Вселенная бессердечна

Рейн Алина

— Скажем так, у меня с ним личные счеты. С двумя, честно говоря. Но одного из них я хочу убить как можно более мучительно.

— О, что же он сделал? — она подалась вперед, готовая услышать душещипательные подробности, но натолкнулась на мой ледяной взгляд. — Ладно, дефицит доверия, я понимаю. Если он из новообращенных, то зачарованного серебра в сердце достаточно.

Я покачала головой.

— Не прокатит, ему больше двухсот лет.

Эмори присвистнула.

— Тогда и “Слеза демона” не подействует, — девушка-суккуб перехватила мой взгляд, полный боли, и в миг обо всем догадалась. — Ты пробовала?! Её ведь так сложно достать. Только ведуньи,

эти фанатичные лицемерки, умеют изготавливать её, и хранят этот древний рецепт как зеницу ока. Они не продают пять флаконов по скидке, если ты понимаешь, о чем я. И уж точно рассказывают покупателю о специфике этого зелья.

Чтобы унять дрожь в пальцах я спешно схватила картошку и стала запихивать ее в рот одну за другой, делая вид, что чертовски голодна. Эмори не сводила с меня пытливого взгляда. Она не притрагивалась к своему остывшему кофе и забытой вафле. Поглощенная мной, как новой интересной находкой, она пробормотала:

— Они с каждым годом становятся всё сильнее, а остатки человечности бесследно покидают их. Но есть один способ, которым пользуются лишь Вестники Равновесия, чтобы убрать с весов особенно маниакальных особей…

— И какой?

Я ждала ее ответа с замиранием сердца. Эмори заговорщицки понизила голос.

– “Коготь Демона”, — она прошептала эти слова, будто боялась, что неведанный Демон услышит их и поспешит явиться, чтобы свести счеты с дерзкой девчонкой, не умеющей держать язык за зубами. — Их пять, ну, “Когтей”, как и Вестников.

— Что это за Вестники?

— Да, всё время забываю, что ты у нас потеряшка. Хотя Лидия Алансон должна была поведать тебе эту незыблемую историю нашего мира. Ведь она была в самом ее центре, ну не конкретно она, а её род.

— Алансон? — я чувствовала, что девушка теряет терпение от кучи моих вопросов. Но она, похоже, засунула терпение куда подальше, смерившись с неизбежностью.

— Кажется, правильнее Д`Алансон. Я не знаток вашей семейной истории, но она довольно богата. О ней расскажу позже. Но одну легенду ты должна знать, которую сверхъестественным малышам рассказывают, как сказку на ночь, — она отхлебнула кофе, готовая вещать. — Демон с незапамятных времен главенствовал в своем темном мире, не зная горя. Питался эмоциями умерших душ, у него, как и у любого правителя, была своя свита. Ну и “правая рука” — Демон Хаоса, который в один прекрасный момент решил сбежать от своего Повелителя. Ну ты понимаешь, под пятой у Верховного Демона ни о каком хаосе и речи не шло. Всё было строго. Дисциплина, учет душ и всё в таком роде. Имя Демона Хаоса кануло в лету, думаю, не без помощи Верховного. Даже я его не знаю.

— Что же он такого натворил?

— Ну, всего то украл пару сотен душ из-под носа своего Владыки и сбежал в мир смертных. Там хаоса намного больше, сама понимаешь. Люди веками уничтожают друг друга в погоне за властью, деньгами, почестями. Этим и питается Хаос — мирскими страданиями. Когда ему становится скучно, он подбрасывает хворост в костер. Местечковые раздоры перерастают в войны, войны приносят еще больше страданий, а Демон Хаоса подпитывается ими, наращивая свою мощь. Верховный не смог стерпеть такой дерзости, ведь его Закон Равновесия нагло нарушил тот, кому он больше всего доверял. В некоторых источниках даже упоминается, что Хаос был единокровным братом Верховного Демона, и пытался свергнуть его, но потерпел неудачу. Поэтому и бежал в мир живых, прихватив души, что плохо лежали.

— Зачем они ему?

— Слуги — если души сильные. Если нет, то в качестве пищи на первое время. Тогда

Верховный явил миру пять Вестников Равновесия: суккуба, вампира, ведунью, инкуба и химеру. Они и стали его опорой в мире живых. Карающая длань, где каждый из пяти обладал особой силой. И даровал им “Когти” — оружие из особой черностали, зачарованной самим Повелителем. Вестники должны были, объединившись, найти Демона Хаоса и придать его смерти. Но их преследовали неудачи. В конце концов, их потомки и по сей день ищут его, увы, безуспешно. И попутно вершат возмездие Демона, если кто-то открыто нарушает Закон Равновесия и исхитряется выйти сухим из воды.

— Так суккубы — порождения этого Верховного Демона? — я пыталась осознать услышанное, но слова Эмори никак не вязались с историей, которую рассказывала мне Лидия.

— Ты что, меня не слушала? О, Владыка, да! Мы — потомки первородного суккуба. Некоторые так, вода на киселе. А некоторые, как ты, например, ближе к Первородному, чем все остальные, — Эмори перехватила мое замешательство, сквозившее во взгляде, и продолжила. — Первородному вампиру даровали бессмертие и физическую силу с выносливостью. Суккубу, в некоторых источниках упоминается, что эта девушка была возлюбленной Повелителя, власть над мужскими слабостями, силу, способную подчинять своей воле королей. Ведунье — ум и прозорливость, в тандеме со связью с миром живых и мертвых. Инкубу, в противовес суккубу, власть над женскими сердцами и мыслями. Химере — способность менять лица, как вещи. Пять Вестников положили начало всем тем, кого смертные называют “чудовища”, не ведая реальной природы вещей.

— Но… — я пыталась собраться с мыслями, однако они галопом ускользали от меня. — Бабушка рассказывала, что давным-давно девушка призвала демона, который завладел ее телом. И именно так она стала суккубом.

— Большей чуши я в жизни не слышала, — слова девушки обожгли, словно раскаленная кочерга, приставленная к виску.

Взглянув на потертый экран взятого мною взаймы смартфона, я смахнула с него редкие снежинки и ужаснулась. Четыре часа ночи! Или утра? Вот понятия не имею. Раньше в такое время я спала в теплой кровати. В той жизни…

А в этой?

Страшно представить. Занимаюсь непотребством прямо в клубе, обсуждаю убийство вампиров за чашечкой кофе с суккубом… Шатаюсь по городу холодной ноябрьской ночью в одном треклятом платье! И ведь не холодно, вот ни капельки! Меня переполняет такая дикая сила, что колкие снежинки при касании с кожей не причиняют и толику дискомфорта, а пронизывающий ноябрьский ветер ласкает меня, словно летний бриз.

До гостиницы было десять минут шагом, если верить навигатору. За несколько месяцев жизни в Криспе я так и не запомнила все его переплетения узких улочек, поэтому пришлось использовать средство связи, чтобы не заплутать в них. Я благодарила судьбу, что путь не заведет меня в пресловутый промышленный район, не хотелось бы бередить незажившие раны. Быстрее бы оказаться в номере, сжечь это платье и залезть в теплую ванну!

В нашем разговоре с Эмори осталось очень много вопросов. Но прервать его я решила первая, для того, чтобы как следует переварить новую информацию. Я не доверяла своей новой знакомой, и под конец наших посиделок в кафе, недоверие, по непонятным причинам, возросло. Похоже, мне придется заново учиться верить людям. Если это возможно, конечно.

Я стянула неудобные туфли и зашагала босиком, изредка сверяясь с навигатором. Ступни приятно покалывало, как от контрастного душа, когда я наступала на тонкую корку мерцающего в ночи снега.