Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 2
Шрифт:
Но в таком призыве есть большая опасность, ибо Он может распространить смерть и ночь раньше Своего времени. Ибо Он приносит тьму в день и черноту в свет; вся жизнь, все звуки, всё движение уйдут при Его появлении. Иногда Он приходит во время затмения, и, хотя у Него нет имени, краснокожие знают Его как Зушакона».
— В этом месте удалена часть текста, — сказал Дентон, когда я оторвал глаза от его листка с записями. — Как ты знаешь, книгу вычеркнули из истории.
— Это очень странно, — прокомментировал Тодд, поднимая бумагу и глядя на неё. — Но, конечно, это просто
— Никогда сияющее солнце не коснётся своими лучами тех, кто внизу, — тихо сказал Дентон. — Но смертельная ночь накроет сих несчастных людей. Помните визит Одиссея в Страну Мёртвых?
Тодд скривил губы. — Ну и что из этого? Я не жду, что Плутон выйдет из Тартара, когда установят колокола. Это ты ждёшь! Сейчас двадцатый век, таких вещей не бывает; на самом деле их никогда и не было.
— Ты уверен? — спросил Дентон. — Конечно, ты не претендуешь на веру в то, что холодная погода у нас сейчас — это нормально.
Я быстро поднял глаза. Мне было интересно — когда кто-нибудь упомянет о ненормальном холоде в воздухе?
— И раньше было холодно, — заявил Тодд с отчаянной уверенностью. — И пасмурно тоже. То, что у нас какая-то душная погода, не является основанием для того, чтобы вы позволили своему воображению одержать верх. Это… Боже мой!
Нас стало бросать по комнате из стороны в сторону. — Землетрясение! — ахнул Дентон, и мы направились к двери. Мы не побежали по лестнице, а остались прямо под притолокой дверного проёма. Во время землетрясения это самое безопасное место в любом здании, учитывая характер и прочность его конструкции.
Но толчков больше не было. Дентон вернулся в комнату и поспешил к окну.
— Слушайте, — позвал он нас, затаив дыхание. — Они вешают колокола.
Мы последовали за Дентоном к окну. Из него можно было видеть Миссию Сан-Хавьер в двух кварталах отсюда. В арках колокольни человеческие фигуры суетились над тремя колоколами.
— Говорят, что, когда отливали эти колокола, индейцы бросали тело живой девушки в кипящий металл, — сообщил Дентон как бы между делом.
— Я знаю, — мрачно ответил Тодд. — И шаманы наложили на колокол свои магические заклятия. Не будь дураком!
— Почему бы некоей своеобразной вибрации, подобной звуку колокола, не создать каких-то необычных условий? — горячо спросил Дентон, и мне показалось, что в его голосе присутствует страх. — Мы не знаем о жизни всего, что нужно знать, Тодд. Это может иметь странные формы… или даже…
Дзын-н-нь!
Прозвучала громкая, зловещая мелодия колокола. Она была странно глубокой, вызывающей дрожь в моих барабанных перепонках и передающей по моим нервам жуткую вибрацию. Дентон перевёл дыхание.
Дзын-н-нь!
Более глубокая нота — и пульсация вызвала странную боль в моей голове. Какая-то настойчивая, призывающая!
Дзын-н-нь… дзын-н-нь… грохот, фантастическая музыка, подобная той, что может вырываться из горла бога или из тайников души тёмного ангела Исрафила…
Становилось
Дзын-н-нь!
Затем я ощутил это — предостерегающую дрожь пола под своими ногами. Стекло загремело в оконной раме. Я чувствовал, как комната тошнотворно раскачивается, наклоняется и падает, а горизонт колеблется — медленно, безумно, вперёд и назад. Я услышал грохот внизу; застеклённая фотография сорвалась со стены и разбилась на полу.
Дентон, Тодд и я качались и как пьяные ковыляли к двери. Каким-то образом я почувствовал, что здание больше не простоит. Казалось, становится темнее. Комната наполнилась мрачным туманом. Кто-то пронзительно кричал. Окно треснуло и выпало. Я увидел, как из стены вырывается пыль, и как отвалилась часть штукатурки.
И вдруг я ослеп!
Сбоку от меня Дентон резко закричал, и я почувствовал, как кто-то сжал мою руку. — Это ты, Росс? — услышал я вопрос Тодда. Он говорил своим спокойным голосом, точно таким же, как всегда. — Это темнота?
— Именно она, — ответил Дентон откуда-то из мрака. — Стало быть, я не ослеп! Ты где? Где дверь?
Резкий наклон здания разорвал хватку Тодда на моей руке, и меня отбросило к стене. — Здесь, — крикнул я сквозь грохот и рёв. — Следуй за моим голосом.
Через мгновение я почувствовал, как кто-то нащупывает моё плечо. Это был Дентон, и вскоре Тодд присоединился к нему.
— Боже! Что случилось? — выдохнул я.
— Эти проклятые колокола, — крикнул мне в ухо Дентон. — «Книга Иода» была права. Он приносит тьму… днём…
— Ты сумасшедший! — резко закричал Тодд. Но словно подчёркивая его слова сквозь тьму раздался безумный, яростный колокольный звон, режущий слух.
— Зачем они продолжают звонить в них? — спросил Дентон и сам ответил на свой вопрос, — землетрясение делает это, землетрясение вызывает звон колоколов!
Дзын-н-нь! Дзын-н-нь!
Что-то ударило меня в щеку, и, подняв руку, я почувствовал тепло липкой крови. Где-то снова упала штукатурка. Тем не менее, толчки землетрясений продолжались. Дентон что-то кричал, но я не мог разобрать слов.
— Что? — одновременно с Тоддом крикнули мы ему в ответ.
— Колокола! Мы должны остановить их! Они вызывают эту темноту, возможно, и землетрясение тоже. Эта вибрация… разве вы не чувствуете? Что-то в вибрации этих колоколов заглушает световые волны солнца. Вибрации света, понимаете? Если мы сможем их остановить…
— Это будет бесполезным делом, — воскликнул Тодд. — Ты говоришь глупости…
— Тогда оставайся здесь. Я найду дорогу… ты идёшь, Росс?
Секунду я не мог ответить. Все чудовищные ссылки, собранные во время нашего исследования потерянных колоколов, вновь наводнили мой разум: древний бог Зу-че-куон, о котором мутсуны говорили, что он обладает силой призывания «некоторых глубоко тональных звуков» — «Он приходит иногда во время затмения», «Вся жизнь уходит в Его присутствии», «И всё же Он может быть призван на поверхность земли раньше Своего времени»…