Вселенская пьеса
Шрифт:
– Не бей его по лицу, - деловито сказал Луи.
– Нужно, чтобы он выглядел прилично. А раны на теле, если что-то пойдет не так, будет легко скрыть. Достаточно всего лишь переодеть его. Я приду через полчаса или через час. Если не выполнит наши требования, клянусь, я промою ему мозги.
– Хорошо, - кивнула Лиу и нанесла мне первый удар в правый бок. В боку что-то обиженно хрустнуло, и я задохнулся от боли...
– Ну что?
– спросил Луи, входя в комнату.
– Как наш
– Можно подумать, ты не знаешь, - буркнула Лиу, вытирая короткий железный прут, испачканный в крови, о кусок ткани. Стены и пол кое-где были забрызганы красными сгустками.
– Да, - согласился Луи, оглядываясь.
– Я наблюдал за вами последние десять минут. Он ведь в сознании?
– Определенно, раз медики ввели ему блок-вещество, чтобы он не падал в обморок. Может, на человека он действует как обезболивающее?
– Да? Ты думаешь, он бы тогда так дергался от ударов?
– А почему я не услышала от него ни одного крика?!
– Потому что ты дура!
– прошипел я, сплевывая густую кровавую слюну. От боли я обессилел, но мне не было все равно. Наоборот, ее побои словно привели меня в чувство, и причиняемая торианкой боль лишь усиливала злобу, которая перерастала в ярость.
Луи взял у жены пульт и отключил магнитное поле. Если бы я смог устоять! Это было бы идеальным завершением и моей маленькой победой. Но это было выше моих сил. Лиу била меня железным прутом по бедру, изуродовав и без того обожженную смертоносным лучом ногу. После такого я вполне мог остаться вообще без ноги. То же самое я мог сказать про раненую руку. Потому, когда поле, удерживающее меня, исчезло, я безвольным мешком рухнул на перемазанный кровью пол.
Чертова дура, она знала, куда бить! Я был готов скулить, но молчал. Я был готов молить о пощаде, но молчал. Она сломала меня, но сама об этом не знала, и тем давала время на восстановление. Нет, я не питал иллюзий. Еще немного, и я не выдержу. Я либо умру, либо скажу да. А мне почему-то нельзя говорить да. Словно я борюсь за некую великую цель, о которой сам и не подозреваю. Словно... за меня решает кто-то другой.
Ворон? Ну почему тогда он не улетел?! Почему???
– Право, капитан Доров, я преисполнился уважения к вам, - сказал Луи, стоя надо мной.
– Такие побои вынести под силу не каждому, и я искренне симпатизирую вам. Я был бы счастлив избавить вас от этих мучений. Для этого ведь надо совсем малость, совсем чуть-чуть вашего благоразумия. Мы готовы простить все преступления. Я пришел, чтобы опять спросить вас, но это уже будет в последний раз. Дальше я просто применю контроль личности и вы, словно кукла, скажете все, что мне нужно. Итак: согласны ли вы, Антон Доров, сотрудничать
– А что дальше?
– тихо спросил я.
– Согласно закону Союза, с маленьким послаблением, которое вы заслужили своим мужеством, я сниму с корабля Ворон все возложенные ранее обвинения в контрабанде, а также с членов экипажа в сопротивлении при проведении ареста. Тело погибшего члена экипажа вернется на родину, а вы будете свободны...
Франсуаза!
– А что с очисткой бортовых систем?
– Я думаю, мы придем к решению этой проблемы.
– Нет, - я снова сплюнул на пол кровавую слюну.
– Я не заключу с торианцем более ни одной сделки, пока не буду точно уверен. Хватит и одной!
– Доров, сознайтесь, вы ведь прекрасно знали, что ваш поступок против закона. И все равно купили у контрабандиста кристаллы.
– Мне предложили товар, я за него щедро заплатил. Откуда я мог знать, что мне врут, что меня подставят?!
– Вы согласны сотрудничать, Доров?
– Нет.
– Лиу, подними его. Аппаратура готова.
Внезапно включившаяся громкая связь заставила меня вздрогнуть.
– Глава управления безопасности. Докладываю. Корабль Ворон перешел на ближнюю орбиту и начал снижение.
Я поднял глаза на Луи, поняв, что произошло: мой экипаж отказался бросить своего капитана на Ротосе-4, несмотря на прямой и ясный приказ. Ворон начал садиться.
– Что ж, капитан, - хмыкнул Луи, - ваш экипаж принял правильное решение и спас вам жизнь. Заметьте, они избавили вас от непростого, но очевидного выбора. Я бы, на вашем месте, поблагодарил таких самоотверженных... коллег.
В любом случае, вы вели себя достойно, и я поверю на слово, если вы очистите сами все системы памяти вашего корабля. Я поверю вам на честное слово и отпущу.
– Пошел ты...
Я опустил голову на пол и закрыл глаза. Ради чего я все это перенес? Закончились ли мои беды?
– Они бы нас не отпустили, - проворчал Денис.
– Они бы не выдали нам Антона. Они сказали, что предлагали ему дважды отдать приказ Ворону садиться, - вздохнул Родеррик.
– Дрянной мальчишка!
– рявкнул Змей, разглядывая изображение на экране сканера.
– Что там?
– поинтересовался Родеррик.
– Четыре ребра сломаны! Внутренние органы необратимо травмированы, трещина в плечевой кости. Мягкие ткани представляют из себя месиво. Он потерял до едрени фени крови, перенес посттравматический шок. Очень низкое давление, он не придет в сознание
– Они били его, - ровно сказал Денис, глядя на Стаса.
– Ты помнишь?