Вселенский стриптиз
Шрифт:
– Секс, погони, расследования.
– Хоть какое-то разнообразие. – Нора подышала на камень, потерла его о рукав и, отведя руку, полюбовалась кольцом. – Динка, неужели они существуют?
– Бриллианты?
– Настоящие мужики. Красивые, щедрые, надежные, умные и…
– Богатые, – подсказала ей Дина.
– Пусть богатые! Не самый плохой недостаток. Представляешь, я живу на Рублевке, вся в шоколаде, на работу ходить не надо…
– Не представляю. Если ты пару недель в шоколаде без работы просидишь, Рублевка от напряжения задымится.
– Дин!
– Кто?!
– Рублевка! Вон, посмотри, из дома, в который пошли Клим и Лев, валит чернющий дым!
– Может, там печку паклей топят? – дрогнувшим голосом предположила Дина.
– Кто же печки паклей топит, балда! Пожар это! Динка! Там мужики наши, настоящие, умные, щедрые, красивые…
– И бога-атые! – подхватила Дина, выскакивая из машины и бросаясь к калитке.
– Их надо спа-асать!
Дым валил из короткой трубы, он поднимался вверх и, смешиваясь с низкими облаками, очень портил рублевский пейзаж.
Нора обогнала Дину. Мелькая высоченными каблуками, она побежала вперед.
– Стой, дура беременная! – закричала Дина. – Тебе дымом дышать нельзя! Тебе бегать нельзя! Тебе волноваться…
– Мне жить без Титова нельзя, а остальное все можно! – в ответ заорала Нора, тараня калитку.
– Пожар, – прошептала Дина. Она достала мобильник и попыталась набрать службу пожарной охраны, но вдруг увидела, как по объездной дороге от дома несется синий «жигуль». Это была та самая «шестерка», которая пряталась в кустах и из багажника которой торчал подол платья Покровской. Дина ни на минуту в этом не усомнилась. Машина неслась в сторону города, подлетая на кочках. Ее швыряло из стороны в сторону, как будто за рулем сидит сумасшедший.
Дина бросилась к «Навигатору». Она не очень-то умела водить, но, совсем забыв про это, бросилась в погоню.
У Дуськи болело все тело.
Так болело, что сознание гасло, как лампочка без напряжения, но опять возвращалось из-за остро врезающихся в тело веревок.
«Уж скорее бы все взорвалось», – думала Дуська. Разнесло бы к чертовой матери, и никаких проблем. Никакой тебе ноющей боли, сдавленной веревкой груди, занемевших рук, ног и пульсирующей головы.
А главное – хоронить нечего.
Пройдутся бульдозером по пепелищу, вот тебе и могила Дуськи Егодиной. Ни один олигарх не удостоился чести быть похороненным на Рублевке, а ей повезет, потому что от нее просто ничего не останется.
«Эх, Дуська, Дуська, – сказал в голове чей-то голос. – Нет бы выучиться, человеком стать!»
«На кого учиться-то? – зло спросила Дуська у голоса. – Я и так все умею. А на того, кого не умею, и не выучилась бы никогда!»
«Это на кого ты не выучилась бы?!» – мерзко зазвенел в ушах голос.
«На дипломата Доминиканской Республики», – то ли пошутила, то ли всерьез заявила Дуська.
Голос захохотал.
«Дура ты доминиканская! Дурой была, дурой помрешь! Чао, какао!»
Дуська понимала, что бредит, и бредит не очень приятно. Нет бы вместо этого голоса море синее увидеть, на солнышке
Нужно дернуться хорошенько, догадалась она. Если дернуться, то рванет, и ее мучениям придет конец. Она напрягла все мышцы, даже череп напрягла, приготовившись к ответственному рывку, но тут вспомнила, что в доме кроме нее, Алекса, служанки и пленника находится Фил.
Это меняло дело.
Славный, добрый Портнягин не должен умереть.
Евдокия медленно, осторожно – мышца за мышцей – расслабилась.
Когда с мыслью о досрочном взрыве было покончено, когда решено было ждать чуда и терпеть нестерпимую боль, в окне напротив что-то мелькнуло.
Вглядевшись, Дуська увидела за стеклом лицо темноволосого, красивого парня. Он подмигнул ей и на пальцах показал знак победы.
Даже если это был глюк, Дуська сочла нужным ему улыбнуться и подмигнуть в ответ. Улыбка получилась вымученной и жалкой, но показать на пальцах «Виват!» она не могла, потому что руки были крепко привязаны к стулу.
Глава 12
Задержание
– Ну что, дорогая, за нами пришли. Поздравляю!
– Верунь, оказывается, я совсем не хочу в тюрьму…
– Тише! Черт, оказывается, я плохо натянула половик на крышку подпола.
– Зато чуть-чуть видно в щель!
– Смотри, Кларунь, как бы тебя через эту щель не обнаружили металлоискателем.
– Почему металлоискателем?
– А сколько на тебе побрякушек? Тонна! Не дуйся, шучу. От страха чушь молочу. Слышишь, в дверь стучат?
– Слышу. Ногами!
– Кларка, нос из щели убери, наступят.
– Говорила я, на моей даче нужно было прятаться!
– Какая теперь разница? Кажется, на веранде стекло выставляют…
– Ой, точно! У тебя тут все на соплях!
– Сама ты на соплях! Отойди от щели, не отсвечивай! Идут…
– Может, сами сдадимся, Верунь? Меньше дадут.
– Сколько б ни дали, я столько не проживу.
– Вер, он один.
– Кто?
– Мент. Разве на захват по одному приезжают?
– За такими бедными и старыми клячами, как мы, может, и приезжают.
– Сама ты бедная! Сама ты старая! Сама ты кляча!!
– Нос из щели убери, Мисс «Село Новорябчиково тысяча восемьсот первого года!».