Всем спокойной ночи
Шрифт:
— Какую книгу?
— Мы продали рукопись три недели назад, — нетерпеливо выдохнула Лора Линн и открыла еще одну банку содовой. — На аукционе. На нее претендовали шесть издательских домов.
Банку содовой она держала в руках как микрофон.
— Сборник эссе о спорности понятия материнства в современной Америке. Нам предложили аванс с цифрой с шестью нулями.
— У книги уже есть название? Я бы хотела упомянуть его во время поминальной службы.
Лора моргнула, а я мысленно похвалила себя за сообразительность.
— «Хорошая
«Разумеется!» — промелькнуло у меня в голове.
— И это должна была быть книга двух авторов, — провозгласила Лора Линн Бэйд, как будто сей факт сам по себе уже приближал ее к святости. — Обязательно упомяните. На обложке стояли бы имена Лоры Линн Бэйд и Китти Кавано.
Я кивнула, помня о строчке, которую согни раз встречала в детективных романах: «Ищите деньги». Сумма с шестью нулями означала, что тут есть что искать.
— Не хочу показаться назойливой, но не могли бы вы объяснить, как планировалось поделить аванс и авторский гонорар?
— Отчего же… — Лора поставила банку и принялась играть своими жемчугами. — Мы не пришли к окончательному мнению. Но все должно было быть по справедливости. Видите ли, я верю в то, что с женщинами должны обращаться справедливо и платить им надо тоже справедливо.
Я кивнула и записала последнюю фразу в блокнот.
Потом я долго кивала. Лора излагала свои взгляды на материнство (за), феминизм (против), на влияние женщин в мире (важное и благоприятное, при условии, что в начале женщина должна заниматься своими детьми, тем самым внося изменения на микроуровне, но из маленьких желудей вырастают высокие дубы, следовательно, не нужен будет контроль за вооружениями, финансовая реформа, проводимая наскоком, правительственное регулирование Интернета, если только матери всего мира будут хорошо выполнять свою работу).
— Джейни Сигал сказала, что это вы нашли тело. Как это… как она… — Лора поболтала банкой содовой, потом подняла руки к ожерелью и наконец спросила: — Она страдала?
Жемчуга с сухим постукиванием скользили между пальцами.
— Я не знаю.
Секунд десять мы посидели в молчании, затем Лора наспех проглотила остатки содовой.
— Пора двигать, — заявила она. — У меня поезд в Вашингтон.
Я поняла намек.
— Китти когда-нибудь упоминала при вас человека по имени Эван Маккейн?
Казалось, имя повисло в воздухе, точно подвесная игрушка. И если я посмотрю вверх, то увижу ее прямо над своей головой.
— Нет, — уверенно ответила Лора. — Кто он?
— Никто.
Как всегда, от звука этого имени мое сердце сжалось. Никто — как бы я хотела, чтобы это было правдой.
— Сожалею о вашей потере. Китти была вам близкой подругой? — спросила Лора поднимаясь.
— Мы не были очень хорошо знакомы. Встречались на детской площадке, в супермаркете, на футболе.
Казалось, это признание успокоило Лору.
— Какой ужас, она была такой милой. Надежная, аккуратная. — Она помолчала, очевидно сообразив, что ее слова скорее подошли бы для характеристики приходящей уборщицы, чем для надгробного слова об усопшей коллеге. — Знаете, какой была Китти? Она была «хорошая мать». Как из ее колонки.
Я добралась до дома в пять минут двенадцатого.
У меня было пятнадцать минут на то, чтобы кратко ввести Джейни в курс дела, пятнадцать минут на поиск информации и десять минут, чтобы добраться до нашей «Красной тачки» и забрать детей.
Набрав «Лора Линн Бэйд», «Хорошая мать» и «контракт на книгу» в окошечке моей любимой поисковой системы, я получила дюжину ссылок.
Лора Линн действительно подписала контракт, по слухам, с шестью нулями на сборник ранее опубликованных в «Контенте» эссе о материнстве, плюс дополнительные оригинальные материалы. Во всех статьях упоминались все три ее имени, некоторые даже воскрешали скандал, связанный со смертью отца. Но я не нашла ни единого упоминания о Китти Кавано или о каком-либо другом соавторе, писателе-невидимке или же о какой-либо иной помощи.
Я записала имена агента и издателя, нашла через «Гугл» номера их телефонов и посмотрела на часы: 11:28. Мои пальцы сомкнулись на телефонной трубке. «К черту», — подумала я и набрала номер.
Хриплый смех Дафны Герцог, литературного агента Лоры Линн Бэйд, прервал мои разглагольствования о том, что я была соседкой Китти Кавано и я недавно разговаривала с Лорой.
— Боже мой, — сочувственно хмыкнула она. — Моя новая любимая клиентка.
— Я не хочу совать нос в чужие дела.
— Бросьте! Сегодня с утра мне уже звонили примерно двадцать репортеров. Мертвая писательница-невидимка. Такой материал для газет!
— Вы хотите сказать, что знали о существовании Китти?
— Давайте сформулируем это следующим образом: я сделала обоснованное предположение, что в своей работе над статьями для «Контента» Лора пользовалась чьей-то помощью. Она чертовски хороша в роли трибуна и, конечно же, великолепно выглядит на телевизионном экране. Но когда речь заходит о том, чтобы вести пером по бумаге или стучать пальцами по клавиатуре… Она может написать хорошие отрывки, но не абзацы и не главы. Боже упаси.
— Не хватает таланта? — предположила я.
— Времени, — ответила Дафна. — Следовательно, я пришла к выводу, что кто-то там был, но не знала наверняка, пока не прочитала в «Таймс».
— Лора не говорила вам, что работает еще с одним писателем?
— Боюсь, я никогда не озвучивала свои выводы. Я не спрашивала, а она не говорила.
— Что же касается финансовой стороны их сотрудничества… — я помолчала, но Дафна с легкостью выдержала паузу. Наконец я спросила: — Не могли бы вы назвать точную сумму аванса?
— Семь цифр, с бонусами. Точнее не могу.