Всем спокойной ночи
Шрифт:
И, наконец, четвертая женщина соизволила подойти к нам. Она грациозно опустилась на колени перед моими детьми и по очереди спросила каждого, как его зовут. Ее прямые густые волосы, убранные черным бархатным обручем, ниспадали до середины спины сплошным блестящим потоком шоколадного цвета. У нее были прелестные черты лица: полные губы, прямой узкий носик, высокие скулы и аккуратный небольшой подбородок. Учитывая цвет волос и золотистую кожу, можно было бы ожидать карие глаза, однако ее широко расставленные глаза были голубыми — такого темного оттенка, что казались почти фиолетовыми. Цвета фиалок.
— Меня
— Кейт Кляйн, — произнесла я, подумав: «Не покупайтесь на это, маленькие поганцы». Конечно же, мои дети были очарованы. Мальчики отклеились от моей ноги и робко заулыбались.
— Ты такая хорошенькая! — прочирикала Софи, уставившись на нее.
Я постаралась не закатывать глаза. В последний раз, когда Софи смотрела на меня так же пристально, она не сказала, что я хорошенькая. Заявила, что у меня растут волосы на подбородке.
Я тщательно приклеила улыбку на физиономию и сделала ряд памятных заметок: выяснить, где можно купить замшевый пиджак такого великолепного кроя; узнать, где эти женщины укладывают волосы, отбеливают зубы и выщипывают брови; попытаться найти мамаш таких же, как и я, перегруженных заботами, неухоженных, с кормой шире холодильника, даже если ради этого придется пересечь границы штатов.
Дамы вернулись к беседе о пропорциях между учениками и преподавателями в конкурирующих частных школах нашего города. Я потратила три посещения детской площадки и двадцать минут на прослушивание рассказа Сьюки о том, как она переделала всю свою кладовку, плюс сагу о визите к мистеру Стивену, местному парикмахеру, прежде чем мы с Китти поговорили. О том, какую выпечку мне принести на ежегодную праздничную распродажу в «Красной тачке», нашем детском садике. «Никаких орехов, никаких молочных продуктов», — сказала мне Китти. Я покорно кивнула и постаралась удержаться от вопроса: «А как насчет крэка?»
Наш второй разговор был менее успешным. Летним днем мы стояли бок о бок у качелей на детской площадке. На Китти был розовый льняной сарафан, простой, но элегантный. Так выглядеть и одеваться я не пыталась годами. Я была в сомнительной чистоты брюках и хлопковом топике и чувствовала себя толстой, неопрятной и вообще несоответствующей ситуации. «Все этот город», — думала я, оттягивая пояс и подталкивая качели Софи. В Нью-Йорке я иногда удостаивалась одобрительного свиста строительных рабочих или же ловила оценивающий взгляд прохожего. Шестьдесят миль от города — и я уже просто тетка в тренировочном костюме.
Вслух я предавалась мечтам об отпуске, какого у меня, вероятно, никогда не будет, описывая некий курорт, о котором прочитала в туристическом журнале в приемной гинеколога. Уединенные бунгало… персональные плавательные бассейны… каждое утро на террасе только что сорванные персики и плоды папайя…
— А туда можно приехать с детьми? — спросила Китти.
— А зачем? — удивилась я.
— Мы с Филом всюду берем дочерей с собой, — чопорно ответила она, качая маленькую Мэдлин. — Я никогда не оставлю их одних.
— Никогда-никогда? Даже в кино не сходите в пятницу вечером? В гости? Перекусить?
Ее изумительные волосы чуть качнулись, еле заметная улыбка заиграла на губах.
— Я никогда их не оставлю.
Я кивнула, вытащила Софи из качелей, пробормотала «приятных выходных» (и лишь позднее сообразила, что был вторник), запихала всех троих детей в машину, вставила диск в плеер, врубила музыку и всю дорогу домой бормотала:
— Вот ненормальная.
С той поры наше с Китти знакомство приостановилось на фазе «кивнул-и-помахал-рукой». Мы улыбались друг другу через футбольное поле или в молочном отделе гастронома. Я не хотела, чтобы наши отношения развивались. Скользкой от шампуня рукой я уложила выбившуюся завитушку за правое ухо и подумала: «Ну что же, бездумное послушание». Именно из-за него у меня теперь трое маленьких детей и дом в Коннектикуте.
— Я полагаю, у нас есть общий приятель, — заявила Китти.
Я вытерла руки о бедра.
— Да? Кто же?
Я почему-то решила, что она скажет «Иисус!», и я надолго застряну, выслушивая монолог о ее личных отношениях со Спасителем, который был так нужен мне самой.
— Ты ведь журналист? — уточнила Китти.
— Ну, это сильно сказано. Я работала в «Нью-Йорк найт», писала о пристрастиях знаменитостей. Не совсем то, чем занимались Вудворд и Бернстин. [5] А что?
5
Журналисты «Вашингтон пост», писавшие об Уотергейте.
«Вот в чем дело», — подумала я, приготовившись к приглашению издавать вестник наших яслей или просьбу быстренько посмотреть и отредактировать рождественскую открытку Кавано («Дорогие друзья! Надеемся, что вы встречаете это время комфорта и радости в добром здравии. Прошедший год был счастливым для всего клана Кавано…»).
— Есть кое-что… — начала она.
И тут Сэм макнул Джека в воду.
— Мамочка, он топит ребенка, — поделилась своими наблюдениями Софи, восседая на стульчаке.
Я нагнулась, чтобы вытащить Джека. Он отплевывался, Сэм рыдал, и Китти сказала, что мы поговорим в пятницу.
По крайней мере, я была вполне уверена, что речь шла о пятнице. Я глубоко вздохнула и снова взялась за дверное кольцо, отметив, как красиво дом Кавано светился под безоблачным голубым небом. Изгороди подстрижены, листья убраны, окна сверкали, и в ящиках под окнами разложены очаровательные композиции из веточек сладко-горького паслена и миниатюрных тыквочек. Дополнял все это великолепие веночек из засушенного красного перца на двери. Ба-бах! Я со всей силы постучала в дверь, и она распахнулась.
— Есть кто? — крикнула я в сумрачный, отозвавшийся эхом холл.
Тишина, но я видела, что из кухни в противоположном конце холла струился свет, и слышала музыку — «Бранденбургский концерт». Она, несомненно, несла большую образовательную ценность, нежели те полечки, которые так нравились моим детям.
— Китти! Привет! — воскликнула я.
Порыв ветра взметнул пожелтевшие листья, и они зашуршали по паркету из твердых пород дерева. Меня охватило всем известное дурное предчувствие, я с усилием вытащила из тесного карманчика мобильник, позвонила в справочную службу и попросила проверить номер телефона Кавано, Фолли-Фарм-уэй, 5.