Всем застрявшим в лифте
Шрифт:
— Толя, ты чЁ? — икая на неровностях дороги, спросил я его.
Обернувшись, я понял причину его воплей.
Толя лежал в кузове на животе как морская звезда. Руками и ногами он уперся в борта кузова. На каждой кочке его подкидывало выше низеньких бортиков, за которые он успевал уцепиться руками. Затем он опять плюхался на брюхо и раскорячивался в кузове. Процесс шел непрерывно.
Я и сам уже себе отбил весь филей, но, как остановиться, не знал. В процессе обучения эта мелочь была как-то упущена, а мой учитель в данный момент просто не имел возможности объяснить мне местонахождение
Но все закончилось гут. Когда дорога пошла в горку, аппарат стал замедляться и в конце концов заглох.
Из кузова на меня, как живая отбивная, смотрел Толян.
ТЕЛЕЖКА
Хорошо все-таки придумали в супермаркетах. Загрузил едою всякою разнообразной тележку, да так с тележкой и покатил к машине. Хорошо, сумки руки не оттягивают, опять же пальцы для разных дел свободны. Красота, короче. Но вот только напрягает один момент. Выходишь ты из магазина, глядь, а твоя машина тележками, как забором, окружена. Только на крыше их нет, а так по всему периметру окружают. И вместо того, чтобы, скажем, на ветру побыстрее разгрузить свою телегу и, стуча зубами и всем остальным, залезть в теплое нутро машины, тебе приходится растаскивать баррикады из магазинных тележек, заботливо оставленных предыдущими покупателями.
Сначала ты стараешься их запарковать так, чтобы не мешались остальным. Потом, уже замерзнув окончательно, раскидываешь их по стоянке, как пьяная горилла бананы по джунглям.
Как лучики солнца раскатываются от тебя эти корзины на колесиках, а ты, похлопывая себя ушами по коленкам, матерясь и с грохотом втягивая чо-то там страшно гремящее в носу, трамбуешь пакеты и пакетики в багажник.
— Твою мать! — мелко трясясь и припадая к носовому платку, заорал я, залезая в машину. На улице природа, накурившаяся не на шутку, давила морозом и ветром.
Немного утихомирив в носу непокорный поток соплей, я начал отъезжать назад. Сзади какой-то синеносый мужик с упорством ледокола взрезал морозный воздух своей тележкой. Я тормознул, пропуская отчаянно матерившегося товарища. Ему было с чего материться. Его машина оказалась плотно заставлена тележками. С ревом и криком мужик принялся метать их по стоянке в разные стороны.
Понаблюдав через заднее стекло на подавление восстания тележек против человека, я не спеша тронулся домой.
Мужик продолжал свирепствовать и, не рассчитав в пылу битвы силы, толкнул пустую тележку в мою сторону. Она в свою очередь толкнула нагруженную телегу мужика. Ну а она легонько ткнула меня в бампер.
— Ну ешак! — хотел я выйти, но, посмотрев на перекошенную в безумной вакханалии рожу мужика, решил не обострять отношения. И поехал.
Смотрю, этот хрен горбатый бросил на фиг свое занятие и бежит за мной.
Я поддал газку. Мужик тоже прибавил. Я еще сильнее нажал на газ. Мужику стало жарко. Забыв, как пять минут назад он мерз как челюскинец на льдине, этот в явном неадеквате товарищ расстегнул дубленку и прибавил скорость.
Че этому идиоту надо от меня? Вроде никаких предпосылок не было — вертелось в голове. Нога инстинктивно придавила газу. Мужик бежал за мной так, что лошади удивленно оборачивались.
В прогретом салоне машины я в глубине души сочувствовал сумасшедшему бегуну, но останавливаться не собирался. Шесть лет психбольницы явно читались на его лице, когда он мне что-то орал и махал рукой.
Зрелище бегущего сзади идиота мне надоело, и я нажал на газ. Расстояние между мной и неадекватным гражданином начало увеличиваться, и я решил, отъехав подальше, остановиться и издалека спросить, что ему надо. Отъехал. Остановился. В метрах ста ко мне из последних сил бежал товарищ в дубленке.
«Извините, гражданин, можно поинтересоваться, какого лешего вам надо? Позвольте спросить, вам монтировкой между глаз врезать или сами сдохнете?» — вертелись у меня на языке вежливо-приветственные фразы, когда я сделал пару шагов к нему и поравнялся с задним бампером машины.
«Это че такое?!» — Мне сразу стали понятны дикие вопли мужика.
— Вот же…! — озадаченно бормотал я, ударом ноги выбивая непонятно как застрявшую под бампером телегу мужика и направляя ее на нижний уровень парковки.
Жалобно закричав как раненый олененок, мужик, резко изменив траекторию, гигантскими прыжками кинулся догонять тележку, которая скрылась внизу.
Больше я его не видел.
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ Я НЕ ХОДИЛ В КИНО. И ВОТ…
— В кино хочуууу!!! — загундосило дите в воскресенье. — Там «Ледниковый период» идет. Пошли, а?! — и хитрые глаза, приняв жалобное выражение, уставились на меня.
Делать было нечего, и я, последний раз посещавший синему ровно двадцать лет назад, согласился.
Место просмотра было выбрано рядом с домом в…ээээ…блин, как оно называется… в опщем, где ашаны-икеи и прочие меги.
Купили билет. Я, памятуя закрытые сразу после начала сеанса двери в кинозал, торопил всех.
— Успеете, — успокоила меня кассир, — еще реклама не начиналась. Сеанс только в 14.10.
Я посмотрел на часы. Они показывали 14.07. Подивившись отношению ко времени (в мои времена все уже десять минут как пялились на пустой экран), мы пошли на вход.
Тут я удивился во второй раз. Народ пер в кино, как в столовку. Чипсы, попкорн, кола и прочие бонаквы заносились в зал в просто невообразимых объемах!
«Там разрешают жрать! — догадался я. — Уже хорошо». Поискав взглядом бутербродики, салатики и коньячок, я несказанно удивился. Их не было! Всякая отрава была, а нормального выпить-закусить нет. Наверно, молодежное кино, подумал я, но, выцепив взглядом необъятных размеров какого-то идиота с ведром (!) попкорна, изменил мнение.
Протолкнувшись к прилавку, мы заказали попкорна, колы и шоколадок. Пока нам все это готовили, еще один придурок таких же размеров (инкубатор их тут где-то рядом, что ли!?) взял опять ведро попкорна. Вы не поверите. Того, первого кренделя я видел издалека, но и то меня поразил объем емкости с попкорном. А тут рядом ведро показалось совсем астрономических размеров. Жиртрест отчалил от таблички «все тут постное» и поволок объем попкорна, который мне и за неделю не съесть, в темноту кинозала.