Всеми любимый изгой
Шрифт:
Старик моментально закипел, но не показал этого на людях. Алмер, с абсолютно спокойным выражением лица, смотрел мне прямо в глаза и казалось, пытался отыскать в них что-то неизвестное. Я отчетливо видел всю ту злость, вертевшуюся в голове мужчины, а злился он из-за моего, очевидно специального, несоблюдения этикета. Как вы помните, говорить разрешается, только после одобрения главы и неважно, предводитель какого клан находится перед тобой.
Гости вокруг стояли в полном недоумении. Ранее неизвестный им парень, у которого еще молоко на губах не обсохло, на равных смотрел Алмеру Велсу в его обжигающие, оранжевым пламенем, глаза.
Со временем, аура старика начала ослабевать. Что интересно, он умудрился направить поток своей давящей силы конкретно на меня и ребят, так как остальные гости не испытали подобного эффекта.
— Хм. Интересно. —
— Что именно? — с видом чистейшего простодушия спросил я.
— Как ты держишься? — старику не нравилось мое обращение, но поделать он ничего не мог.
— Ах вы про это! — произнес я, указывая на, сидящую у ног старика, собаку. — Отец еще в детстве показался мне, как правильно справляться со страхом к псам.
Смотря своими фиолетовыми глазами в нахмуренные очи Алмера, я пребывал в восторге, правда только внутри. Выпустить эмоции наружу мне не давало подавление эмоций. Мы оба понимали что я говорю не про собаку, а мои слова, были лишь для отвода глаз, дабы не ругаться со стариком на людях. Хотелось его просто побесить и у меня это отлично вышло.
Возможно, с моей стороны глупо разговаривать с главой великого клана таким беспечным, капельку безмятежным, тоном. И ладно бы он давил своей проклятущей аурой только на меня, тогда бы я повел себя иначе, но когда я увидел испуганных до дрожи в коленках друзей, в моей голове что-то переключилось. Возможно эта реакция обусловлено тем, что у самого Артура не было друзей, и тело парня, а вероятнее всего — частичка его сознания, оставшаяся со мной, уже приняла этих людей в свой круг 'близких'. Таким образом, защитить близких, это естественный инстинкт любого здравого человека, и сейчас он проявился во всей красе, а я лишь поддался этому порыву.
Красный от злости, словно вареный рак, глава клана Велс, хотел было что-то сказать, но громкий бой барабанов остановил говор старика.
В одной из частей огромной гостиной, находилась нефритовая дверь, украшенная Ликорисом, которая постепенно открывалась, после каждого соприкосновения барабанных палок с инструментом из семейства ударных.
После открытия двери, большей походящей на врата, к гостям вышел хозяин дома, с белыми, словно недавно выпавший снег, волосами, яркими, голубыми глазами. Увидев этого мужчину, почему-то задумавшегося о чем-то своем, хотя в данный момент, ему бы стоило сосредоточиться на гостях, я почувствовал от него благосклонность и любовь к своим подчиненным, родным и близким, будто весь клан, являлся его семьей, но в тоже время, стальная непоколебимость, проглядывавшаяся в осанке, говорила о его твердом характере. На нем было интересное кимоно, темно-синего цвета, на котором, серебряным узором, был вышит японский фонтан, подобный тому, что я видел перед входом в поместье. Смотря в глаза главы Одзава, мне вспомнился стих, а точнее отрывок из этого стиха, одного британского писателя — Редьярда Киплинга.
Синие глаза — луна,
Вальса белое молчанье,
Ежедневная стена
Неизбежного прощанья.
Как по мне, этот отрывок, из стихотворения знаменитого писателя, во всей красе описывал Макото Одзаву.
Обратив взор своих лазурных очей на собравшихся людей, мужчина поднял руку. Это был знак внимания, и народ полностью стих.
— Рад приветствовать всех вас на самом знаменательном дне в моей жизни. Сегодня, моей дочери, а также наследнице клана Одзава, исполняется 16 лет. И как мы все прекрасно знаем, именно в этом возрасте, проводится полноценная оценка способностей и определение уровня развития эфирного ядра. — во время речи мужчины, в зал выкатили большой объект, накрытый серым полотном. — Господа, вспомните свои 16 лет. У кого-то они проходили мягко говоря не очень. Помнится в свои 16, я так разволновался, что случайно выбил зуб своей матушки, которая решила провести со мной спарринг. — громкий смех захватил все помещение. Люди смеялись, а я был удивлен умением мужчины менять настроение публики. Как по мне, это один из самых сложных навыков, которым должен обладать каждый уважающий себя глава.
После того как смех затих, Макото продолжил. — Дорогие друзья, прошу вас поддержать мою дочь бурными овациями!
Оглушительные хлопки, разбивающиеся о стены зала, ударили по моим ушным перепонкам. Под звук аплодисментов из той же двери вышла Сакико.
Лицезреть девушку в обтягивающем боевом костюме, русского производства, о котором нам рассказывали на одном
Молодая, мужская половина гостей, подобно голодным волкам, впивались глазами в сочные формы девушки, и идеальную фигуру, обтянутую боевым костюмом.
Сакико осматривала гостей, будто искала кого-то, и я даже знаю кого. Встретившись взглядом, японка мило улыбнулась и пустила воздушный поцелуй в мою сторону. От такого жеста меня аж передернуло, и дело не в том, что он был противный, наоборот, очень приятно, с учетом того, что до этого Одзава была довольно стеснительной особой, но от взгляда главы Одзава, направленного прямиком в душу, почувствовал легкий холодок в районе спины. Да и некоторые парни, посмотрели на меня, кто с заинтересованностью, кто с враждой, но никто не остался равнодушен. Улыбнувшись девушке в ответ, в мою голову пришла, как по мне самая правдивая догадка ее поведения — 'Она влюбилась!'. Только из-за этого чувства, люди начинают вести себя никак обычно.
В толпе заметил Лака, который о чем-то разговаривал с Алмером, а после действий Сакико, сверлил меня ревнивым взглядом. Причем эмоции парня были очень сильны, настолько, что я, находясь от него на приличном расстоянии, ощущал их так, словно он находиться около меня. Судя по его реакции, Лак хочет добиться расположения Сакико, правда у него это плохо получается. А загадочное выражение лица Алмера, меня пугает. Что-то здесь не чисто.
Честно, нахождение в окружении большого количества людей сильно выматывало меня морально, а все из-за кучу эмоций, которые одним большим потоком стекались в мою голову. Каждый человек о чем-то думал, что-то чувствовала и так далее, а я это все ощущал. Проблемой было еще и то, что они стояли на достаточно приличном расстоянии, из-за чего их эмоции смешивались, и точно узнать о что на душе у того или иного гостя, было нереально.
Тем временем, на арену, образовавшуюся на расчищенном от людей месте, перед Сакико вышла молодая девушка в таком же костюме, как оказалась, она была адептом огня. Гостей тут же отгородила охрана клана, поставив барьер, дабы людей не задели шальные заклинания.
Глава Одзава, дал сигнал о готовности, и две девушки, после уважительного поклона, разошлись в стороны. Обведя ринг взглядом, мужчина прокричал. — Да начнется оценка способностей!
В один миг, Архидиановый сердечник и его нити, распространенные по всему костюму девушки, загорелись тусклым золотистым светом, и дуэлянтки бросились друг другу на встречу. В руке Сакико тут же образовался ледяной клинок, первым же ударом которого, она почти задела свою соперницу, но быстро созданная волна огня и отскок в сторону, спасли огненного мага. Все это произошло всего лишь за две-три секунды, учитывая их начальное расстояние, это очень быстро.
Сакико не растерялась, и в сторону отскочившей девушки тут же полетело 8 ледяных шипов, длинной чуть больше 9-ти сантиметрового гвоздя. Огненный кулак и эфирный доспех экипировки, без проблем справились с 7-ю шипами, но последний все же угодил в открытый участок кожи на шее, не защищенный ничем.
Объясню ситуацию. К этим костюмам разработан специальный шлем, который также покрывается доспехом, но, в подобных боях его специально убрали. Это делается для того, чтобы молодые маги, учились контролировать свой доспех и доспех костюма отдельно. Таким образом, маг учиться защищать самую важную часть своего тела на интуитивном уровне, так как даже если уничтожить его сердце, то в течении 7-ми минут, человека все еще можно спасти.