Всемирная энциклопедия афоризмов. Собрание мудрости всех народов и времен
Шрифт:
Все ограниченные люди стремятся постоянно опозорить людей основательного и широкого ума.
Всякий изучающий историю народных бедствий может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество.
Всякий повторяет за Аристотелем, что друзей вообще нет, и каждый, в частности, уверяет, что он хороший друг. Возможность выдвигать столь противоположные утверждения предполагает, что в дружбе есть много лицемеров и много людей, не знающих себя самих.
Всякий религиозный догмат – это зародыш преступлений и раздоров
Гений есть лишь непрерывное внимание.
Гений похож на те обширные земли, где встречаются места мало ухоженные и плохо обработанные: на столь большом пространстве нельзя всё тщательно обработать. Только люди небольшого ума присматривают за всем: маленький садик легче держать в порядке.
Глаза любовника преувеличивают красоту его возлюбленной и преуменьшают ее недостатки.
Глубокие идеи похожи на чистые воды, прозрачность которых затемнена их глубиной.
Глупость всегда хочет говорить, но никогда не имеет что сказать, вот почему она многословна.
Господствующая страсть – это судья, наделенный властью совершать правосудие. Она уверенно проникает в ум, располагает в нем свои предрассудки и хочет, чтобы ее считали единственной собственницей этого места.
Гуманизм в человеке есть результат воспоминания о страданиях, которые ему знакомы либо по собственному опыту, либо по опыту других людей.
Два способа самовосхваления: один – говорить хорошо о себе, второй – поносить других.
Двумя обычными причинами несчастия людей являются, с одной стороны, незнание того, как мало им нужно, чтобы быть счастливыми, а с другой – мнимые потребности и безграничные желания.
Действительно смешно, когда в стране вводят такое множество законов, что граждане не в состоянии их знать. Есть ли большее доказательство глупости законодателей?
Дисциплина – искусство внушать солдатам больше страха перед их офицерами, чем перед врагом.
Добродетель не вверяет свое счастье суетному мнению толпы. Поднявшись на трон, которого не могут достигнуть стрелы зависти, добродетель счастлива.
Добродетель слишком презирает богатства, чтобы ими владеть.
Добродетель – это только мудрость, которая заставляет согласовывать страсть с разумом и наслаждение с долгом.
Если добродетель не становится страстью, мы ее не соблюдаем. Мы всегда лишь пытаемся ее соблюдать, поддаваясь порыву.
Если разум не сдерживает страстей, то по крайней мере он умеряет их ход и препятствует их опустошительным набегам.
Если рассматривать дружбу как взаимную потребность… трудно допустить, чтобы долго сохранялась та же потребность и, следовательно, та же дружба между людьми. Поэтому продолжительная дружба – весьма редкое явление.
Если физическая вселенная подчинена законам движения, то и нравственная вселенная подчинена законам интересов. Интерес есть могущественный чародей, изменяющий в глазах всех созданий форму всех предметов.
Если хочешь поступать
Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным.
Есть люди, которых страх сам приводит туда, куда их следует привести.
Желание есть движущая сила души; душа, лишенная желаний, застаивается. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым.
Желание знать – одна из причин заблуждения.
Желания из-за невозможности их удовлетворить обращаются во зло. Их жала, непрерывно уязвляющие нас, не дают нам времени ощутить счастье даже от того, что в нашей власти.
Желания – это цветы любви, а наслаждения – ее плоды.
Жестокость есть всегда результат страха, слабости и трусости.
Заблуждение всегда противоречит себе, истина – никогда.
Задача искусства – волновать сердца.
Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.
Из всех способов сделать человека гуманным и сострадательным самый верный состоит в том, чтобы приучить его с раннего возраста отождествлять себя с несчастными и видеть себя в них.
Из всех страстей зависть – самая отвратительная. Под знаменем зависти шествует ненависть, предательство и интриги.
Из дружбы, как из любви, часто делают роман; люди всюду ищут героя ее, каждую минуту думают, что нашли его, хватаются за первого попавшегося и любят его до тех пор, пока его не знают и хотят узнать. А когда любопытство удовлетворено, он перестает интересовать: мы не нашли героя своего романа. Таким образом люди становятся способными к преувеличенному восхищению, но неспособными к дружбе.
Иллюзия – непременное следствие страстей, глубина которых измеряется степенью ослепления, в которое они нас погружают. Это прекрасно почувствовала одна женщина: застигнутая своим возлюбленным в объятиях его соперника, она смело отрицала факт, свидетелем которого он был. «Как, – сказал он ей, – ваше бесстыдство заходит так далеко?..». «О, коварный, – воскликнула она, – ты разлюбил меня: ты веришь больше своим глазам, чем моим словам!» Эти слова можно применить не к одной лишь любовной страсти, но и ко всем страстям. Все они разят нас полным ослеплением.
Интриги и маневры, которые необходимо осуществлять для того, чтобы добиться хорошей репутации, мешают нам ее заслужить.
Искусство законодателя состоит в том, чтобы выгода, извлекаемая злодеем из его преступления, была совершенно несоизмерима тому страданию, которое ему за это угрожает.
Искусство политики – это искусство делать так, чтобы каждому было выгодно быть добродетельным.
История – это роман событий, роман – это история чувств.
Как только человек заглушает свою страсть, он перестает наслаждаться покоем.