Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения
Шрифт:
Дух того времени хорошо передает сатирическое произведение профессора Базельского университета Себастьяна Бранта (1457—1521) «Корабль глупцов». В этом сочинении автор выступает как сторонник государственного единства Германии, он резко порицает князей за их корыстную политику и предательство ими государственных интересов. В остроумных стихах с интересными иллюстрациями автор высмеивает католическое духовенство и монахов, извращавших, по его мнению, сущность христианской религии.
Под острым пером Бранта оживали рыцари, которые занимались разбоем на большой дороге, знатные господа,
В ком нет ни чести, ни стыда, И доблестным кого я не считаю, В том благородства никогда, Будь родом князь он,— не признаю!
Так писал Брант. Общедоступная, полная сатиры и обличений книга «Корабль глупцов» стала популярной в широких кругах населения.
Начатки гуманистического образования появились в пятнадцатом веке и в других немецких университетах — в Тюбингенском, Кельнском и Эрфуртском. Главными центрами гуманизма к концу века стали Страсбург и южнонемецкие города. Нюрнберг и Аугсбург.
Стремление к сочетанию научных занятии с поэтическим творчеством было характерно для первых немецких гуманистов. Такое сочетание удавалось лишь немногим, одаренным поэтическим талантом. К примеру, Себастьян Брант, увлекавшийся сочинением стихов по поводу всех событий своего времени, не отличался особым дарованием в области стихосложения. Подлинным лирическим поэтом-гуманистом второй половины пятнадцатого века был Конрад Цельтис.
Конец XV века в целом для Германии был только периодом подготовки возрождения литературы, настоящий расцвет которой должен быть отнесен на первую половину последующего века.
Общая тенденция к отходу от чисто церковных трактовок наметилась и в области изобразительных искусств. Художники все больше стремились к восприятию и изображению реальной окружающей жизни. Наряду с религиозными сюжетами для живописи и гравюры XV века характерно изображение бытовых сцен, нередко отображающих современные для той эпохи конфликты.
Особенно заметен этот поворот к реализму и социальной трактовке в творчестве выдающегося живописца и гравера Мартина Шонгауэра. На его гравюрах изображены фигуры подмастерьев, крестьян, идущих на рынок, и так далее. И в скульптуре этого времени проявилась тенденция к реализму и народным мотивам.
Особо отличается творчество нюрнбергского скульптора Адама Крафта, трактовавшего религиозные сюжеты как массовые народные сцены. Ярким примером является его рельеф «Весовщик», исполненный в 1497 году на стене здания, в котором стояли городские весы в Нюрнберге.
Гораздо в меньшей степени проявились тенденции эпохи Возрождения в архитектуре и деревянной скульптуре. Традиции церковной идеологии в области архитектуры и скульптуры сказались в устойчивости пережитков готического стиля.
Примером этого является начатая в XV веке Бременская ратуша.
«МОЛОТ ВЕДЬМ», «МУРАВЕЙНИК», «БИЧ»
5 декабря 1484 года папа римский Иннокентий VIII опубликовал буллу против ведьм. В этой булле также осуждалось всякое противодействие светских властей миссии инквизиторов в пределах Священной Римской империи.
Поводом к изданию этой буллы послужили жалобы инквизиторов Генриха Инститориса и Якова Шпренгера, которые в разных германских землях встречали явное либо скрытое противодействие своим акциям. Согласно папской булле, отныне никто во всей Империи не смел оспаривать у Инститориса и Шпренгера их права самым жестоким образом преследовать еретиков. Преследование еретиков должно было беспрепятственно осуществляться во всех странах Западной Европы.
За относительно короткий срок по приказу Инститориса и Шпренгера было сожжено 48 ведьм. Магистр Констанцкой епархии Иоанн Гремпер, приданный в помощь инквизиторам в течение одного лишь года сжег в Вормсе 85 человек. Эти три инквизитора хотели придать борьбе с ведьмами на землях Священной Римской империи такой размах, который далеко превосходил бы все, что до этого периода делалось в области преследования еретиков вообще.
Однако кровавая энергия инквизиторов натолкнулась на народное возмущение в целом ряде местностей. В австрийском городе Инсбруке, в момент подготовки торжественного сожжения ведьм, Генрих Инститорис встретил мощное сопротивление горожан, это вынудило его отказаться от практического применения изложенных в папской булле 1484 года «великих истин». Инститорис был выпровожен за пределы города.
Эта неудача вдохновила Инститориса на издание «священной книги», которая со ссылками на Ветхий и Новый Заветы, с доказательствами, почерпнутыми у авторитетов церкви, навечно утвердила бы священное право инквизиции преследовать наиболее опасных еретиков. Вопреки каноническим правилам, Инститорис полагал, что ведьма заслуживает смертной казни даже тогда, когда раскаивается в своем преступлении и не является ни упорствующим, ни закоренелым преступником.
Инститорис привлек к написанию этой книги товарища по инквизиционной деятельности профессора теологии и члена доминиканского ордена Якова Шпренгера. Свою книгу инквизиторы называли «публичным инструментом», который должен был упрочить дело искоренения дьявольских ересей и устранить все препятствия для деятельности инквизиции.
В мае 1487 года была издана книга «Молот ведьм». Во введении к ней было написано: «В наше время, когда вечер мира клонится к полному закату, старое зло, не прекращавшее ни на одну минуту, в силу неиссякаемого вреда своего падения, насылать на мир полную яда заразную чуму, особенно отвратительным образом проявляет себя, так как в своем великом гневе чувствует, что в его распоряжении осталось мало времени».
Самыми опасными еретиками Инститорис и Шпренгер считали ведьм, которые «заключили союз с адом и договор со смертью». Именно против них и был направлен теоретический «молот» инквизиторов.
Авторы «Молота ведьм» писали, что в их книге нет ничего нового, ранее не сказанного великими учителями церкви и авторитетными представителями богословской мысли. «Наша книга одновременно и стара, и нова: она одновременно и коротка, и длинна. Она стара по содержанию и авторитету; она нова по компиляции мыслей и по их расположению; она коротка, потому что произведения многочисленных авторитетов приведены в кратких отрывках; она длинна, потому что тема бесконечно велика и неисчерпаемо применяемое ведьмами зло».