Всемирная история в 24 томах. Т.9. Начало Возрождения
Шрифт:
«Муравейник» был опубликован в 1441 году и в короткие сроки переиздавался семь раз. В нем подробно сообщалось о похождениях дьявола и утвердительно решался вопрос, может ли родиться ребенок от сношения дьявола с человеком. По мнению Нидера, забеременевшая от дьявола девушка часто не теряет девственности. Однако «подобная беременность зачастую — одна лишь видимость: разрешение от бремени кончается ветром».
Причину этого Нидер видел в «муравьиных яйцах», которые дьявол заставлял проникать в женское тело. В качестве доказательства автор «Муравейника» приводил следующий факт. Когда он был еще студентом Кельнского университета, одна 16-летняя девушка проглотила муху, залетевшую ей в рот. Муха, де, оказалась дьявольского происхождения, и девушка с тех пор сделалась одержимой.
Нидер знал также одну «святую женщину», которую изнасиловал дьявол, причем оплодотворил ее настоящим мужским семенем в таком количестве, которым «могла обладать разве тысяча мужчин».
В 1453 году большую популярность в Священной Римской империи завоевало обширное сочинение инквизитора Северной Франции Николая Жакье. Это сочинение было посвящено доказательству реальности колдовского могущества.
По словам Жакье, в колдовских сектах участвовали не только женщины, но и мужчины. Даже духовные лица и монахи зачастую не могут, де, устоять, против заманчивых предложений демонов, которые дают им возможность насылать на людей болезни, сумасшествия и смерть. Находящиеся под покровительством демонов могут портить плоды, жатву и супружескую жизнь.
Жакье писал: «На собраниях, которые чаще всего происходят по четвергам, оплевывается крест, остии подвергаются издевательству, происходят кровосмесительство и интимная связь со злыми духами».
Утверждение некоторых свидетелей шабаша о том, что они, де, на собраниях видели ведьм, но не демонов, Жакье толковал в том смысле, что демоны умеют «одним показываться, а для других быть невидимыми». В заключении своей книги Жакье требовал, чтобы никакое раскаяние не спасло одержимых, а тем более союзников дьявола, от возмездия — они, безусловно, должны передаваться в руки светским властям.
Сочинение Николая Жакье «Бич» сразу же было воспринято как руководство к действию не только инквизиторами Германии, но и других земель.
– =ГЛАВА 5=-
СКАНДИНАВСКИЕ СТРАНЫ В XII — XV ВЕКАХ
Особенностью скандинавского феодализма, отличавшей ее от феодализма других западноевропейских стран, было более замедленное его развитие.
Крепостное право уже исчезло в Италии, Франции и Англии, а в Дании оно только оформлялось. Когда в Италии и в Германии цеховая организация ремесел становилась уже помехой нарождающемуся капитализму, в Швеции она только появилась.
Церковь на скандинавском севере боролась с дохристианскими культами в то время, когда в других странах Западной Европы ей уже приходилось вести борьбу с бюргерской ересью.
И рост производительных сил отличался также достаточной замедленностью. Еще в XIII веке даже в самой развитой и густонаселенной Дании трехполье сочеталось с двухпольем, а из высеваемых злаков преобладали рожь и ячмень. В горах было еще обычным явлением мотыжное земледелие.
Огромную роль в хозяйственной жизни Дании, Швеции, а особенно Норвегии и Исландии, продолжало играть экстенсивное пастбищное скотоводство, горное и лесное. Естественно, процветал рыболовный, а на океанском побережье и китобойный промыслы. Мореходство обеспечивало, прежде всего Норвегии и Дании, постоянную связь с континентом. Богатые горные разработки железа и меди давали Скандинавским странам металл для выделки орудий производства, а впоследствии и для экспорта.
Средневековая Скандинавия, кроме отдельных районов Дании, почти не знала крупных феодальных поместий. Удобных для землепашества земель на севере было очень мало. Потребность скандинавской знати в барщине была невеликой. И это обстоятельство делало излишней крепостную зависимость крестьянства.
Специфическим скандинавским явлением был работник, наделенный клочком земли или усадьбой (хусмен). Подлинными же владельцами земли являлись короли и церковь. Скандинавии стала присуща своеобразная форма внеэкономического принуждения — принуждение малоземельных и неимущих сельских жителей к труду по найму у крепких хозяев.
Более быстро процесс феодализма шел в Дании. К XIV веку основную массу крестьян составляли уже лично зависимые держатели. А в XV веке аграрный строй местами мало отличался от северогерманского.
В Швеции процесс этот шел гораздо медленнее. В старейшем областном законе этой страны — «Вестъётской правде» начала XIII века нет даже специальных шведских терминов для обозначения феодалов, которые оказывались таким образом как бы скрыты в формально равноправной массе свободных собственников — бондов.
Очень долго в Швеции сохранялось рабство. Держатели чужой земли составляли даже в XV веке меньшинство крестьян.
Причина этого отставания Швеции от своих скандинавских соседей заключалась, скорее всего, в том, что она находилась в сравнительной изоляции как от Западной Европы, поскольку южная часть Скандинавского полуострова в средние века была датской, так и от Восточной, поскольку торговые пути пришли в упадок. Татаро-монгольское нашествие косвенно сказалось и на Швеции.
Несколько иную картину представляло развитие Норвегии. Ряды крестьян-собственников таяли тут быстрее, большая часть земли в стране сосредотачивалась в руках короля, светской и особенно духовной знати. В то же время Норвегия, как и Исландия, отражала основные черты, определявшие отсутствие в Скандинавии признаков феодализма, которые были свойственны таким странам Западной Европы, как Франция, Англия и другие. Причиной тому были система хуторов, удаленных и изолированных друг от друга, и та важная роль, которую в экономической жизни этой страны играли морской промысел и горное скотоводство.
Процесс феодализации, начавшийся в Норвегии раньше, чем в Швеции, как бы остановился на своей первичной стадии. Хотя крестьян-владельцев было меньше, чем в Швеции, их права были еще ближе к полной собственности, чем права шведских крестьян. Точно так же крупные землевладельцы-феодалы определились в Норвегии раньше, но оказались малочисленнее и слабее шведских.
Скандинавские страны не знали или почти не знали феодальной раздробленности. Держатели королевских бенефициев, в Скандинавии их называли ленами, как правило, не становились здесь наследственными владельцами пожалованных земель и не получали над населением этих земель столь широких прав (например, судебных), как немецкие или французские феодалы. «Варварские» королевства эпохи викингов непосредственно развивались здесь в централизованные раннефеодальные монархии, окончательно сложившиеся в Дании к середине XII века при королях Вальдемаре I и Вальдемape II, в Норвегии — в середине XIII века при потомках Сверри, а в Швеции — в конце XIII века при сыновьях ярла Биргера — Фолькунгах.
На рубеже XIII — XIV веков после напряженной борьбы между королями и знатью феодалы Скандинавских стран удовольствовались ограничением королевской власти при помощи съездов знати и постоянного государственного совета. Датский король был обязан давать при вступлении на престол особое обязательство соблюдать все вольности дворянства. Обязательство это фиксировалось в так называемой капитуляции.
Государственный совет — риксрод — стал важнейшим правительственным учреждением в Скандинавских странах, нередко решавшим вопрос об избрании короля, распределении ленных пожалований и направлении внешней политики.