Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире
Шрифт:
Канадцы и сегодня играют не последнюю роль в мошенничествах по телефону, но тогда, в 1970-е годы, Канада и телефонное мошенничество были, так сказать, синонимами. Главная роль в этой игре с самого начала принадлежала канадцам. В Европе рынок телемаркетинга сформировался лишь после того, как европейские телефонные системы отделились от государственных почтовых монополий и провели модернизацию. Теперь в этой сфере с большим отрывом лидирует Голландия, потому-то ее и колонизировали канадские аферисты. Они полюбили Амстердамскую фондовую биржу, потому что в ее работе могли участвовать все желающие, и оценили то, что страна уже была снабжена встроенными лондроматами — на островах Аруба, Св. Мартина и Кюрасао, — а к работе можно привлекать местных жителей, потому что голландцы хорошо знают английский язык. Но самое главное, в Голландии
Еще одним плюсом была неразбериха, связанная с торговлей наркотиками. Банки там привыкли принимать наличные, а полицейские обычно были слишком заняты охотой за торговцами героином, кокаином и даже марихуаной, чтобы беспокоиться из-за каких-то телефонных мошенничеств. Правоохранительные органы на всех уровнях занимались нарковойнами, меняющими прерогативы и поглощающими все внимание международных полицейских сил. Каждый раз, когда в Голландию приезжал представитель иностранной полиции с просьбой о содействии в поимке очередного наркодилера, преступления «белых воротничков» спускались в списке их приоритетов еще на одну строчку.
Такое положение сохранялось вплоть до 1990-х годов, когда наступил бум фондовых рынков. Пока подразделения по борьбе с мошенничеством добивались увеличения финансирования, произошли два события, значительно изменившие ландшафт. Полиция Нью-Йорка лишила мафию контроля над Фултонским рыбным рынком с оборотом в 50 млн. долларов и положила конец рэкету, существовавшему более столетия Примерно в то же время она нанесла серьезный удар по мафиозным картелям по вывозу мусора, оборот которых достигал 500 млн. долларов, — этим бизнесом мафия занималась со времен сухого закона. Понесшим серьезные убытки мафиози нужно было придумать что-то новое. Они осмотрелись, увидели возможности на расширяющихся рынках и устремились на Уолл-стрит.
Там уже были русские. Имеющие удивительную способность оставаться вне зоны видимости правоохранительных органов, они предпочитали отрабатывать нерыночные аферы — частное размещение акций и предложение незарегистрированных акций. Они продавали стартовые, часто не имеющие действующих предприятий или каких-то реальных перспектив компании. Порой эти компании вообще оказывались несуществующими. Продавец «из подвала» рассказывал вам, как хорошо идут у компании дела, и говорил, что лучше всего присоединиться к ней сейчас, «на первом этапе», потому что вскоре будет проводиться первоначальное публичное предложение акций. Вам предлагалось купить акции по 6 долларов за штуку, — это уникальная возможность и совсем недорого, потому что через три месяца компания станет публичной и ее акции будут продаваться уже по цене 20 долларов за штуку. Когда вы, наконец, понимали, что вас кинули, оказывалось, что ваши деньги уже на Кипре, Владимир сменил имя, став Григорием, а «подвал» переехал в соседний квартал.
Разумеется, пять нью-йоркских мафиозных семей работали на Уолл-стрит и раньше. Они вообще появляются везде, где есть деньги, и в присутствии мафии на рынках ценных бумаг нет ничего необычного. Но в 1990-е годы на бычьем рынке было так много денег, а азарт участия в нем оказался таким заразительным! Более того, мафия почуяла легкий заработок, потому что правоохранительные органы безнадежно завязли в борьбе с наркотиками.
В Комиссии по ценным бумагам и биржам вам скажут, что преступления «белых воротничков» и «мошенничества из подвала» никогда не считались делами второстепенной важности. Комиссия занимается ими с 1934 года, когда конгресс принял закон о ценных бумагах и биржах, а президент Франклин Рузвельт назначил Джозефа Кеннеди — отца Джона Кеннеди — первым председателем SEC. До этого регулирование рынков было неэффективным. И вообще, в мире не было ни одного правительства, которому было до этого дело. Но крах фондового рынка в 1929 году изменил ситуацию. Рузвельту нужно было восстановить доверие инвесторов. В отличие от Великобритании, где Сити вплоть до недавнего времени удавалось убеждать парламент в эффективности саморегулирования — благодаря чему там в течение нескольких десятилетий совершались громкие преступления, — SEC никогда не была склонна смотреть на такие вещи сквозь пальцы. Она контролирует все области финансовой сферы, расследует дела об инсайдерской торговле, манипулировании рынком, воровстве в инвестиционных
«Если бы у меня было на 30 человек больше, я мог бы полностью загрузить всех, — объясняет Уэйн Карвин, региональный директор нью-йоркского отделения SEC. — Но то же самое я говорил и три года, и шесть лет назад. В поле нашего внимания попадает очень много сомнительных сделок, но мы можем расследовать лишь незначительную их часть. Означает ли это, что, если мы заметим что-то важное, мы никак на это не отреагируем? Разумеется, нет. Если мы должны кого-то наказать, мы его накажем».
Если уж SEC займется какой-то компанией или стоящими за ней людьми, отделаться от нее не так-то просто. Одна из причин успешной работы Комиссии заключается в том, что среди ее сотрудников много хорошо образованных и честолюбивых молодых юристов. Служба персонала SEC просеивает юридические факультеты университетов в поисках наиболее одаренных и активных студентов, предлагая молодым юристам уникальную возможность профессионального роста. Говорится при этом примерно следующее:
«Многие из вас мечтают о том, чтобы попасть на Уоллстрит и зарабатывать три миллиона в год. Но никто не заплатит вам такие деньги, если у вас не будет репутации на три миллиона долларов. Поэтому приходите, поработайте у нас, и мы поможем вам создать такую репутацию. Мы будем платить вам меньше, чем вы могли бы заработать в качестве начинающего юриста на Уолл-стрит, но у нас вы получите власть федерального чиновника, будете представлены агентам ФБР, у которых есть оружие и наручники, и мы позволим вам арестовывать всех жуликов, которых вы поймаете. А затем, когда вы заработаете репутацию неподкупного хорошего парня, то, если вам действительно этого хочется, вы всегда сможете перейти на другую половину зала суда, чтобы защищать плохих парней и получать свои три лимона. Потому что к тому времени люди, которым вы внушали страх, будут рады заплатить вам сколько угодно, лишь бы заполучить вас в свою команду».
Это, очевидно, звучало убедительно, потому что каждый год в SEC появлялись новые молодые юристы, которых затем выпускали на Уолл-стрит. Они зарабатывали гораздо меньше, чем могли бы получать в крупных компаниях, однако многие из них не торопились менять работу, потому что сажать «плохих ребят», как объяснил один из них, «почти так же приятно, как заниматься сексом, да еще при этом вам не нужно покупать им выпивку».
В этом отношении SEC не похожа на другие регулирующие органы, такие как Управление по надзору за финансовыми услугами (FSA) в Сити, которое отличает более джентльменский подход. Если SEC представляет собой реальную угрозу, то FSA, использующая ограниченные ресурсы и слабые законы, фактически не более чем досадная помеха.
«Мы не устраиваем налетов с криками “руки вверх, стоять, не двигаться”, — объясняет Карлин. — Но наши следователи появляются без предварительного уведомления, и, если мы хотим что-либо увидеть, мы хотим увидеть это немедленно. Если кто-то скажет нам: “Присядьте и подождите, мы пригласим наших адвокатов”, — мы не будем возражать. Но им же лучше показать нам все сразу, иначе мы обратимся в федеральный суд за ордером. Нет, мы не врываемся и не вытряхиваем ящики письменных столов, но, когда приходят наши инспекторы, уже слишком поздно бросаться к уничтожителям бумаг или пытаться вынести коробки с документами».
Хотя SEC не имеет полномочий на произведение ареста, она располагает законным правом без какого-либо ордера на обыск входить в любую брокерскую контору, или инвестиционную фирму, или взаимный фонд и требовать показать, чем они занимаются. Совсем другое дело, если люди, которые привлекли ее внимание, принадлежат к организованной преступности. Тогда SEC появляется в сопровождении своих друзей из ФБР, которые прихватывают с собой оружие и наручники.
«Не следует преувеличивать роль мафии на Уолл-стрит. Мы считаем, что да, определенное присутствие организованной преступности здесь имеет место. Но оно ограничено очень небольшим сегментом рынка ценных бумаг. В принципе, мафия действует в основном на внебиржевом рынке “объявлений”. Это, однако, не значит, что мы закрываем на это глаза. Это, конечно, недопустимо. Но это очень небольшая часть рынка».