Всемирный экспресс. Тайна пропавшего ученика
Шрифт:
Дрожа от страха, она всем телом налегла на тяжёлую железную дверь следующего вагона и вошла внутрь. Никто не встретился ей и в этом вагоне.
Казалось, поезду не будет конца. Снова и снова вагоны с тёмными, узкими коридорами, снова и снова старые, продуваемые насквозь лихим ветром соединительные мостики между ними. И нигде ни души!
Флинн проходила уже по шестому из этих бесконечных коридоров, когда внезапно, как гром среди ясного неба, с кем-то столкнулась. С кем-то большим.
– Ай! – воскликнул этот кто-то хриплым голосом. – Смотри,
– Извините, – выпалила Флинн и добавила, надеясь, что не вызовет никаких подозрений: – Я вообще-то кондуктора ищу.
Её собеседник действительно замолчал. Флинн казалось, что она чувствует, как он изучает её в темноте. Затем хриплый голос сказал:
– Ты имеешь в виду мадам Флорет? – Это прозвучало отчасти как вопрос, а отчасти как подтверждение того, что она попала в затруднительное положение.
– Э-э-э… Не знаю. Думаю, да. Если она продаёт билеты. – Флинн пыталась в темноте разглядеть мужчину – а голос, похоже, принадлежал мужчине, – но лишь определила навскидку, что он занимает довольно много места. Флинн нервно сглотнула. Должно быть, он большой и сильный.
– Секундочку… ты что, вот только что села в поезд?
– Да, – ответила Флинн. Она не понимала, почему в голосе прозвучало сомнение. Станция, поезд – почему бы ей в него не сесть?
– И теперь ты хочешь купить билет? – Голос становился всё более растерянным.
– Ну да, – сбитая с толку, подтвердила Флинн. – Хочу. Ведь зайцем ехать как-то неправильно, да?
Её собеседник по-прежнему молчал. У Флинн было достаточно времени, чтобы сперва изумиться своему несколько необдуманному ответу, а потом пожалеть о нём, но тут собеседник сказал:
– С ума сойти!
В следующий миг Флинн ослепил луч света, такой яркий, что она отшатнулась и в испуге зажмурилась:
– Эй, что ты делаешь?!
– Прости. – Человек опустил фонарик, и Флинн в отсвете фонарика заметила, что он совсем не такой старый, каким казался по голосу. Вероятно, лет пятнадцать, если и старше, то ненамного.
Бесцветный свет фонарика отбрасывал на его угловатое лицо беспокойные тени, глубоко посаженные глаза блестели. Он стоял перед ней словно страж у ворот ада, и по сравнению с ним Флинн внезапно почувствовала себя совершенной малявкой и очень не в своей тарелке.
Парень скользнул взглядом по её, к сожалению, абсолютно невыразительной внешности, и Флинн подавленно спросила себя, не принял ли он её случайно за мальчишку. За какого-нибудь довольно хилого в сравнении с ним мальчишку.
– Так, ещё раз, просто хочу удостовериться: ты собираешься купить билет? У тебя его нет?
– Да. Нет. Я вообще-то девочка, – вырвалось у Флинн.
– А кто же ещё? – спросил парень. Похоже, этот факт его ничуть не поразил. Голос был низким и спокойным.
– Ты думаешь… разве ты не принял меня за мальчишку?
Парень поднял брови, и Флинн удалось быстро взглянуть ему в глаза. В них сверкнула насмешка.
– А ты чудачка, – сказал он. – Ты себя в зеркале когда-нибудь видела? У тебя глаза… – Он осёкся, словно в эту секунду сообразил, что собирается сделать комплимент какой-то совершенно незнакомой безбилетной девчонке.
Флинн очень хотелось спросить, что там у неё с глазами, но она сдержалась. Она в любом случае не относилась к тому сорту девочек, которые постоянно жаждут похвал – уже хотя бы потому, что никогда в жизни их не получала.
Кроме как вот теперь.
Ну, почти.
– Да-а-а, кажется, у нас проблема, – сказал парень.
– Это ещё почему? – спросила Флинн.
Парень мрачно рассмеялся:
– Потому что здесь ты билет не купишь. Не получится.
Флинн испугалась. Панели красного дерева на стенах вдруг заблестели угрожающе, вагон закачался враждебно.
Неужели он сейчас выкинет её из поезда?! Посреди ночи, неизвестно где?! Флинн уже слышала о таких случаях. И что потом?
– Но в Брошенпустеле нет кассовых автоматов. Где же мне было купить билет?
Парень какое-то время молчал.
– Ты совсем не представляешь, где находишься? – Казалось, ситуация его даже немного забавляет или увлекает, но Флинн не находила тут ничего смешного или захватывающего.
– А нельзя просто немного проехать на этом поезде? – смущённо спросила она.
– Нет. Что значит «немного»?
– Ну, сколько можно, – пояснила Флинн.
– Нет, – повторил парень. – Мадам Флорет мне голову оторвёт.
Флинн стало по-настоящему страшно.
– Ну пожалуйста, – тихо попросила она. – Для этого есть причины. Почему мне нужно уехать отсюда… куда-то в другое место. Я должна кое-кого разыскать.
Флинн подумала, что мамина печаль приросла к ней, как вторая кожа, и о Йонте, который был где-то далеко, там, куда её так тянуло, и нашла, что выразиться ещё более расплывчато трудно. Но парень, вместо того чтобы схватить её за шкирку и выбросить из поезда, просто молчал. Повисла долгая тишина. Флинн чувствовала, как сердце бешено колотится о грудную клетку, и опасалась, что эхо сейчас разнесётся по всему поезду.
И тут парень сказал страдальческим голосом, словно делал что-то вопреки здравому смыслу:
– Ладно. Но только тихо. Пойдём! – И он махнул фонариком, давая знак следовать за ним.
Флинн не решалась задавать вопросы, а уж тем более расслабиться – ведь неизвестно, куда он её приведёт.
Пройдя ещё несколько вагонов с множеством тёмных коридоров, они очутились в каком-то длинном, залитом лунным светом вагоне, который представлял собой одно просторное помещение.
Рулонные шторы здесь не были опущены. Повсюду стояли кресла, табуреты и металлические банки с напитками. Флинн не раз спотыкалась о стопки книг, потому что луч фонарика танцевал только на метр впереди, а настенные ночники давали всего лишь дежурную подсветку.