Всемирный, глобальный, надвигающийся (сборник)
Шрифт:
– Я им покажу, буржуям, понастроили тут домин, собак страшных разводят, еще и возмущаются!
Затем пенсионер сел на место пилота и со всей силы дернул на себя рычаг скорости…
В следующее мгновение в круглых окнах пепелаца пилот увидел черную пустоту с огоньками далеких звезд. Спокойствие и тишину, казалось, ничто не может прервать, и владелец пепелаца некоторое время любовался новой картиной, пока не почувствовал себя в невесомости. А потом Ростислав Степанович проговорил удивленно:
– А где же… Земля?
Старик,
– Мы сделали это, мой друг, у нас получилось! – сказал он сверкающему лику над пустыней.
– Да? А ты уверен в этом? Ты проверил возможность коррекции реальности? Может, произойдет локальный сдвиг, и Вселенная вернется к точке бифуркации?
Старик помрачнел, вскочил на ноги и принялся ходить взад-вперед по уступу.
– Но это невозможно… Как же так… Нет, это исключено! Только наш аппарат может сделать это, но… Там же не остался ни один живой землянин… Или нет…
Лик над пустыней подумал некоторое время и спросил:
– Ты не помнишь, оставлял ли ты в нашем аппарате включенной систему самосохранения? Если это так, то тот, кто уничтожил планету номер 13, мог выжить! А вдруг ему удастся поменять режим работы аппарата?
– Даже если и так. Ведь это примитивная планета… примитивный разум… Даже если исполнитель и остался в живых, он не сможет запустить коррекцию участка Вселенной!
Сверкающее лицо над пустыней замолчало, затем голос ответил:
– Смотри же! Если все так, как ты говоришь, мы вскоре не будем больше получать тех ужасных радиоимпульсов, уничтожающих наш мозг. Посмотрим, что будет вечером.
Пес за дверью тявкнул и злобно зарычал, послышались чьи-то шаги и дверь открыл полноватый, небольшого роста мужичек с лысиной и роскошными усами.
– Приветствую! – сказал Ростислав Степанович и пожал мужичку руку.
– Здорово, заходи, – сказал Олег Тарасович, перейдя на «ты», как это обычно делают при личной беседе деревенские жители. – Посмотришь?
– Ну, давай, показывай, что у тебя за «средство».
Они зашли вдвоем во внутренний двор, Олег Тарасович закрыл калитку.
– Да трактор у меня старый, списанный, – сказал он и поправился. – Но техосмотр пройден, все рабочее, только позавчера покрасил, смотри, какой красавец!..
Ростислав Степанович смотрел на машину и думал: «Что-то подобное со мной уже происходило… А потом было что-то страшное. Только где? Когда?»
Но он не мог этого вспомнить, потому что произошедший возврат во времени был необратим. Ростислав Степанович забыл, как своими руками уничтожил все человечество, а затем восстановил его, перепробывав все комбинации рычагов аппарата и найдя в конце концов нужную.
И он не мог предположить, что где-то очень далеко оттуда, на другой планете, на скале сидит печальный седой старик в рубахе изо льна и удрученно бормочет
– Нет, мы никогда не сможем этого сделать… Мой друг обречен слушать и видеть их жуткие радиосигналы, он больше не будет мне доверять. Кто знал, что землянин сможет войти в режим коррекции… Горе нам, планету номер тринадцать невозможно победить…
А в пустыне перед стариком стоял желтый сверхстратегический пепелац с портретом Ким-Чен-Ира на стене.
Питомство потомца
«А нам всё равно, а нам всё равно,
Хоть боимся мы волка и сову…»
– Три миллиарда жизней! Но зачем было платить за независимость колоний такой ценой? – разумный таракан-туземец аж подпрыгнул на шести своих конечностях.
– А разве это много? – ответил землянин Фёдор, поправляя мятый скафандр. Он уже привык к необычной внешности своего нового друга. – При нашей скорости размножения число моих сородичей в солнечной системе стало прежним всего через пару поколений.
Тусклое серое солнце этого неприветливого мира озаряло выжженный участок равнины, на которую упала спасательная капсула землянина. Вокруг простирались однообразные прерии, состоящие из коричневых лишайников и непонятных растительных форм. Вдали на востоке виднелись полукруглые верхушки зданий какого-то поселения.
Инсект-абориген, проникнувший в разум бывшего космонавта и назвавшийся Томом, повёл тараканьими усами.
– Ты говоришь, что вы были не единственной разумной формой жизни на вашей планете. Расскажи, как всё началось.
Фёдор поморщился, словно не хотел поднимать воспоминания из глубин своей памяти. Затем уселся на лишайниковой кочке поудобнее и проговорил, тоскливо глядя вдаль глазами-бусинками.
– Люди… Первая разумная раса. Они породили нас, они же стали нашими главными врагами и соперниками за место в галактике.
К тому времени эпоха освоения ближнего космоса только началась. Человечество, стремившееся основать колонии на двух соседних планетах нашей системы, столкнулись с проблемой нехватки квалифицированной, и главное, пригодной к длительным перелётам рабочей силы. Искусственный интеллект, на который все так уповали, не мог сильно изменить ситуацию, а перевозка людей оказалась сложной и затратной.
Безумные человеческие учёные решили проблему весьма оригинально: они взяли один из неразумных видов фауны нашей планеты, а затем довели нас до разумного состояния.
– Ты хотел сказать, Фёдор, они сделали вас разумными? – прервал землянина таракан.
– О нет, Том – именно довели нас! Иначе, как зверствами, те эксперименты не назвать. В моей генетической памяти сохранились воспоминания о том, как моим прадедам втыкали в мозг электроды, заставляя их дёргать лапками и считать в уме дифференциальные уравнения.