Всемирный следопыт 1929 № 02
Шрифт:
Земледельцам приносят значительный вред всевозможные хищники, начиная от свирепых кабанов, вооруженных мощными бивнями, и кончая воробьями, скворцами и отчасти дрофами [17] . Однако главным бичом земледельца являются саранчовые насекомые. Преимущественно в засушливые годы многомиллионные армии саранчи с колоссальной быстротой размножаются среди зарослей густых тростников, и тогда бороться с ними бывает весьма затруднительно.
На помощь местному населению в таких случаях приходят отряды Осоавиахима и Наркомзема. Борьба ведется с аэропланов или ручными опрыскивателями, посредством которых чащи зеленого тростника отравляются мышьяковыми
17
Дрофы приносят также пользу, так как во множестве поедают прямокрылых насекомых, к которым относятся различные разновидности саранчи.
С одним из сухопутных отрядов, деятельно занимавшихся уничтожением значительных скоплений саранчи, произошел однажды следующий случай. Тростники на большом протяжении были сплошь затравлены. Поэтому огромным полчищам саранчи поневоле пришлось оставить спасительные дебри тростника и устремиться в сторону пустыни.
Работа происходила севернее Казалинска, невдалеке от железнодорожного полотна. Саранча колоссальнейшей массой устремилась через путь. Шедший в это время поезд принужден был остановиться из-за чудовищного скопления насекомых, которые двигались сплошным потоком. Втечение двух часов поезд не мог двинуться с места. Наконец серо-зеленая лавина саранчи скрылась по другую сторону железнодорожной насыпи в песках пустыни Кара-кум.
И. Б.
«ШАЙТАН — СЕИРЧИК».
В природе время от времени отмечаются так называемые «волны жизни», когда среди тех или других животных, птиц и насекомых происходят массовые размножения, вследствие которых животные за недостатком пищи вынуждены бывают совершать более или менее длительные перекочовки и даже отдаленные выселения. Подобные явления зависят от ряда причин, например, от урожая, благоприятных климатических условий и т. д. Однако на ряду с увеличением количества животных происходит увеличение и числа их врагов. Иногда в южно-украинских степях сильно размножаются мыши и полевки. К этому же времени обыкновенно появляются значительные скопления сов различных пород, которые энергично уничтожают вредных грызунов.
Многие породы птиц считаются вообще полезными для земледельца. Однако в некоторых случаях они приносят значительный вред.
В Крыму, на Керченском полуострове, бывают годы, когда наблюдаются массовые залеты прожорливой саранчи, которая причиняет огромнейший вред садоводству и полеводству. Интересно, что почти одновременно с саранчой на полуострове показываются многочисленные стаи розовых скворцов. Птицы эти во множестве поедают вредных насекомых, чем приносят значительную пользу. Местные жители-татары называют в это время розовых скворцов «алла-сеирчик», что значит: «божий воробей».
Осенью, когда саранча бывает уничтожена, бесчисленные стаи скворцов с подросшей молодежью в поисках пропитания совершают опустошительные налеты на фруктовые сады и виноградники. В таких случаях татары называют розовых скворцов уже «шайтан-сеирчик», то есть: «чортов воробей», и принимают меры к истреблению своих недавних друзей и союзников…
И. Б.
Пернатый клоун
В девственных лесах Южной Америки, вдоль речных берегов, на верхушках деревьев живет очень подвижная и занятная птица — тукан-перцеед. Тукан — в движении весь день: он летает, прыгает и с необыкновенной быстротой
В неволе туканы очень легко приручаются. На снимках — дрессированный тукан-клоун в своей программе:
1. Тукан поворачивает шею до тех пор, пока не положит голову затылком на землю. 2. В ожидании аплодисментов после исполненного номера. 3. Придумывает новый номер для увеселения публики. 4. В вихре вальса. 5. Пернатый клоун ждет награды. 6. Вполне заслуженное угощение.
ПТИЦА, КОТОРАЯ НЕ БОИТСЯ ЧЕЛОВЕКА.
Среди птиц Новой Зеландии одной из самых характерных является «уэка-пастушок» (ocydromis). Подобно киви, она не летает, но характер у нее совершенно противоположный.
Киви чрезвычайно робки и показываются только по ночам. Уэка — шумливое, жизнерадостное существо, уделяющее очень мало времени сну и не любящее прятаться.
Один путешественник по провинции, Нельсон, в Новой Зеландии достиг с своими двумя спутниками безлюдных мест в горах, покрытых мхом, и остановился на отдых в заброшенной хижине. Не успели путники сбросить с плеч свою ношу, как в раскрытых дверях хижины появилась голова уэки, которая осталась, повидимому, очень довольна появлением людей, и спокойно вошла в хижину. Через пять минут вокруг хижины их собралась целая стая. Одни высовывались из-за буковых деревьев, другие выходили на лужайку перед хижиной, третьи смело входили в хижину.
«К вечеру, — пишет этот путешественник, — весь лес вокруг хижины оглашался их криками. Особенно оживленно перекликались они в лунные ночи. Крик их состоит из двух нот, звонких и чистых, похожих на звук флейты.
В пище уэка очень неразборчива, поэтому ей не приходится особенно много тратить сил на борьбу за существование. Она ест насекомых, червей, ягоды, мох, ракушек, личинок, мелких водяных животных и рыбок. Бродя вокруг нашей хижины, уэки подбирали все, что мы выбрасывали. Особенно лакомыми считались кусочки жира и маиса, но они не брезгали и спичечными коробками.
Мы никогда не садились за стол одни — в хижину непременно являлись находившиеся где-нибудь неподалеку уэки, которые ходили кругом стола и осторожно поглядывали на нас. Убедившись, что мы не проявляли никаких враждебных намерений, они начинали спокойно подъедать с полу крошки.
Интересно было смотреть, как уэки занимались рыболовством в многочисленных ручейках, стекавших со склонов гор. Этот род охоты доставлял им, видимо, большое удовольствие.
Отсутствие страха перед человеком у уэки какое-то инстинктивное. Мы наблюдали его и у некоторых других птиц Новой Зеландии, но только не у таких, которые были перевезены туда людьми. Те сохранили свой наследственный страх перед человеком и на Новой Зеландии.
Уэки так мало боялись нас, что их трудно было даже прогнать. Когда мы прогоняли их из хижины, они обегали ее вокруг и тут же старались войти с другой стороны. На угрозы обращали очень мало внимания. Я говорил о нравах этих птиц с местными охотниками, дровосеками и пастухами, и они все подтверждали мои наблюдения, добавляя, что уэки не прочь стянуть, что плохо лежит, — они таскали сковородки, ложки, вилки, все вообще, что им было в подъем и казалось интересным. И тем не менее все лесные труженики очень радовались появлению уэк, которые приятно нарушали однообразие и одиночество лесной жизни.