Всемирный следопыт, 1930 № 04
Шрифт:
Устройство капканов было очень просто. Тяжелая деревянная плаха просверливалась, и в отверстие вставлялся тоже деревянный рычаг. Рядом выдалбливалась ложбина для другого подвижного рычага, прикреплявшегося к первому сильно скрученной веревкой из оленьих жил. Когда капкан настораживался на зверя, то подвижной рычаг отгибали в сторону от неподвижного, а чтобы он снова не захлопнулся, между ними вставляли палку. При толчке, произведенном зверем, палка выскакивала, а сильно перекрученная веревка тотчас же свертывалась в узлы, прижимая подвижной рычаг к неподвижному (рис. 25).
Рис. 25
Таким капканом с прямыми рычагами (рис. 26) нельзя было убить волка, поэтому капканы на волков и рысей отличались от первых, кроме своей величины, еще и тем, что их рычаги были не прямые, а петлеобразные; они защемляли зверя в крепкие тиски (рис. 27).
Чтобы зверь все же не протащил свое туловище через петлю, толстая плаха делалась полукруглой, выдалбливалась посредине и вкалывалась в землю лишь концами (рис. 28). Внезапно защемленный зверь делал отчаянный скачок, один из концов плахи выскакивал из земли, и пойманный вместе с плахой валился на спину. Ноги зверя теряли опору. Ему оставалось лишь биться, перекатываясь на спине из стороны в сторону, и медленно издыхать от голода, пока не появлялись промышленники.
Рис. 28
Но таким капканом нельзя было поймать лося или оленя. Своими могучими копытами они разбили бы капкан. Для них, как и для медведей, капканы делались из шарообразной большой и очень тяжелой плахи с рычагами, в виде кольца. Зверь, попавшийся ногой в такой капкан, не мог далеко уйти (рис. 29).
Рис. 29
Не хитры были ловушки, но, чтобы додуматься до них, человеку потребовалось много тысячелетий. При наличии капкана от охотника уже не требовалась сила и смелость; человек надеялся теперь на свою хитрость и на простой случай. Ведь зверь легко мог пробежать, и не задев ловушки. Не даром у охотников этого стойбища было так много поверий о различных духах, добрых и злых, которые способствовали удачной ловле или наоборот, вредили промыслу. В противоположность беломорцам, которые надеялись на свою смелость и верили не столько в силу духов (религия), сколько в силу своего слова (магия), — жители стойбища привыкли рассчитывать на помощь «свыше».
Целые дни бродили старик Кру и оба брата по протоптанной лыжнице от одного капкана к другому. Старый охотник, надев оленьи рукавицы, вынимал добычу и, наставляя капкан, объяснял каждый раз, почему именно попалось животное. Братья относили добычу на стойбище.
Прошел какой-нибудь месяц, и братья, в особенности Льеж, постигли все хитрости установки капканов. Поэтому, когда старый Кру заболел, они стали вдвоем обходить его район.
В сердце братьев еще была жива тоска по навеки оставленному ими стойбищу. Во время обхода ловушек они вспоминали былую жизнь и воображали, что возвращаются в становище. Изображали в лицах всех его обитателей. Захлебываясь от волнения, они рассказывали друг другу, как обрадуется их приходу такой-то охотник их стойбища, что скажет им такая-то женщина, к кому Льок пойдет ночевать, у кого Бэй в осенний период будет жить в шалаше. Лишь о Лисьем Хвосте и Кремне, словно по взаимному уговору, братья никогда не упоминали.
XIV. Борьба с волками
Снег под лучами солнца уже начал слеживаться, когда братья окончательно усвоили язык стойбища. Однажды вечером Кру сообщил, что охотники решили вскоре принять их в свои сочлены. Ночь братья провели беспокойно. Каждому из них хотелось отличиться перед всеми, чтобы сразу же занять почетное место. За ночь каждый придумал себе достойную роль: Льок решил поймать волка в капкан и тем самым показать, что он хитрый и опытный зверолов; Бэй же надумал выследить волков и убить одного из них копьем, доказав свою охотничью выносливость и силу. Оба брата остановили свой выбор на волках, так как этих зверей охотники стойбища особенно ненавидели за то, что они пожирали оленей, и в то же время уважали их за смелость. При посвящении в охотники каждый из вновь принимаемых был обязан съесть частицу волчьего сердца. Таким путем он приобретал все положительные качества волка.
Надо было спешить, пока еще не затвердел снег, так как на насте уже. не удалось бы ни выследить, ни догнать волка..
Оба брата уже давно приметили волчью стаю, упорно державшуюся в одном и там же районе. В.ночь, когда обдумывался вопрос, как доказать свою охотничью зрелость, выпал очень обильный снег. На следующее утро братья убедились, что волчья стая держится на прежнем месте.
Весь вопрос теперь был в том, как поймать одного из волков в капкан, а с другим вступить в единоборство. Ждать, пока какому-нибудь волку заблагорассудится попасть в капкан, — долгое и ненадежное дело. Кроме того, попавшего в капкан неудачника волчья стая по обыкновению сама же разрывала и пожирала, а ведь надо было добыть заветное волчье сердце.
Льок в конце концов наметил план действий. Он решил достать кусок тухлого мяса, положить его на снег, окружить со всех сторон капканами, а самим устроиться на ближайшем дереве. Хоть один из приманенных запахом волков обязательно попадется в капкан, а Бэю останется лишь броситься к стае и убить еще одного волка. Бэй не мог не одобрить умно задуманного плана, и братья тотчас же принялись за подготовительные работы. Лишь с тухлым мясом дело не ладилось. На снегу оно замерзало и переставало пахнуть.
Два дня потратили на то, чтобы выбрать наиболее подходящее место в самом центре района кочевья волчьей стаи. Набрав валежника и ельника, братья устроили на сосне в засаде помост, чтобы поджидать добычу. Когда все было готово, они притащили четыре новых капкана с длинными подковообразными рычагами. Подвесив на кол приманку, с четырех сторон наставили капканы. Густой невысокий ельник скрывал ловушки.
Переодевшись дома в самое теплое платье, братья вернулись в лес, насторожили капканы и залезли на помост, втянув за собой лыжи. Разговаривать было нельзя, разве только тихим шопотом, и вскоре оба уснули… Не раз, просыпаясь, высовывали они голову из ветвей: нет ли добычи? Но кругом все было пусто, хотя тихий ветерок нет-нет доносил глухой вой изголодавшихся волков.
Целые сутки просидели Льок и Бэй на помосте, и ни разу не приходили волки. Тогда Бэю пришла мысль взять со стойбища собаку и привязать ее вместо мяса, чтобы лаем и воем завлечь волков.
Задуманная Бэем уловка дала сразу желанный результат. На тоскливый вой привязанной собаки вскоре появились мерцающие огоньки волчьих глаз. Собака, почуяв волчью стаю, стала выть еще жалобнее.
Гуськом, осторожно ступая из следа в след, тихо крались темные тени. Собака заколотилась на спине, мотая связанными лапами. Подойдя почти вплотную к капкану, волчий вожак остановился, голодно лязгая дрожащими челюстями. Несколько мгновений тишины, прерываемой щелканьем волчьей пасти. Вдруг вожак легко отделился от земли, прыгнул на связанную приманку и грудью вытолкнул палку, раз’единяющую рычаги в капкане. Зажатый деревянной петлей, волк как-то по-собачьи завизжал. Напрягая задние лапы, он сделал попытку выпрыгнуть из капкана. Вырвав из снега один из концов плахи, он с воем повалился набок, а затем на спину.