Постепенно история о Киприане превратилась в легенду о докторе Фаусте, который в позднесредневековых легендах, в немецких фаблио становится уже не волхвом, а алхимиком и философом, (соответственно моде того времени).
Смысл истории также несколько меняется – Фауст оказывается гордецом, занимающимся чернокнижием, а не влюблённым юношей, за что и терпит наказание: его душа попадает в ад. Мораль истории такова, что знание – ещё не источник мудрости, и диавол, как князь мира сего, хотя и может управлять стихиями, но высшая мудрость ему не доступна. Мудрость божественная невозможна без любви, а любовь немыслима без смирения.
Знаком нашего времени становится оторванность от Бога – абсолютная автономия, «Я» возведённое в абсолют – именно этим гордится человек, именно это «Я» становится его кумиром и идолом. Отсюда, побеждает Мефистофель: человек, утративший Бога – перестает быть человеком, автономное сознание разрушается, будучи заключённым в замок собственных иллюзий. Наш Фауст устремляется в миры иные, он ищет инобытие, не соприкасающееся с реальностью – убогой, беспросветной и «унылой». Против этого «сытого покоя» бунтует Мефистофель, даруя своему герою мечту о неведомых далях… Но кто сказал, что христианство стремится к сытости и проповедует «о райских кущах, в руках заветы теребя?». Напротив, заветы и были даны на горнем месте, чтобы от скотоподобия человек пришёл к богоподобию: «Горе имеем сердца». Не об этом ли говорил Гёте, обращаясь к житию святого Киприана, что «мудрость горнюю познал»? Нет, Фауст Гёте не привязывается к миру, ведь «Остановись мгновенье, ты прекрасно» – являлось той ловушкой, в которую и хотел поймать его Мефисто. «Остановись
мгновенье – вот мир у твоих ног, его богатство и разнообразие, пленись хотя бы на момент, на миг…» – и ты погиб! Но Фауст победил, сохранил дыхание юности – не вкусившей соблазн греха, юности наивной и чистой любви. Об этой любви и свидетельствуют евангельские заповеди блаженства, этой любовью и побеждается Сатана. Слова «Остановись мгновенье, ты прекрасно» – приобретают совершенно другой смыл, своё истинное значение: любовью побеждается зло и упраздняется царство антихриста.
Если разбить «магическое зеркало», искажающее смысл, то в поэме можно увидеть это стремление к гётевскому идеалу любви – любви не чувственной, а целомудренной; не эгоистической, а жертвенной. Для этого необходимо снять маску и посмотреть на мир открытыми глазами. Нет, Фауст не является случайным персонажем – мы видим то стремление к прекрасной ясности, которое встречаем в христианстве.
Автор в чём-то подобен Киприану, который ещё не обрел Христа, но уже разочаровался в обманчивой силе мефистофелевского зеркала. Увы, в современном мире, Мефистофель, в отличие от гётевского Фауста, подменив понятия, оказался победителем! Отрекшись от «старых догм», «глупых религиозных обрядов», отрекшись от «никому не нужного Христа» и Церкви, человечество утратило главное – свободу, которая невозможна без Богочеловечества Христа, без Распятия и Воскресения.
Увлекаясь «игрой бесконечности», человек отказался от Вечности и тем самым, «остановив мгновение», похоронил себя заживо. Затворились врата пещеры, захлопнулась крышка гроба – Воскресения не состоялось. Нет Бога, Бог умер.
А впереди – Ничто, зияющая бездна, манящая и пугающая одновременно, завораживающая душу, влекущая в «небывалое», где подобно ледяному замку Снежной королевы, предлагается хитроумная головоломка, собрать которую пытается утративший веру Фауст…
Ольга Козарезова,член Союза литераторов России, бакалавр богословия,кандидат философских наук, доцент кафедры культурологииРоссийского государственного гуманитарного университета
Дмитрий Силкан
Всенощные бдения Фауста
( Апокрифический список поэмы)
«…и бесы знают, что Бог един
– и трепещут…»
«Начало»
«…Мудрость… проповедуем между совершенными, но… не века сего… но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную…»
Во влажной пустоте родился пульс, биенье…Незримая печать на Замысел легла:частичка бытия, рапсодия нетленьясквозь вязкость вечных форм материю вела…Разбрасываясь вширь, свет заплетая в нити,она росла в тиши, не ведая себя…Но время взорвалось, и, в сладостном наитиивдруг осознав Закон, пробилась полынья,что в толще мёрзлых вод жизнь вымолила мыслью…И вторгся в нежный мрак Огня небес росток –неведомый цветок, что тайным налит смыслом:стал воплощаться в мир, выбрасывать листок,стремясь найти себя во влажной тёплой хляби,что приняла его, как благостную весть…И ничего теперь рост этот не ослабит,раз Бездна вобрала Огонь – таким, как есть…И разрастаясь вширь, пространство вдаль объемля,вдруг ощутив себя пленённым в пустоте –он устремится вниз, позывам древним внемля,стремясь явить Чертёж на чистовом листе…Здесь древний тайный рок не умалить злодейством:Сокрытое во Тьме – проявится сквозь боль!Сквозь кровь и жаркий стонВеликим тайнодействомпред небом предстаёт создание, чью рольне ведаёт никто во всех мирах вселенной…Запретный новый луч ворвался в бытиё,как тайна вечных тайн, зов Бездны вдохновенный!И недостоин встать бог пред лицом Его!..Воспламенятся вмиг заоблачные далии сонм незримых сил в испуге замолчит…Родился Человек – любимец мирозданья,что в сердце затаил от Истины ключи!
«Размышления Фауста»
« И кто захочет душу свою спасти – тот её потеряет…»
Ревущее пламя безликой пустынивплавляет в песок смертоносную тишь…И время разверзлось – теперь и отнынев оковах земли Ты, Спаситель, скорбишь…Планета застыла в немом ожиданьи:что фатум небесный принёс в этот раз?Ушедший от догмы, из храма – в изгнанье,Иисус не сомкнул свет дарующих глаз,что в мир расцветут: кровью на плащанице,даруя надежду на нечто ещё,что мир не познал, ведь «в миру» – лишь частицаот Жизни вселенской! …И грубым плащомукутал Господь испытанье страданьем:чтоб Солнце греха не сожгло эту плоть,что будет низвергнута на поруганье,распята… Но Дух чтоб сумел поборотьгреховность желанья избегнуть страданьяи душу, что жаждет «взлететь в небеси»…Распятьем чтоб смылось испуга стенанье:«Ту чашу – Ты мимо меня пронеси!»
«Братья во Кресте»
(Откровение, ниспосланное Фаусту)
«…ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою…»
Великой жертвы бытиязажжён был факел в Иудее«Не я ли, равви? Ведь не я?» –звучал вопрос… И всё быстреесжимала вереница днеймистерии святой сценарий:серебреники иудейвпрок приготовил; и динарийотдал он кесарю, что чтилбогов, неумолимых в гневе…И прокуратор кроной мнилсебя на Жизни божьем древе…Все ждали только лишь сигнал,чтоб роль свою сыграть послушноникто свой путь ещё не знал,в неведении простодушном…И кто запустит Колесо,кого же высший рок укажет?Незрим, неслышим, невесом,Дух горний выбирал, кто скажет:«Пора! Я знаю, где Иисус…Да будет, равви, божья воля!»Но, кто же выдержит искусотречься от тяжёлой доли«предателя и подлеца» –как назовут его убийцы,распявшие в грехе Отцапод маской догмы пряча лица?«Ту чашу мимо пронеси!О, равви!» – стон с глухой тоскою…Ну, а в ответ лишь: «Не проси!Иди – и делай! Я – с тобою!То крест твой будет!.. Я лишь деньунижен буду палачами –и ляжет гневной воли теньна мир людской, что пред очамиВсевышнего лежит во мглеи в мерзкой страсти вожделенья…Но в Судный день, в святом огнегрядёт земное очищенье –и да настанет Высший суд!Да изольётся Чаша гневана мир греха! И не спасутханжей слащавые напевы,что повторяют в суете,с надеждой вымолить прощенье…Явлюсь я в Силе, в Красоте –и нечестивым дам отмщенье!Сейчас же – должен пострадатьПосланник, миром зла распятый.И смертным – не дано познатьсей замысел… Невиноватыйвзойдёт на крест – таков законлюдской толпы, что жаждет крови…В злодействе будет обвинёнзлодеями Сын божий… Сноватолпы беснующейся криквдруг перейдёт в оскал звериный,покроет скорбь незримый ликВсевышнего… И ты, невинный,сей Жертвы крест прими со мной,испей до дна вино страданий,и сытой мудрости земнойотринь советы – в них незнаньеБожественного бытия,что в Вечности безмерной длится…Взойдём на Крест – лишь ты, да Я!И Факел жертвы возгорится!»
«Водная прогулка Фауста»
В тот ранний предрассветный час –на лодке прочь от дома…Не зная цель и в этот раз:она мне незнакома…Плыву – неведомо к чему:«Что там, в краю далёком?»Но… утро прожигает тьмуи, верный жизни срокам,я устремляюсь вдаль – туда,где солнца край мерцаети где полночная звездав забвеньи угасает…Качает лодку тихий плёс,запели птицы ранниеи шум проснувшихся берёз –как с ночью расставание…И воскресает всё вокруг,услышав гомон утренний …И свет с небес ворвался вдруг!(А, может быть – он внутренний?)Молюсь на возрожденье дня –хоть сил уже на донышке,но всё плыву к рассвету яна крохотном судёнышке…И вдаль стремлюсь – туда, туда,где горизонт отвесный…Проходят дни… Идут года…А я – на том же месте!..
«Томление Фауста»
Над унылыми полямидух безмолвья серебрится,снег блестящими грядамина земную гладь ложитсяВоздух чист, но полон грустии тревоги затаённойсердце полнится печальюот любви неразделённойСнег летит и что-то шепчето своей нелёгкой доле:в жизни раз лишь ярко вспыхнет,в звёздном небе чуя волюОзарится он сияньемот звезды полночной света,и с предсмертным ожиданьемупадёт на землю где-тои вольётся в грязь сырую,в чистом неземном свеченьи,вспоминая жизнь иную:звёзд далёких вдохновенье…Так и я – пусть хоть мгновенье,но хочу струиться светом,в этом звёздном откровеньибыть огня живым приветом,а потом – ну что ж, согласен:в грязь готов упасть навеки…Но зато – тот миг прекрасен,Миг сиянья в человеке!
«Тайная реальность Фауста»
Унылый ночлег одинокой постели,обмякшие руки, что жаждут тепла…В сознании – мысли завязли, оселина самое дно… И с утра до темна –тоскливый прогон монотонных движений:по схеме работает мозг-механизм…А ночью – опять в душный склеп сновидений(лишь там, за Порогом – свершается Жизнь,и мир расцветает сиянием лунным,где краски искрятся в изгибах души)…Мерцают таинственно древние руны –в обители грёз, в иномирной тиши,что мрак застилает восторженным светом,лучится истомой и дарит покой…