Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1
Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Слон схватил и проглотил ее.
В его животе она увидела большие леса,
большие реки и много возвышенностей;
там было много скал и множество людей,
которые построили себе селения,
было множество собак и множество скота.
Она увидела и детей своих, сидевших там.
Все сущее живет…
Лампа ходит, стены дома имеют свой голос…
Шкуры, лежащие в мешках, разговаривают по ночам…
Дерево дрожит и плачет под ударами топора.
Нам известно очень мало о древнейшей поре художественного развития человечества. Достоверные сведения о нем незначительны, особенно в сравнении с позднейшими периодами.
Однако, как ни заманчивы попытки представить себе искусство древнейшей поры с той же полнотой, как искусство позднейших периодов, более благоразумно отказаться от предположений, но остаться в пределах надежных фактов. Мы можем утешиться: как ни мало мы знаем об этом периоде, все же это значительно больше, чем то полное неведение, в котором находилась наука еще около ста лет тому назад.
Жизнь человека долгое время стояла в теснейшей зависимости от природы. Природные условия жизни человека, обитавшего в Европе и нам больше всего знакомого, отличались большим непостоянством. В отдаленные времена климат Европы носил тропический характер. Здесь было тепло, как в Африке: росли пышные финиковые пальмы, высились банановые деревья, леса магнолий издавали одуряющее благоухание. Даже на крайнем севере, в Гренландии, произрастали дубы, закрытые впоследствии покровом вечного снега. Вслед за этим наступило повсеместное похолодание, с севера двинулись ледники, и они превратили когда-то цветущие края в дикие полярные страны. Прошло некоторое время, и в Европе снова наступило потепление. С юга двинулась в Европу южная природа, и человек (так называемого шелльского периода) принялся за охоту и начал собирать растения, служившие ему пищей. Трудно сказать, насколько успешной была эта охота. Может быть, человек уже имел некоторые преимущества перед животными, но, становясь порою сам добычей животных, он должен был спасаться от них и от нападения переходить к самозащите. Между тем это потепление было, видимо, недолговечным. Снова в Европе наступают холода, на юг уходят тропические животные, в Европе гибнут леса, ее пространства покрываются тундрой, по которой кочуют северные олени. Человеку этого периода (Ашель и Мустье), видимо, нелегко было выдержать борьбу за существование. Люди с низким лбом, развитой челюстью и приплюснутым носом, так называемые неандертальцы, уже пользовались зачатками речи: может быть, в них брезжили первые проблески сознания. Когда умирал сородич неандертальца, его труп не оставляли на съедение зверям, но прятали и зарывали в землю.
Решающий переворот в жизни человека произошел только в последующее время, когда с отступлением ледника на север установился умеренный климат и создались более благоприятные условия для его развития. Исследователи называют это время древним каменным веком, палеолитом, и относят его к 25 000—10000 годам до нашей эры. Но, конечно, даты эти очень приблизительны. Главным занятием человека и в этот период продолжала оставаться охота. Энгельс называет это время эпохой присвоения. Но охота теперь носила несколько другой характер, чем в межледниковую пору.
В Европе паслись огромные стада диких коней, похожих на бородатых пони, северные олени, бродили могучие бизоны, медведи, косматые носороги. Стада диких животных переходили с места на место в поисках пастбищ, вслед за ними в поисках пищи кочевали люди. Они действовали сообща, подстерегали эти стада, гнали их к обрыву, с криком кидались на них, и когда напуганные тучные животные бросались вниз и разбивались об утесы, люди устраивали кровавые пиршества и наедались мясом вплоть до следующей удачи на охоте. Древние не знали постоянных жилищ и ютились под навесами огромных скал или в пещерах, где круглый год сохранялось тепло. Эти люди уже давно знали огонь и скоро научились сшивать шкуры животных. Когда их сородич умирал, они заботились о его погребении и старательно клали в его могилу все, в чем он нуждался при
Чем объясняется такая забота людей о погребении своих сородичей и что означают многочисленные приношения? Нам некого об этом спросить. Мы можем только строить на этот счет догадки. Внешний вид и внешние формы жизни наших далеких предков можно себе представить, гораздо труднее восстановить их внутренний облик. Мы не имеем возможности наблюдать их, как путешественники в новое время наблюдали дикарей Африки или Австралии.
Видимо, древнейшие обитатели Европы обладали удивительной энергией, настойчивостью, какой-то брызжущей жизненной силой. Они не были похожи на те вырождающиеся, всего боящиеся, забитые племена, с которыми много тысячелетий спустя познакомились европейские колонизаторы в дебрях Африки и Австралии и которых они начали безжалостно истреблять. Отстаивая свое существование, древнейший обитатель Европы действовал мужественно и отважно. Правда, у него были очень смутные представления о мире. Хочется сказать, что он жил в каком-то тумане, среди слабо различимых предметов, не отдавая себе отчета в вещах, в которых в наше время разбирается ребенок. В его языке, видимо, уже были обозначения для отдельных предметов, но еще отсутствовали слова для передачи сходных явлений, родство которых всякому очевидно. На языке некоторых племен каждая травка, которую едва различит современный городской житель, обладает своим названием, но отсутствует слово «трава», которое охватывало бы все названия. На языке эскимосов существует множество слов, которыми обозначается снег падающий, снег, относимый ветром, снег на земле, но зато нет слова «снег».
Первобытный человек не умел логически строить понятия, он был неспособен к обобщениям. Но зато он в высшей степени чувствовал сопричастность отдельных явлений к жизни всего мира. Дымка, сквозь которую он видел мир, объединяла, связывала все предметы. Мы привыкли называть такое мировосприятие поэтическим, но для первобытного человека в нем заключалась реальность, оно отвечало его жизненной потребности.
Он. замечал, как с восходом солнца вещи выплывали из мрака, и говорил всерьез, без всякого преувеличения, что солнце рождает деревья. Он замечал, как при наступлении ночи спадала роса, и решал, что луна рождает росу (точно так же много позже египтяне верили, что звезда вызывает наводнение). Он замечал, что предметы краснеют около костра, и стал считать яркокрасных птиц причастными огню. Он видел, как рыбы легко плывут по течению, и заключал, что они толкают воду в реке. Он замечал сходство явлений, но путал еще следствия и причины. Сходство было для него признаком родства. Недаром жители Австралии считают, что кенгуру были когда-то людьми, потому что из всех животных они больше всего похожи на человека. Из этих наблюдений могли возникнуть поэтические образы, но это были вместе с тем первые ступени познания.
Таинственная связь явлений, замеченная первобытным человеком, становилась в его глазах средством овладения природой. Он доходил порой до сложной казуистики следствий и причин, чтобы проникнуть сквозь толщу явлений, подчинить своей воле их сложную цепь. Когда он отправлялся на охоту, он старался не смотреть на луну, потому что она бывает ущербна, по его представлениям, как бы отъедена зверем, и по этой причине он считал, что она может принести неудачу в охоте на зверей. Внешние знаки имели, по его представлениям, неотразимую силу над предметами, имя было почти тождественно с вещью, ее изображение давало право обладания ею.
У первобытного человека еще не было расчлененных представлений, но он уже создавал произведения, которые поражают потомство своим сходством с произведениями искусства. Он забирался в пещеры, где лежали размоченные дождем глыбы глины, и долго водил по поверхности сырого материала своей пятернею, оставляя на ней желобки правильной формы (названные впоследствии макаронами). Что означали эти макароны? Конечно, он не смог бы отдать в этом отчета, даже если бы его застигли за работой, но, видимо, мерные движения руки доставляли ему удовлетворение; иначе вряд ли он стал бы их делать.
Рука в его представлении обладала особым значением: рукой человек добывал себе пищу, его рука с пятью пальцами давала ему преимущество в борьбе со зверем, с помощью руки он передавал сородичам свои мысли. Рука занимает выдающееся место в древнейших начертаниях. Это не столько изображения, сколько отпечатки размеренного движения рук на податливой и мягкой глине. Порою очертания рук обведены темной краской. Видимо, человеку было легче орудовать правой рукой, и поэтому в этих древнейших рисунках много выполненных правой рукой изображений левой руки.