Всеобщая история искусств. Русское искусство с древнейших времен до начала XVIII века. Том 3
Шрифт:
Третий тип храма имеет квадратное или восьмигранное основание и четыре рукава креста. Его низкая кровля украшается тесно поставленными и расположенными на одной высоте или в несколько ярусов главками (197). Знаменитый храм в Кижах имеет двадцать одну небольшую главку, над пирамидальной группой которых высится одна большая глава (50). Главки эти утратили символический смысл, который они когда-то имели в Киеве (ср. стр. 45). Но их неисчислимое изобилие придает зданию причудливо-сказочный характер.
При всем разнообразии типов церковных зданий в*деревянной архитектуре в основу их положены общие художественные принципы. Хотя церковные здания возводились при помощи тех же строительных приемов, что и крестьянские избы, именно в строительстве этих монументальных культовых зданий их создатели могли особенно полно выразить свои представления о величии и красоте.
Русский крестьянин сжился
Характерная черта русской деревянной архитектуры, как жилой, так и церковной, — это обнажение способа, при помощи которого здание воздвигнуто. С одного взгляда ясно, что срубы выложены из круглых бревен, что скреплены они «в обло» или «в лапу», что кровля покрыта досками, а главки — дранкой, лемехом (198). Итальянские архитекторы в эпоху Возрождения стремились вернуть зданиям эту естественность: вместо гладких, плотно пригнанных камней они выкладывали стены, особенно часто нижних этажей, из необтесанных камней. Но рустика возникла в Италии из сознательного обращения к «сельской простоте». В русских крестьянских постройках сохранение естественных свойств строительного материала было лишено всякой преднамеренности. То, что длина бревен не превышала 8—10 метров, ограничивало возможности строителей и вместе с тем вносило меру в их постройки, устанавливало единицу измерения, определяло кратность большинства соотношений.
От древних деревянных срубов веет несокрушимой мощью (198). Когда смотришь на эти строения, возникает образ мужественного русского крестьянина, который с топором в руках пробивался сквозь чащу леса, возводил города и села, обводил их тыном, строил прочно, работал дружно, неутомимо. Впрочем» простота и суровость не исключают красоты: выпуклость бревен оживляет гладкие стены, а рубка «в обло» подчеркивает грани венцов. Такими же украшающими элементами служат бочки, зубцы и перешедшие в каменную архитектуру городки (ср. 151). В XIX веке строители деревянных храмов нередко подражают каменным, они обшивают бревенчатые стены досками и в некоторых случаях даже завершают их подобием полукруглых закомар. Но исконная сила крестьянского зодчества оказывается при этом утраченной.
В композиции деревянных храмов незаметно сложного соподчинения элементов, нет стремительного движения, которое насквозь пронизывало бы все здание, нет противоречивого взаимодействия сил (ср. 36). В отличие от Коломенского храма в деревянных храмах шатер обычно выше основания, и потому в них не найти постепенного нарастания и движения, налицо лишь простое сопоставление в различной степени вытянутых кверху форм.
48. Притужальник
В деревянной архитектуре нередко многократно повторяются одни и те же мотивы, как, например, главки. По своему композиционному строю деревянная архитектура близка к повествовательному стилю устной народной поэзии, в которой. один и тот же образ или сравнение обычно троекратно повторяются сказителем. Вместе с тем повторение одного и того же мотива в деревянных храмах делает их похожими на создания природы. Действительно, когда вокруг шатра высятся совершенно одинаковые главки, они похожи на однолетки-елочки вокруг большой ели. Эта особенность народной архитектуры дает ей одно преимущество. Деревянные храмы терпят любое соседство: многоглавый храм может быть сопоставлен с другим, сходным многоглавым, шатровая церковь — с другой шатровой, и ни одна из них не будет мешать другой (50). Композицию можно «наращивать» до бесконечности, не опасаясь испортить впечатление.
Деревянные церкви обычно украшались иконами, но оставлялись внутри без росписи. В тех редких случаях, когда они расписаны (201), фигуры святых носят традиционный характер. Связь этих
Ковш
Главная область применения крестьянского художественного творчества — это предметы домашнего обихода. Предметы эти выделывались самими же потребителями, материалом служило преимущественно дерево. Способ их производства несложен. Но в них заключено неиссякаемое богатство изобретательности и художественного творчества.
Все предметы отличается прежде всего своей целесообразностью. Прялки состоят из плоской дощечки для кудели и крепкого стержня, укрепленного на донце, на которое садились пряхи. Вальки слегка выгнуты посередине, чтобы удобнее было катать скалку. Соль приходилось беречь, и потому солонкам придавали устойчивую форму стульчика с плотно пригнанной крышечкой. Чугунные светцы, в которые втыкались лучины, были особенно устойчивы. Сечки соответствовали форме корыта, в котором рубили капусту. Целесообразно были устроены и русские сани с полозьями из гнутого дерева, с широкой, сужающейся к облучку рамой.
В выделке этих предметов мастера обнаруживают уменье приноровиться к особенностям материала и подчинить их своим задачам. Предметы деревянные отличаются большей массивностью формы. Наоборот, металлические изделия более ажурны. Русские народные мастера вкладывали много уменья и терпенья в обработку материала и не стремились блеснуть способностью действовать наперекор его свойствам. Они не мельчили форм. Виртуозность техники не была для них самоцелью.
Геометрический или растительный орнамент, оживляющий поверхность отдельных предметов, располагается не беспорядочно и случайно, но в строгом соответствии с тем, как построен самый предмет. Произведения народного искусства прекрасны прежде всего своей целесообразностью. Они дают наглядное представление о том, что люди, которые их создавали и ими пользовались, любили во всем меру, степенность и порядок.
Тип деревянного ковша и скобкаря в форме животного (стр. 353) восходит к очень древним прообразам. Обычай придавать форму животных предметам домашнего обихода связан был в прошлом с мифологическими представлениями, с почитанием животных как покровителей человека. Но в русском крестьянском искусстве смысл этого обычая постепенно утратился. Правда, на поверхности деревянного ковша с конскими головами изображен знак солнца, быть может, намекающий на родство коней с солнцем. Но и эта идея потеряла свое первоначальное значение. Ее место заняла художественная задача: превращение ковша в подобие туловища коня, и надо сказать, что народный мастер превосходно справился с этой задачей. Лаконичными средствами дается понять, что изображена пара коней; край ковша намекает на изогнутую шею коня с намеченной параллельными штрихами гривой, и хотя ковш не превратился в точное изображение коня, его ручка воспринимается как поднятый хвост. Это поэтическое уподобление превращает ковш в подлинно художественное произведение. Любовно обработанная округлая форма ковша дает представление о его вместимости. Чтобы не нарушить шаровидной формы ковша, мастер ограничился на поверхности его чуть намеченным орнаментом геометрического характера.
Если главным свойством другого ковша должна быть не его вместительность, а пригодность для зачерпывания воды, то соответственно этому в нем более развита ручка (193). Резчик придал ей красивую гнутую форму, которая и подчеркивает его назначение. Носик ковша укрепляется утолщением, ручка поднимается могучей дугой (край ее покрыт нарезкой, чтобы не скользила рука); дуга эта соответствует краю чаши, но повернута в обратном направлении. Ради облегчения ручки она сделана прорезной, в нее вписаны две птички с хохолками. Формы их предельно обобщены, каждая из них подобна силуэту ковша, даже интервалы между ними ритмичны, — этот ритм оправдан требованием равномерно укрепить прорезную ручку. Есть несравненная прелесть в плавности и крутизне контуров ковша, в смелой обобщенности изображений птиц. Этот простой деревянный ковш представляет собой подлинное произведение искусства. В нем больше изобретательности, совершенства пропорций, чем во многих драгоценных и щедро украшенных сосудах XVII века из царских сокровищ (ср. 176).