Всеобщая история

Полибий

51.Когда противники приблизились друг к другу, с обеих сторон на начальнических кораблях даны были сигналы, и последовала схватка. (2) Сначала бой был равный, потому что с обеих сторон сражались лучшие солдаты сухопутного войска. (3) Однако все более и более перевес склонялся на сторону карфагенян, потому что положение их во всем этом деле было гораздо выгоднее неприятельского. (4) Благодаря лучшему устройству кораблей и ловкости гребцов они далеко превосходили неприятеля в быстроте движений; много помогала им и постановка флота их в открытом море. (5) Действительно, были ли корабли их теснимы неприятелем, они быстро и благополучно отступали в открытое место; (6) поворачивали ли они потом свои корабли назад против выступивших вперед неприятельских, они или быстро огибали их, или нападали на них сбоку; в то время, как римские корабли при своей тяжести и неумелости команды поворачивались с трудом, карфагенские наносили им непрерывные удары и многие потопили. (7) Если опасность угрожала какому-либо из собственных кораблей, карфагеняне своевременно являлись на помощь без вреда и опасности для себя, ибо заходили от кормы по открытому морю. (8) В совершенно ином положении были римляне, именно: теснимые корабли не имели возможности отступить, так как римляне сражались у самого берега, а всякий раз, когда судно подвергалось жестокому натиску со стороны стоящего напротив неприятеля, оно или попадало на мель и садилось кормою, или оттеснялось к берегу и разбивалось. (9) При тяжести своих кораблей римляне не могли врываться в середину неприятельских кораблей или нападать с тыла на те корабли, которые уже сражались с другими, — полезнейший прием в морском сражении. (10) Наконец, римские корабли не могли помогать своим, нуждающимся в помощи с кормы, ибо заперты были у берега, и желающие подать помощь не имели даже небольшого свободного пространства для движений. (11) Вообще положение

римлян в этой битве было весьма невыгодно. При виде того, как одни корабли садятся на мель, другие выбрасываются на берег, консул решил бежать и с левого фланга пробирался у берега с тридцатью кораблями, которые случайно были подле него. (12) Прочими судами в числе девяноста трех завладели карфагеняне, равно как и всею командою их, за исключением лишь тех людей, которые вместе с кораблями выброшены были на берег и спаслись бегством.

52.Такой исход битвы стяжал Атарбалу славу у карфагенян, ибо успех ее они приписывали его личной проницательности и отваге. (2) Напротив, Публий потерял всякое уважение у римлян и подвергся тяжким укорам за легкомысленное и безрассудное поведение, причинившее Риму столь большие потери. (3) Вот почему даже спустя некоторое время он был предан суду, наказан тяжелой пеней, и ему угрожала еще большая опасность. (4) Однако и после этих неудач римляне до того были преисполнены жаждою всемирного владычества, что изыскивали все средства, какие были в их власти, дабы продолжать борьбу без перерыва. (5) Поэтому, как только наступили выборы, они выбрали новых консулов [248 г. до н.э.] и одного из них, Луция Юния ¹⁴⁸, немедленно отправили в поход с тем, чтобы он доставил осаждающим Лилибей войскам хлеб вместе с другими жизненными припасами и прочими предметами необходимости; сверх этого снарядили шестьдесят кораблей для прикрытия продовольственных судов. (6) По прибытии в Мессену Юний присоединил к своим те корабли, которые вышли ему навстречу из римской стоянки и из остальной Сицилии, и поспешно переправился к Сиракузам, имея при себе сто двадцать судов и около восьмидесяти ластовых кораблей с продовольствием. (7) Здесь он отпустил квесторов ¹⁴⁹с половиною ластовых кораблей и с несколькими длинными кораблями для возможно скорейшей доставки войску жизненных припасов. (8) Сам он остался в Сиракузах, поджидая запоздавшие из Мессены корабли и принимая еще хлеб от материковых союзников.

53.Около того же времени Атарбал отослал в Карфаген взятых в морском сражении пленных и захваченные корабли. (2) Товарищу своему по командованию войском, Карталону, он дал тридцать кораблей в дополнение к тем семидесяти, с которыми тот явился, (3) и приказал ему напасть внезапно на неприятельские корабли, стоящие на якоре у Лилибеея, захватить из них столько, сколько можно будет, а остальные предать пламени. (4) Во исполнение приказания Карталон к утру напал на врага, часть судов его сжег, другие увлек за собою, что вызвало сильное смятение в стоянке римлян. (5) Римляне с криком поспешили на помощь к кораблям; наблюдавший за Лилибеем Гимилькон слышал это, а с рассветом увидел, что творится, и отрядил из города против неприятеля наемников. (6) Опасность угрожала римлянам со всех сторон, и они пришли в большое смущение. (7) Между тем начальник карфагенского флота увлек на буксире несколько неприятельских судов, другие разрушил, затем прошел некоторое расстояние от Лилибея по направлению к Гераклее с целью заграждать путь подходящим к стоянке римским судам. (8) Когда соглядатаи известили, что близко подошло уже множество римских судов разного вида, он вышел в море, горя желанием сразиться, потому что после недавней победы презрительно относился к римлянам. (9) В то же время лодки, обыкновенно опережающие флот, дали знать квесторам, ранее отправленным из Сиракуз, о наступлении врага. (10) Квесторы находили свои силы недостаточными для морской битвы, а потому причалили к одному из подчиненных римлянам городков; гавани город не имел, но представлял удобную якорную стоянку, будучи закрыт береговыми утесами. (11) Здесь квесторы сделали высадку, поставили добытые из города катапульты и камнеметательницы ¹⁵⁰и ожидали наступления врага. (12) Подошедши к этому месту, карфагеняне сначала решили было повести осаду, полагая, что неприятель в страхе отступит в городок, а они беспрепятственно завладеют его судами. (13) Но надежды карфагенян не оправдались, ибо римляне защищались храбро; к тому же самая местность представляла для карфагенян многие всевозможные неудобства. Поэтому они довольствовались тем, что взяли на буксир несколько судов со съестными припасами и отошли к какой-то реке; там бросили якорь и наблюдали за выходом в море неприятелей.

54.Между тем остававшийся в Сиракузах консул привел свой план в исполнение, затем, обогнув Пахин, направился к Лилибею, ничего не зная о том, что случилось с отплывшими раньше судами. (2) С другой стороны, начальник карфагенского флота, уведомленный о приближении нового врага своими соглядатаями, поспешно вышел в море, желая сразиться с римлянами возможно дальше от остального флота. (3) Юний издалека еще завидел карфагенский флот и многочисленность судов его; но не решался вступать в бой, хотя не мог уже и бежать от неприятеля, который был близко; поэтому он уклонился к берегу и бросил якорь у крутой, во всех отношениях опасной местности. (4) Юний предпочитал претерпеть все, лишь бы своего флота с командою не дать в руки врагам. (5) Начальник карфагенского флота заметил это движение неприятеля, но почитал неудобным выходить на бой с ним и приближаться к столь опасным пунктам; поэтому он занял некий мыс, стал там на якоре между обоими флотами римлян и внимательно наблюдал за ними. (6) Когда поднялась буря, а море угрожало еще большими опасностями впереди, карфагенские кормчие, благодаря знанию местности и опытности в своем деле, предусматривали и предсказывали грядущее, советуя Карталону обогнуть мыс Пахин и тем спастись от бури. (7) Карталон благоразумно последовал их совету, и карфагеняне, правда, с большим трудом и опасностями, обошли мыс и заняли надежную стоянку. (8) Зато флоты римлян, стоявшие у берегов, лишенных гаваней, пострадали настолько, что от них остались ни к чему негодные обломки. Разрушение обоих флотов было полное, превосходящее всякое вероятие.

55.После этого карфагеняне снова воспрянули духом, и надежды их опять оживились. (2) Напротив, римляне, и раньше испытавшие неудачу, а теперь потерпевшие полное крушение, очистили море, хотя суша все еще была в их власти; карфагеняне господствовали на море, но не теряли надежды и на обладание сушею. (3) Под тяжестью рассказанных выше бедствий горевали все римляне, как те, что оставались в Риме, так равно и те, что были в легионах у Лилибея; (4) и все-таки не думали о снятии осады: одни с неослабным рвением подвозили по суше съестные припасы, другие напрягали все свои силы к осаде города. (5) Консул Юний после кораблекрушения отправился в лагерь. Горюя о понесенных потерях, он жаждал новых славных подвигов, чтобы в бою загладить прежние неудачи. (6) Поэтому лишь только представился ему удобный случай, Юний хитростью захватил Эрикс ¹⁵¹, овладел святилищем Афродиты и городом. (7) Эрикс — тянущаяся вдоль моря гора Сицилии, на той стороне ее, которая обращена к Италии, между Дрепанами и Панормом, ближе к границе Дрепан; по величине Эрикс далеко превосходит все горы Сицилии, кроме Этны. (8) На плоской вершине этой горы находится святилище Эрикской Афродиты, по общему мнению значительнейшее из всех святилищ Сицилии по богатству и роскоши. (9) Город расположен под горной вершиной; к нему ведет очень длинный и крутой путь. (10) Гребень горы консул занял стражей, равно как и проход к ней от Дрепан; зорко оберегал он оба пункта, особенно подъем на гору, в том убеждении, что этим именно способом обеспечивает за собою обладание и городом, и целою горою.

56.Между тем карфагеняне избрали себе в военачальники Гамилькара ¹⁵², по прозванию Барка [247 гг. до н.э.], и ему доверили командование флотом. (2) Гамилькар взял с собою флот и отправился опустошать Италию. Был восемнадцатый год войны [246 гг. до н.э.]. (3) По опустошении Локриды и Бруттийских полей ¹⁵³Барка отплыл со всем флотом к Панормской области и занял местность, лежащую между Эриксом и Панормом и называющуюся «на Герктах» ¹⁵⁴; по безопасности и удобствам для стоянки и долговременного пребывания войска она представляет наилучший пункт в Сицилии. (4) Действительно, гора эта со всех сторон обрывиста и над окружающею местностью поднимается на значительную высоту. Верхнее кольцо ее имеет в окружности не меньше ста стадий ^13*, а обнимаемое им пространство изобилует пастбищами и удобно для обработки, доступно действию морского воздуха и совершенно свободно от ядовитых животных. (5) Как со стороны моря, так и с той, которая обращена внутрь материка, гора имеет крутые неприступные обрывы; промежутки между ними могут быть легко и скоро укреплены. (6) Кроме того, на плоской вершине возвышается бугор, который служит вместе с кремлем и прекрасным наблюдательным пунктом над расстилающейся внизу страной. (7) У подножья горы есть гавань, удобная для перехода от Дрепан и Лилибея к Италии и всегда имеющая воду в изобилии. (8) К горе этой существует всего три прохода, очень трудных; два из них идут из материка, а один от моря. (9) На этом-то

последнем пути расположился лагерем Гамилькар, что было большою смелостью, ибо он не имел на своей стороне ни одного города, ни на какую помощь не рассчитывал и врезывался в середину врагов. Тем не менее он причинял римлянам большие затруднения и подвергал их серьезным опасностям. (10) Отправляясь отсюда своими кораблями, он прежде всего занялся опустошением италийского побережья до области кумеян. (11) Потом, когда римляне на суше перед городом Панормом расположились против него лагерем на расстоянии стадий пяти ^14*, Гамилькар в течение почти трех лет давал им битвы на суше частые и многообразные; подробное описание их было бы невозможно. 57.Дело в том, что в борьбе замечательных кулачных бойцов, блистающих храбростью и искусством, когда они в решительном бою за победу неустанно наносят удар за ударом, ни участники, ни зрители не могут разглядеть или предусмотреть отдельных ударов и ушибов, (2) хотя и могут получить довольно верное представление о ловкости, силе и мужестве борющихся по общему напряжению сил их и по обоюдному упорству в состязании: точно то же было и с военачальниками, о коих идет теперь речь. (3) И в самом деле, историку нельзя было бы исчислить все поводы и подробности тех взаимных засад, наступлений и нападений, какие происходили между воюющими ежедневно, да и читателю описание это показалось бы утомительным и совершенно бесполезным. (4) Легче можно оценить названных выше военачальников из общего рассказа о борьбе и об окончательном исходе ее. (5) Ибо теперь испытаны были все военные хитрости, какие только знает история, все уловки, какие требовались обстоятельствами времени и места, все то, в чем проявляются необычайные отвага и сила. (6) Однако по многим причинам решительная битва была невозможна: силы противников были равны, укрепления их были одинаково сильны и недоступны, а разделяющее стоянки расстояние было весьма незначительно. (7) Вот главным образом почему происходили ежедневно небольшие схватки и почему не могло быть какого-либо решительного дела. (8) Всегда выходило так, что участвовавшие в бою гибли в самой схватке, а все те, кому удавалось отступить, быстро укрывались от опасности за своими окопами, откуда снова выходили на битву.

58.Вдруг судьба, подобно ловкому устроителю состязания ¹⁵⁵, вывела воюющих из описанного выше положения, заменила прежнюю борьбу более опасною, а борющихся заперла на меньшем еще пространстве, именно: (2) так как римляне занимали вершину Эрикса и его подножье, о чем сказано у нас выше, то Гамилькар овладел городом эриклян, лежащим между вершиною и разбитым у подошвы горы лагерем. (3) Теперь те римляне, которые занимали вершину горы, мужественно выдерживали борьбу и лишения осаждаемых. С другой стороны, карфагеняне обнаруживали невероятную стойкость, ибо неприятель теснил их со всех сторон, жизненные припасы получались с трудом, потому что сообщение с морем они имели в одном только месте и в одном направлении. (4) И здесь обе стороны пустили в ход одна против другой всю изворотливость и силу, какие потребны в деле осады, претерпели всевозможные лишения, испытали все виды нападения и обороны, (5) пока наконец «не пожертвовали победного венка богам» ¹⁵⁶не потому, как уверяет Фабий, что не в силах были терпеть дольше, но потому что сделались нечувствительными к страданиям и неодолимыми. (6) И в самом деле, прежде чем одним удалось одолеть врага, хотя и на этом месте противники боролись в течение двух лет, конец войне положен был иным способом.

(7) Таково было положение дел на Эриксе и в сухопутных войсках, а самые государства противников уподоблялись породистым дышащим боем петухам ¹⁵⁷. (8) Не раз такие птицы, потеряв от изнеможения способность владеть крыльями, находят себе опору в собственной отваге и продолжают наносить друг другу удары, пока, наконец, сами собой не кидаются друг на друга, быстро сцепливаются, и тогда один из них падает замертво. (9) Подобно этому, римляне и карфагеняне, утомленные трудами непрерывной борьбы, истощены были вконец, а налоги и расходы, удручавшие их долгое время, подорвали их силы.

59.Так и римляне сохраняли душевную твердость, хотя уже в течение почти пяти лет [248—243 гг. до н.э.] совершенно отказались от моря частью вследствие понесенных неудач, частью потому, что считали для себя возможным кончить войну только сухопутными силами. (2) Теперь они увидели, что расчеты их не оправдались главным образом благодаря отваге военачальника карфагенян и решились в третий раз попытать счастья в морской войне. (3) Руководились они убеждением, что этим только способом война может окончиться выгодно для них, если предприятие поведено будет как следует, что, наконец, и удалось им. (4) Покинуть море в первый раз вынудили их обрушившиеся случайно бедствия, второй раз поражение в битве при Дрепанах. (5) Теперь они делали третью попытку и, победив карфагенские войска на Эриксе, лишив их подвоза жизненных припасов со стороны моря, завершили борьбу. (6) То, что римлян наибольше побуждало к войне, был воинственный дух их. Средств для осуществления плана в государственной казне не было; но они были добыты благодаря рвению и любви к отечеству правителей государства. (7) По мере своих средств каждый гражданин сам по себе или вдвоем и втроем с другими обязывался доставить оснащенное пятипалубное судно, причем издержки на это только в случае счастливого исхода предприятия должны были быть возмещены казною. (8) Таким-то способом быстро было заготовлено двести пятипалубных судов; сооружены они были по образцу корабля Родосца; затем римляне выбрали в консулы [242 г. до н.э.] Гайя Лутация ¹⁵⁸и в начале лета отправили флот в море. (9) Неожиданно появился он у берегов Сицилии, овладел гаванью Дрепан и якорными стоянками у Лилибея, так как весь флот карфагенян возвратился домой. (10) Возведя укрепления вокруг города Дрепан и сделав все прочие приспособления, римский консул повел осаду всеми возможными средствами. (11) Вместе с тем он предвидел прибытие карфагенского флота и памятовал первоначальное решение, что война может быть кончена только морским сражением; (12) поэтому, не желая терять время в бездействии, он каждый день испытывал свою команду, делал с нею соответствующие упражнения и вообще прилагал все усилия к обучению ее, так что в самое короткое время сделал своих моряков совершенно годными для предстоящего дела.

60.Получив неожиданное известие, что римский флот находится в море и снова господствует на нем, карфагеняне тотчас снарядили свои корабли. (2) Нагрузив их хлебом и всеми нужными припасами, они немедленно отправили флот свой в море, будучи озабочены тем, чтобы войско на Эриксе ни в чем не терпело недостатка. (3) Начальником морских сил они назначили Ганнона. Выйдя в море и пристав к острову, именуемому Гиерою ¹⁵⁹, Ганнон старался тайком от неприятелей проникнуть к Эриксу с целью выгрузить там припасы и облегчить корабли, забрать с собою годных наемников в корабельные воины, в том числе Барку, и потом вступить в битву с неприятелем. (4) Между тем Лутаций узнал о прибытии Ганнона с войском и угадал его замыслы, отобрал из сухопутного войска наилучших солдат и подошел к острову Эгусе, лежащему перед Лилибеем. (5) Здесь он обратился к войску с подобающим воззванием, а кормчим объявил, что на следующий день будет морское сражение. (6) Утром, когда рассвело уже, Лутаций видел, что неприятелю благоприятствует сильный ветер, что для его кораблей плавание будет затруднено противным ветром, притом на сильно волнующемся море ¹⁶⁰; поэтому сначала колебался, как поступить. (7) Но в то же время он соображал, что, если решится на бой невзирая на бурю, то будет иметь дело с Ганноном, только с его войсками и с флотом, нагруженным хлебом. (8) Если, напротив, он будет выжидать погоды и медлительностью своею допустит, чтобы неприятель переправился и соединился с сухопутным войском, то будет сражаться против кораблей быстрых, не имеющих на себе груза, против отборнейшей части сухопутных войск и, что самое главное, против отважного Гамилькара: более грозной опасности тогда не было ничего. (9) Итак, Лутаций решил не пропускать удобного случая. Завидев неприятельские корабли с распущенными парусами, он поспешно вышел из гавани. (10) Ловкая команда с легкостью преодолевала силу волны, и поэтому он быстро выстроил свои корабли в одну линию и носами вперед поставил против неприятеля. 61.Когда карфагеняне увидели, что дальнейший путь им отрезан римлянами, они убрали паруса и, находясь на своих кораблях, ободряли друг друга и начали битву. (2) Так как военные средства врагов были противоположны тем, с какими они сражались на море у Дрепан, то соответственно тому и исход обоих сражений должен был получиться обратный. (3) Действительно, римляне изменили устройство своих кораблей и удалили с них весь груз, ненужный для морской битвы; хорошо обученные гребцы прекрасно исполняли свое дело; наконец, корабельными воинами у них были отборнейшие люди из сухопутного войска, не привыкшие отступать. (4) Что касается карфагенян, то положение их было совершенно иное. Корабли их, нагруженные припасами, были неловки в боевых движениях; гребцы их были совсем не обучены и посажены на корабли лишь в минуту опасности; воины их были новобранцы и совершенно не испытанные в трудностях и опасностях войны. (5) Дело в том, что к морским силам римлян они относились весьма пренебрежительно и никак не рассчитывали, что римляне попытаются снова утвердиться на море. (6) Вот почему с самого начала битвы карфагеняне оказались слабее римлян на многих пунктах боевой линии, были побеждены, причем пятьдесят кораблей их потоплено, а семьдесят вместе с командою взято в плен. (7) Остальной флот с распущенными парусами под попутным ветром отступил к острову Гиере; на их счастье ветер неожиданно переменился и вовремя помог им.