Всерьёз
Шрифт:
— Так уж никого? — усмехается Глеб.
— Никого. — повторяет Родион. — Кроме того самого следователя, на которого работал Сергей.
— Он знал? — уточняет Гена.
— Сначала нет. Вся область изучения была в центре неразберихи, но потом логическую цепочку он быстро составил. — с неприкрытым восхищением отзывается Евгений. — Только доказательств не нашёл, да и уже было поздно, Чубаев на пару лет умело затаился.
— А потом? — бушует во мне ураган несправедливости.
— А потом следователь ушёл на пенсию
— Где связь между следователем и воякой Самойловым? — хочет видеть полноценную картину Ян.
— Они родственники. Следователь является мужем сестры Самойлова. — помогает составить правильный порядок в наших головах Травицкий-старший.
— Ладно, с этим разобрались. — обозначаю переход к следующему вопросу я. — Какие наши действия? Что нам даст эта информация? Ну узнали мы, что Чубаев, как был гнидой, так и им остался. И?
— Согласен. Как мы можем реализовать эту информацию? — подхватывает Богатырёв.
— Можем. — вдруг уверенно произносит Гена и все мужчины разом устремляют на него сосредоточенные взгляды. — Должен быть рычаг давления, раз Чубаев пошёл на такие меры, чтобы ликвидировать Самойлова. Стало быть, срок давности не имеет значения и у нас в руках лазейка.
— Расшифруй. — требует Барсов-старший.
— Мы можем пояснить. — разжигает интерес Евгений. — Есть предположение, что от состава тех группировок ещё кое-что осталось и нам стоит лишь указать на Чубаева пальцем. Братки помнят своих до конца и похоронят за них заживо.
— У нас лишь притянутые за уши показания двух предварительных свидетелей. Вы о чём вообще? — приходит в замешательство рыжий адвокат.
— Да, это так. — без намёка на недовольство говорит дядя Родиона. — Но у нас есть он. — склоняет голову в мою сторону и я инстинктивно напрягаюсь. — Точнее его отец.
— Причём здесь мой отец? — раздражённо шиплю я. — Он в тюрьме сидит.
— Мы в курсе. — невозмутимо произносит Евгений. — Он даже на зоне всех подмял под свой порядок.
— К чему клоните? — прижигает меня ледяным взглядом Ян.
— К тому, что у Валькова до сих пор авторитет в его кругах. — влезает Родион.
— Допустим. — кивает Марк Миронович. — Какое это имеет отношение к Чубаевым?
— Да всё просто. — никак не утихомирится придурок. — Папаша выходит из тюрьмы, Березин просит его поднять связи и найти любого, кто имел к той мясорубке хоть какое-то отношение, затем Вальков на своём честном бандитском слове утверждает, что вся заваруха из-за Чубаева и всё. Поминай, как звали.
— Интересная задумка. — язвлю я. — А ничего, что я потом Валькову за это по гроб жизни буду должен?
— А с этим ты уже сам разбирайся. — доводит меня до края Родион. — Наша общая задача — защитить Алису и без марания рук избавиться от Чубаевых. Если для этого тебе нужно немножечко
Собираюсь высказать ему своё мнение насчёт его неизлечимого слабоумия, но резко раздумываю. Цепляюсь за его взгляд и углубляюсь в тот смысл, что он передаёт. Это ни с чем не перепутаешь. Это, чёрт возьми, реально превосходство, а не мой домысел. Сталкиваюсь с демонстрацией этого высокомерия снова и мгновенно всё понимаю.
Травицкий не сошёл с дистанции.
Я рано расслабился.
Он просто затих перед развитием событий. Достал попкорн и ждёт феерии моего провала. Тварина всё просчитал.
Он прекрасно осознаёт, что мы с папочкой не в самых лучших отношениях.
Всё моё непосредственное взаимодействие с Вальковым и его возможностями граничит с риском получить пулю в зад.
И это очень играет на руку Родиону.
А как же?
При удачном стечении обстоятельств меня уберут, а Алиса с малышом останутся без охраны. Конкуренция сведётся к нулю.
И вуаля!
Долгожданный подарок судьбы.
Вот только кое-что он предвидеть не смог.
Я первый его грохну, если он посягнёт на мою семью.
Никогда!
НИКОГДА я не допущу, чтобы он дотронулся до моего ребёнка! Ещё при жизни подготовлю своих людей, чтобы в случае чего, Травицкому перекрыли доступ к Алисе.
Пусть хоть усрётся, но её не получит!
Сдохну, но она всё равно моей останется!
— Ты за себя переживай, а не за мою гордость. — рычу сквозь стиснутые зубы я. — Тёмных лошадок никто не любит.
— Давайте не будем тратить время на выяснения отношений, а лучше разберём все эти намётки и распишем подробно план действий. — начальственно сжимает мне плечо Марк Миронович и оттягивает назад. — Все личные распри оставьте на потом.
— Родион. — многозначительно успокаивает сына Евгений.
Придурок возмущённо скалится, но послушно выкидывает меня из поля зрения, концентрируясь на записях, что начинает делать его дядя.
— Итак, поехали! — даёт распоряжение генеральный и следующие два часа мы специально забываем все конфликты, чтобы достигнуть общего действенного результата.
Глава 38
ИГОРЬ.
— Если я сейчас не услышу то, что хочу, то поверь, мне хватит духу притащить тебя в аэропорт за волосы! — сурово произношу я, с силой сжимая возле уха трубку.
— Ты с матерью разговариваешь, Игорь. — нарочито строго звучит голос маменьки. — Мне и в городе хорошо. Никуда уезжать я не собираюсь.
— Вруби мозг, мама. На интриги ума хватает, а как вопрос жизни и смерти, так сразу отшибло всё. — чувствую, что уже накрывает, а это всего лишь начало разговора. — Новость о том, что Вальков выходит по УДО сейчас какая-нибудь муха разнесёт своим дерьмовым друзьям со скоростью ветра.