Всесокрушающая сила юности!
Шрифт:
Вдруг Хокаге сложил знакомый до боли знак, и рядом возникли три его копии. От того, что родной человек исполняет любимое дзюцу, у Наруто потеплело на душе. Четверо дедуль начали быстро складывать руками печати. Наруто ожидал какое-то обалденное дзюцу, но тут раздался громкий женский крик:
— Не делай это, сопляк! Ты что, совсем идиот?
Красноволосая фигура положила руки на плечи Первого и Второго Хокаге и по мёртвым фигурам расползлись цепочки символов. Хокаге потеряли материальность, обернулись дымными силуэтами и с душераздирающей неторопливостью
Вторая женская фигура появилась за спиной Орочимару и по телу предателя поползли цепочки символов. Орочимару согнулся и упал, свернувшись клубочком.
Мито рядом с Орочимару исчезла облачком дыма. Оригинал развернулся и присел на корточки рядом с предателем.
— Знаешь, мне кажется, юный Сарутоби оказался отвратительным учителем. Мало того, что, — её хрупкий кулачок впечатался в челюсть саннина, отбросив того на несколько метров, — один из его учеников оказался мразью, так ещё и вырос идиотом.
— Но к-к-кхак? — прохрипел змеиный саннин.
— Ты был глупцом. Воскрешать техникой, придуманной Тобирамой-куном не только его самого, — изящная ножка в деревянных гэта с монструозной силой ударила по голове Орочимару, — но и жену его брата. Ту, — новый, отбросивший саннина удар, — которая помогала в разработке дзюцу. — следующий удар пришёлся в пах предателю, и Наруто сочувственно поморщился. — Принцессу клана Узумаки, — новый сокрушительный удар в пах, — клана, который знаком с Шинигами!
Наруто хотел схватиться за голову лапами. Он хотел стонать от отчаяния. Это было противоестественное, отвратительно неприятное зрелище. Он глядел на бабулю и думал: «Бабуля, ты же Узумаки! Как ты можешь? Как ты можешь такое делать? Это же недопустимо!». Нет, однозначно, когда закончится этот нелепый бой, бабуля Узумаки и Хокаге первым делом отправятся на уроки к Карин-тян! Выбалтывать секреты врагу? Невозможно!
Орочимару налитыми болью глазами смотрел на подходящего к бабуле Мито Хокаге. Вернувший облик обезьяны посох лежал вдалеке, опутанный кольцами змей, одна из которых зажимала Энме рот. Поэтому дедуля не видел, как катана предателя поднялась в воздух и с ошеломительной скоростью понеслась в спину Хокаге. Стрелой просвистевший меч с неприятным звуком столкнулся с бронёй и плотью, а окровавленный кончик выскочил из груди дедули. Орочимару хрипло рассмеялся.
— Что ж, учитель, что ж, госпожа Мито. Может, вы и победили, но это победа в сражении, но не в войне. Я обязательно вернусь! Прощайте учитель, мы с вами больше не увидимся. Рану от Кусанаги вам не излечить! Четвёрка звука, отступаем. — изо рта распростёртой фигуры предателя вырвалась чудовищная змея с человеческой головой и, схватив зубами рукоять меча, молнией уползла вслед за прекратившими дзюцу убегающими четырьмя фигурами.
На крышу вбежали Анбу и обеспокоенная Карин-тян.
«Жалко дедулю», подумал Наруто, «я не смог его уберечь!».
Анбу окружили харкающего кровью Хокаге и помогали ему подняться на ноги.
«Впрочем, нет ничего, с чем не справится Карин-тян». Мягкая лапа наступила на рукоять красивой катаны. «Какое дзюцу всё-таки круче, трансформация, замена, или всё же теневые клоны?».
====== Часть 28 ======
Наруто смотрел на огромную фигуру Шукаку, возвышающуюся над деревьями и понимал, что вариантов у него мало. Что техника призыва, которую он отрабатывал этот месяц, будет применена. Что он, Наруто Узумаки, член клана жаб, не сможет обойтись без призыва своего нового соклановца. Слишком большим, слишком сильным и свирепым был Ичиби.
Острый клык Наруто укусил подушечку большого пальца, а руки мелькнули в печатях. Ладонь джинчурики звонко хлопнула по земле, на которой расплылись цепочки символов.
— ТЕХНИКА ПРИЗЫВА! — прозвучал его громкий торжественный голос.
И в облаке густого чакро-дыма возникла лягушка в чёрном кимоно.
— Привет, братишка! Зачем позвал? Что-то есть пожрать?
— Привет, Кичи! Конечно есть! Данго, рамен, сембеи и попкорн! А звал я тебя, потому что сейчас будет драка с Ичиби, и если бы я не сделал этого, ты бы обиделся.
— Ичиби? Шукаку, дух песков? Ну тогда попкорн!
Гамакичи ловко забрался на плечо Наруто и ухватил протянутое ведёрко.
— Кичи, а это не опасно? Мне придётся драться!
— Как-нибудь справлюсь, хрум-хрум.
— А ты не свалишься? Мне придётся много прыгать.
— Ма и па, хрум-хрум, сидят на плече старого пердуна и не падают.
— Но ведь твой попкорн рассыпется!
— И что? — Гамакичи посмотрел на Наруто, как на идиота. — Ты мне сделаешь ещё!
*
Саске сидел на земле, тяжело откинувшись спиной на ствол дерева. Он только что сразился с джинчурики Однохвостого. Он сделал ставку на последнюю технику Тысячи птиц, но проиграл, не нанеся противнику никакого ущерба. Противнику, для которого он был не врагом, не соперником, а лишь средством сделать больно Наруто. Наруто Узумаки, неудачнику, болвану, последнему в классе.
За месяц тренировок с Какаши-сенсеем, Саске стал гораздо сильнее. Несмотря на появление Орочимару, несмотря на Проклятую печать Небес, тренировки были завершены и Саске освоил коронное дзюцу учителя — технику, предназначенную для убийства, предназначенную для использования носителем Шарингана. Он оторвался от бесполезных... нет, как показал Лес Смерти, не настолько бесполезных членов своей команды на недосягаемое расстояние. Он стал гораздо ближе к возмездию своему брату-предателю. Он мститель. Он сила. Он смерть.
В битве с гением Хьюга Саске сражался, преодолевая силу проклятой печати. Он бился изо всех сил, но Хьюга был лучше, он был быстрее, он показал Учихе, какой длинный путь тому предстоит пройти. Лёжа беспомощным на арене, Саске не мог принять свой проигрыш. Он не мог смириться со своей беспомощностью. Он не мог потерпеть поражение на глазах товарищей по команде. Крик Наруто с трибуны подстегнул его, и Саске обратился к единственному источнику силы, который у него оставался. К проклятой печати Орочимару.