Всевидящее око
Шрифт:
– Какой именно? – удивился я.
– Прежде всего, вас называли честным полицейским. Думаю, этого уже достаточно, чтобы стать легендой в нью-йоркской полиции.
Ресницы Тайера слегка опустились. Вероятно, то был знак одобрения.
– Мне думается, делать из живого человека легенду – не слишком похвальное занятие, – с максимальной непринужденностью возразил я. – И уж если говорить о чьей-то честности, нужно в первую очередь упомянуть вас и полковника Тайера.
Хичкок сощурился. Возможно, он пытался понять, не являются ли мои слова откровенной лестью.
– В числе других ваших достижений, –
– Не стану отрицать.
– Вы также сыграли немаловажную роль в разгоне другой банды, именовавшей себя «Хлястиками».
– Увы, трусливые затаились, а те, кто посмелее, вскоре принялись за старое.
А еще, если я не ошибаюсь, вы прославились раскрытием одного крайне запутанного убийства, – как ни в чем не бывало продолжал Тайер. – Лучшие сыщики не брались за это дело. Я говорю о зверском убийстве молоденькой проститутки в «Елисейских полях» [10] . Правда, то место не относилось к вашей юрисдикции, мистер Лэндор.
10
Название парка в городке Хобокен, штат Нью-Джерси.
– Зато жертва относилась. И убийца, как оказалось, тоже.
– Вы ведь сын проповедника, мистер Лэндор? И родом вы из Питсбурга?
– Можно считать, что так.
Приехали в Нью-Йорк, когда вам не было и двадцати. Пробовали штурмовать Таммани-холл [11] . Я прав? Но быстро убедились, что политика с ее партиями и коалициями не для вас. Как говорят, не «политический зверь» вы, мистер Лэндор.
Я не мог отрицать справедливости сказанного. Я чувствовал, что расту в глазах Тайера, как будто не он сам перечислял мои заслуги, а узнавал о них впервые от того же Хичкока.
11
Таммани-холл – штаб Демократической партии в Нью-Йорке.
– Вы обладаете несомненными способностями по части дешифровки, – продолжал полковник. – Добавим к этому умение предвидеть беспорядки и не допускать их возникновения. Плюс талант дипломата. Думаю, вам было непросто поладить с жителями католических кварталов. Но и там вы добились успеха. А мастерское проведение допросов?
Все это Тайер сопровождал едва заметным движением глаз. Возможно, он этого не чувствовал. Наверное, и я бы не заметил этих движений, если бы по профессиональной привычке не наблюдал за его глазами.
– Полковник Тайер, можно вас спросить?
– Разумеется.
– Вы что, подглядываете в потайной ящик своего стола, где у вас спрятано досье на меня?
– Не понимаю вас, мистер Лэндор.
– Это я вас не понимаю, полковник! Знаете, я чувствую себя одним из ваших кадетов. Несложно предположить, что они являются по вызову в ваш кабинет уже несколько испуганными. А вы, восседая за этим столом, точно называете количество замечаний у каждого из них. Если немного поднапрячься, вы смогли бы выдать им полный список их прегрешений. Должно быть, они уходят в состоянии трепета и вы им кажетесь наместником Бога на земле.
Я подался вперед и уперся руками в коричневато-красную крышку стола.
– Какие еще сведения обо мне содержатся в вашем досье, полковник? Вероятно, там сказано, что я вдовец. Что еще? Что в моем гардеробе нет обнов моложу пяти лет? Что я очень давно не переступал порог церкви? И конечно же, там должны быть сведения о моей дочери, сбежавшей из родительского дома. Только не надо сочувствовать одиночеству моих долгих вечеров. У меня есть замечательная корова. Досье упоминает о ней?
В тот момент дверь распахнулась и вошел Патрик, неся мне пиво. Настоящее пенистое пиво темного, почти черного цвета. Думаю, оно хранилось в леднике, ибо первый же глоток холодом обжег мне горло.
В сумраке кабинета послышались воркующие голоса Тайера и Хичкока.
– Мне очень жаль, мистер Лэндор… – говорил один.
– Наверное, я сегодня встал не с той ноги… – вторил другой.
– У нас не было ни малейшего намерения вас обидеть…
– Мы относимся к вам с должным уважением…
Я взмахнул рукой, остановив поток их извинений.
– Полноте, джентльмены. Это мне нужно извиниться перед вами, что я и делаю.
Я прижал холодный бокал к виску.
– Прошу вас, продолжайте.
– А вы уверены, что хотите нас дальше слушать, мистер Лэндор?
– Боюсь, я несколько переусердствовал на утренней прогулке, но это не важно… Пожалуйста, изложите причину моего приглашения сюда, и я постараюсь…
– Может, вы хотите…
– Нет, благодарю вас, – ответил я, понимая, куда клонит Хичкок.
Он встал и снова сделался хозяином положения.
– С этого момента, мистер Лэндор, мы все должны быть весьма осторожны. Надеюсь, мы с полковником можем рассчитывать на ваше благоразумие?
– Да, – ответил я, так и не понимая, к чему все эти прелюдии.
– Мы оживили в памяти ваш послужной список с единственной целью: чтобы еще раз убедиться, тот ли вы человек, которому мы можем поручить весьма деликатное дело.
– Какого свойства это дело?
– Мы ищем человека… штатского, с определенными способностями и безупречной репутацией, подтвержденной не на словах, а документально… который бы взялся за расследование дела, затрагивающего… честь нашей академии.
Хичкок продолжал говорить в свойственной ему манере, однако что-то все же изменилось. Не в нем. Пиво, как ни странно, прояснило мое сознание, и до меня вдруг дошло, что они ищут помощи у штатского, то есть у меня.
– Что ж, – сказал я, тщательно подбирая слова, – все зависит от многих причин. От характера расследования. От моих способностей.
– Мы не сомневаемся в ваших способностях, – перебил меня Хичкок. – Нас волнует расследование. Оно достаточно сложное и, как я уже говорил, весьма деликатной природы. Прежде чем двинуться дальше, я должен быть уверен в том, что ничего из сказанного здесь не станет известно кому-либо за пределами академии.
– Капитан, вы знаете, какую жизнь я веду. Мне не с кем разговаривать, за исключением Коня. А в порядочности этого животного можете не сомневаться.