Всей нечисти Нечисть...
Шрифт:
– - Поговаривают, что в избах такая есть печь, пироги печет знатные, подавиться слюной можно. Может, покормите? Дорога дальняя у меня, -- ласково попросил Его Величество, в надежде, что присматривающие за ним отвернутся, или хотя бы один уйдет с глаз долой.
– - Хлебосольная у нас и земля, и изба с пирогами. Отчего не накормить? От нас не убудет, -- добродушно приветил гостя водяной.
– - Мы бы и в баньке помыли, да банька злопамятна. Боюсь, примется обжаривать, как мясо на сковородке. Не забыла она Бабу Ягу с дочушкой. А ты поел бы?
– - он обратился к кряжистому.
– - Неси!
– -
– - Время далеко за полдень, а я еще путем не завтракал. Арбуз не еда.
– - Чем вам моя жена не угодила?
– - обиделся Его Величество.
– - Мы бы слова худого проклятой... Мане! Манечке!
– - поправился он, заметив, как зыркнул кряжистый.
– - Не сказали, но ведь не по закону в избе живет. Жена моя -- наследница, избы принадлежали и будут ей принадлежать. Любой суд докажет, закон есть закон, -- обиженно произнес Его Величество.
Ему и в самом деле было обидно. Хуже быть не могло: чудовище оттяпала все добро Бабы Яги! А он еще и узду потерял... Ох и достанется от Ее Величества, если это та самая узда. Но в то, что водяной так легко смог ее достать, верилось с трудом, он подозревал, что его провели, как последнего лоха, и почти был уверен, что найдет узду на старом месте.
– - А ты у изб спроси, с кем они и чьи. Они по ходу дела совершеннолетние!
– - посоветовал кряжистый.
– - Я вот смотрю и думаю, ты по манну пришел, или по избам соскучились?
– - он не переставал усмехаться про себя.
– - Свои мы, не чужие, -- произнес Его Величество, заприметив, что водяной уходит в сторону изб.
– - Вон, Маня и сук срубить не может, -- он ткнул пальцем на избы.
– - Как ей в избах-то жить? Цветник на крыше... Засрет все, потом не отмоешь. А сорняк какой в огороде! Мне не трудно прислугу приставить. Жили бы как у Христа за пазухой.
Кряжистый глянул в сторону изб.
– - А это! Это у них имидж. Венок на такую крышу не сплетешь, вот они и решили, что клумба гораздо интереснее будет смотреться...
– - Он наклонился, раздувая огонь. И два яблока оказались у Его Величества в кармане. И еще одно, когда кряжистый черпал воду из колодца, повернувшись спиной.
– - Вот ты, на грудь пристроился, одеждой мертвеца прикрылся, а по отрубленной голове не скучаешь хоть иногда?
– - Да как же ему отрубленной головой по голове скучать?!
– - Водяной вернулся с огромным подносом румяных и поджаренных пирогов.
Его Величество не ответил. Не ихнего ума дело. Может и отрублена, да только не его -- с отрубленной головой Царями не стают.
Чай вскипел быстро. Кряжистый порезал салат, принес запеченную в яблоках утку, водяной копченой рыбы, икорку красную и черную, на столе появился мед, лук, сливки, фрукты, напиток из цикория, соленые грибочки и огурчики... Да, питались тут не хуже, чем во дворце. Продукт был свежий, только что с огорода и из речки.
– - А вот отчего у вас такая туча собралась? Это наши ученые объяснить смогли бы, но не знаем, из какого места ее пригнало, -- поинтересовался Его Величество, уминая пироги. Так вкусно и повар во дворце печь не умел. Пироги во рту таяли, видно, был у избы свой секрет, или мука была особенной, и каждый пирог со своей начинкой...
– - А мы ни о какой туче и не слыхивали!
– - весело проговорил кряжистый, тоже с набитым ртом. Настроение у него поднялось и он как-то сразу подобрел. Он наливал себе из крынки четвертую кружку молока.
– - В центре оно всегда так! Тишь да благодать. Пронесло, слава Богу.
– - Это Манино желание исполнилось!
– - поведал водяной.
– - Не иначе. А то, как бы мимо-то?
– - А жена моя, на дочерей ваших отчего так похожа?
– - Его Величество сунул несколько пирогов в карман.
– - Так мы сначала с Бабой Ягой сдружились. Давно это было. Лет эдак тысячу или две назад. Мы ее тогда приветили всем миром, честь по чести. И плакала она, что дитя ей не дается. Вдове дитя уже не положено. Дал я ей семечко. Долго не было у нее ребеночка. Забыл уже, а тут раз, и новость... Мои дочки -- серены морской, а жена твоя человеческий ребенок, вода не для нее, и оплодотворил семечко вампир. Так что я у нее мама, вампир тот папа, а Баба Яга как бы суррогатная мать, если по-вашему, по-человечески рассуждать. У нас все наоборот. Я был бы папой, вампир мамой, а Баба Яга -- суррогатный отец. Я вот со своих глаз не спускаю. Сплавают, бывало, к Матушке, а через неделю опять дома. В пену обернулись, на туче прокатились, дождиком пролились. Не хотят, -- сказал водяной с досадой.
– - А какие там женихи могучие! Да и болотные ихние, не то что наши...
– - Мои такие же, -- согласился кряжистый.
– - Погостили в земле, погрелись у Матушки, и наскоро выплыли через жерло, обернулись пылинкой и с ветром айда домой.
– - А у меня нет детей, мы как-то все не соберемся, -- сказал Его Величество с досадой.
– - А Маня наша вдовушка при живом муже. Ей бы мужа-то похоронить по-человечески. А какая невестушка завидная. Да ты не переживай, может кто-нибудь выживет, вылупится... Будешь суррогатной и папой, и мамой...
– - А этот, бородатый... не сделал ей еще предложение?
– - поинтересовался Его Величество, ухмыльнувшись на слова водяного. Скажет тоже, суррогатный мама и папа...
– - Этот, Борзый-то? Ну что ты, у Манюшки другой полет. У нашей Манюшки женишок сахарный, устами говорит, будто реченька журчит, крыльями машет, что землю пашет, к кровушке присосется, пока вином не станет, не отлепится.
– - А-а-а! Так тут и вампир может жить?
– - удивился Его Величество.
– - Еще как может, он всем вампирам заказал сюда дороженьку, что бы не дай Бог, Манечку не отбили... А человеку, пожалуйста...
– - Древний, значит... Маг?
– - поинтересовался Его Величество, насторожившись. Получалось, что жена его была права. И вампир этот... метил на царство.
– - Всем магам маг! Поднимется из забвения, и положит армии в рядок, еще поднимется -- еще положил!
– - Из первоживущих?
– - Его Величество поперхнулся, изменившись в лице.
– - Неужто Маньку так охраняет? Да как же выжил?!
– - А молодильные яблоки на что?
– - удивился кряжистый.
– - Маня его из гроба подняла, а он уж яблоками... Встал из гробика, и говорит: Маня, разлюбезная моя, вампиры проклятой тебя сделали, но ты не переживай, сама сходишь весточку от меня передать, или мне проведать братву, что обелил я вас, госпожа моя?!