Вскрытие покажет
Шрифт:
Однако парень и не думал обижаться и уже переключил внимание на поддельные «ливайсы».
– Хороший джинсы, очень хороший! – начал нахваливать свой товар пожилой китаец с гладким, как у младенца, лицом. Возраст его выдавали лишь складки вокруг рта да глаза, которые никак не могли принадлежать молодому человеку. – Бери, солдат, дешево бери!
– Да уж, дешево! – взглянув на ценник, пробормотал Синица, выпуская штанину из рук. – Рвачи узкоглазые!
Последнюю фразу он произнес себе под нос, так что никто, кроме Дениса, не мог услышать. Через час Денис так устал от людского мельтешения, что запросил пощады.
– Давай-ка, Синица, выводи меня отсюда – мочи моей нет!
– Ладно, – разочарованно вздохнул парень, предвкушавший еще как минимум минут сорок гуляния по торговым рядам. – Давай задами пройдем, чтобы не возвращаться?
– Что угодно, только подальше отсюда!
Они двинулись по грязным, захламленным проходам, расположенным позади торговых павильонов, где в разгар дня не было ни души. Лишь время от времени, как из-под земли, возникали китайцы, выбрасывавшие очередную пустую коробку прямо им под ноги, и снова исчезали.
– Гляди-ка! – внезапно прошептал Синица, отпрянув назад и прячась за угол киоска, утягивая за собой Дениса. – Ожегов здесь!
В самом деле, сержант стоял у забора, ведущего на импровизированную автостоянку, но он был не один.
– Интересные дела! – пробормотал Денис, разглядывая собеседника Руслана. – Что у них может быть общего?!
Учитывая общеизвестную неприязнь, питаемую контрактниками ко всему населению планеты с раскосым разрезом глаз, действительно странно было видеть Ожегова в компании китайца средних лет, причем создавалось впечатление, что этот китаец отчитывает Ожегова, а тот с редкостным смирением терпит выговор!
– Ты слышишь, о чем они базарят? – спросил Денис Синицу, тщетно пытаясь уловить хоть слово.
– Не-а, – покачал головой приятель. – Вот уж не ожидал…
Действительно, неожиданный поворот в национальном вопросе!
– Пошли, а? – прошептал Синица, опасаясь, что, стоя здесь, они могут привлечь нежелательное внимание. Меньше всего ему хотелось, чтобы сержант Крыласова решил, что они следят за ним – представить себе что-то хуже этого просто невозможно!
– Погоди! – отмахнулся от него Денис. Он столько времени провел на заставе, ничего толком не выяснив. Казалось, они с тетей Агнией зря просиживают здесь штаны, а ведь вице-губернатор Кропоткина ожидала результатов! Она, можно сказать, подставилась, напрягла свои связи, поручилась за то, что результат будет, а его нет. На заставе все выглядело в высшей степени незамысловато, и Денис начал изнывать от скуки и сознания собственного бессилия. Что, если на самом деле никакой тайны нет, а все солдаты стали жертвами несчастных случаев? Так вот, теперь Денис не собирался упустить единственную ниточку, которая могла начать распутывать клубок сложных взаимоотношений населения заставы. Вытащив мобильник из заднего кармана штанов, Денис выбрал режим «видеокамера» и направил телефон на говорящих. Конечно, сам по себе факт общения Ожегова с неизвестным китайцем ни о чем не говорил: в конце концов, у них могли быть дела, не имеющие отношения к заставе… С другой стороны, какие, пардон, дела может вести российский военнослужащий с подданным чужой страны?
Словно в ответ на него китаец засунул руку в нагрудный карман и извлек оттуда пухлый конверт, передав его Ожегову. Сержант, не заглядывая внутрь, быстрым движением засунул конверт за пазуху.
– Что там? – шепнул Синица на ухо Денису, обжигая его своим горячим дыханием. – Думаешь, бабки?
– Скорее всего…
– А за что?
– Может, подойдем и спросим?
– Ты че, сбрендил?! – перепугался Синица, приняв предположение Дениса за чистую монету. – Этот Ожегов… он же нас обоих в бараний рог!
– А вот это еще бабушка надвое сказала!
При мысли о возможной драке по позвоночнику Дениса пробежал приятный холодок. Он тут же одернул себя: что сказала бы тетя Агния, потратившая столько времени и сил на то, чтобы вылечить его от адреналиновой зависимости? Что сказал бы Павел Кобзев? И все же Денис ничего не мог с собой поделать. Порой он чувствовал себя нормально и не испытывал щемящей, почти непреодолимой потребности пощекотать нервы, но временами накатывала такая тоска, что впору в петлю лезть. Ну что с ним не так?!
Китаец ушел первым. Ожегов еще немного покрутился у забора, потом достал конверт и тщательно, со смаком пересчитал купюры, слюнявя пальцы.
– Мно-о-го! – протянул Синица, тараща глаза на сержанта, словно загипнотизированный видом такого невероятного богатства.
Денис ничего не ответил. Денег и в самом деле было порядочно – со своего места он видел только пятитысячные купюры. И что же в наше время может столько стоить – военные секреты? Но какие, к дьяволу, «секреты» на заставе? Денис не сомневался, что китайцы и без сержанта в курсе всего, что там происходит – никакой особой техники нет, никаких серьезных мероприятий не проводится… Тогда что же?
Осмотревшись и убедившись, что по-прежнему находится один, сержант зашагал в сторону павильонов. Парни едва успели вжаться в стену, чтобы не столкнуться с ним. Переведя дух, Денис оторвался от металлической стенки и двинулся в противоположном направлении. Синица уже собирался последовать за приятелем, как вдруг поймал чей-то внимательный взгляд. Возле забора копался в ящиках какой-то китаец – очевидно, из местных торговцев. Поняв, что Синица его заметил, он тут же с удвоенной силой вернулся к своему занятию, но у парня на душе заскреблись кошки: эх, не надо было задерживаться! Они с Денисом увидели то, чего им явно видеть не полагалось, и Синица, которого редко подводила собственная интуиция, уже предвидел, что эта история им еще аукнется.
– Ну, прости меня, дочка, прости! – стенала баба Маня, вся сжавшись под моим тяжелым взглядом. – Не в тебе дело-то!
– А в ком, баба Маня? – спросила я с нажимом. – Вы хоть в курсе, что этот Арсен – дезертир?
– Какой же он дезертир?! Бедный мальчик…
– Бедный мальчик! И чего же это он такой бедный?
– Ты же ничего не знаешь…
– Так просветите меня, баба Маня! – потребовала я. – Если вы и дальше будете отделываться общими фразами, то я вынуждена буду доложить обо всем начальнику заставы Акиньшину!
– Ой, нет, только не Акиньшину!
– Рассказывайте, – вздохнула я, усаживаясь на стул напротив кровати. – Сделайте одолжение себе и Арсену.
Баба Маня тихонько всхлипнула, высморкалась и протерла слезящиеся глаза.
– Да что тут рассказывать? – пожала она плечами. – Прибился ко мне Арсенчик, как бездомный щенок!
– Когда прибился?
– Да с месяц уж. За ним такой табун гнался – мама дорогая! Настоящую охоту на парня устроили, травили, как дикого кабана.
– Как он у вас-то оказался?