Вскрываем карты!
Шрифт:
Убедившись в том, что сделано и делается многое, Государь удовлетворенно улыбнулся и задал вопрос начальнику Тайной имперской службы генерал-лейтенанту от жандармерии Толмачёву:
— Иван Иванович, доложите-ка, что у нас творится на Дальнем Востоке?
— Ваше Императорское Величество, как вам ранее докладывалось, в городе работает особо уполномоченная группа под руководством полковника Мухина. Практически всё высшее военное и гражданское руководство Дальневосточного края на данный момент арестовано, по данному делу производятся следственные мероприятия. Руководитель группы дознавателей прокурор первого ранга Екатерина Васильевна Яровая.
На что Федор Николаевич загадочно усмехнулся и переведя взгляд
— Ваша идея, Константин Константинович, послать в Восточный «Бешеную Катюшу»?
— Ваше Величество, исключительно для пользы дела. Вы же наверняка в курсе, как лихо этой неугомонной женщине удалось раскрутить дело тридцатилетней давности об особо крупных хищениях во Второй Маньчжурской армии и невзирая на чины и заслуги отправить на каторгу всех проворовавшихся интендантов «со связями и высокими столичными покровителями». Кстати, столичных покровителей ей удалось также отправить на пожизненные каторжные работы. По моим данным, одно лишь её появление на Дальнем Востоке вызвало панику среди тамошнего руководства всех уровней, а также вал жалоб на чиновничий произвол от честных офицеров и рядовых обывателей. Мы и вообразить не могли, насколько там всё прогнило. Представьте промысловые богатства Охотского моря были практически полностью отданы на откуп японским и китайским предпринимателям, а для отечественных промысловиков закрыты. Поступающие с заводов стволы для корабельных орудий и береговых батарей иже с ними боеприпасы едва ли не напрямую уходили в Китай, а оттуда к японцам. И это лишь всего пара частных случаев, Государь. Так что теперь Яровая в связке с Мухиным быстро выявят всех причастных и обеспечат им достойное наказание.
— Спасибо, Константин Константинович, — заулыбался обезоруживающей улыбкой император, — прошу прощения за «Бешеную Катюшу». Всемерно уважаю эту женщину, — и кивнув головой в сторону секретаря сказал: — Сергей Елизарьевич, напомните мне по возвращении Екатерины Васильевны из командировки, наградить её достойным орденом или еще чем-нибудь ценным.
— Прошу прощения, Ваше Величество, — обратился к Государю Императору Константин Константинович, — лучшим подарком для Яровой будет участок земли в Крыму рядом с её поместьем. Она там виноградарством занимается, лет пять, как подала заявку на покупку двух сотен гектар по соседству, но наши нерасторопные чиновники никак не могут решить данный вопрос в её пользу.
На что Федор Николаевич недовольно поморщился и выдал генералу Петрову очередное указание:
— Сергей Елизарьевич, проследите лично, чтобы вопрос о безвозмездной передаче означенного земельного участка во владение баронессы Яровой был решен по возможности самым скорейшим образом. И пусть проведут дознание, кто именно и по какой причине целых пять лет занимался волокитой и препятствовал покупке ею участка.
— Будет сделано, Государь, — щелкнул каблуками генерал-майор, после чего извлек из кармана кителя записную книжку и что-то быстро записал в ней карандашом.
— А теперь, — император перевел взгляд на генерал-лейтенанта Толмачёва, — как там поживает наш особо уполномоченный Владимир Прохорович Зубов граф Прикаспийский?
— С этим юношей все хорошо, Ваше Величество. На днях на станцию Шахты прибыл первый состав со всем необходимым. Строительство военно-воздушной базы на севере полуострова Антокольского-Варварина осуществляется по заранее намеченному плану…
Тут в разговор не очень вежливо встрял командующий Военно-воздушными силами Российской Империи генерал-полковник Щеглов Вячеслав Миронович.
— Ваше Императорское Величество, мне абсолютно непонятны цели обустройства в тех местах столь малого аэродрома. Пять десятков бортов истребительной авиации не способны как-то повлиять на ход будущих боевых действий на Дальнем Востоке. Хотя бы защитить город Восточный и его порт от налета бомбардировочных летательных аппаратов противника. Прошу прощения, но иначе как бессмысленным разбазариванием материальных и человеческих ресурсов, я всё это копошение назвать не могу.
На что Государь, одарив военачальника уважительным взглядом, сказал:
— Спасибо, Вячеслав Миронович, за прямоту. Однако цели строительства данного объекта в настоящий момент носят особо секретный характер и огласке не подлежат. — Затем он перевел взгляд на Толмачёва: — Кстати, Иван Иванович, от вашего ведомства необходимо в срочном порядке запустить какую-нибудь дезинформацию насчет строящегося аэродрома, а лучше несколько противоречивых слухов. Придумайте что-нибудь эдакое, позабористее. Впрочем, не мне вас учить. Пусть присылают туда шпионов, а специалисты вашей службы будут их выявлять и обезвреживать. Короче, загрузите Кэмпэйтай и Токкэйтай работой по самое горло — не станут лезть в другие, более важные места.
— Так это, — Иван Иванович смачно шлепнул ладонью себя по лысеющему лбу, — А я-то все голову ломал… А оно вон как получается — операция по отвлечению внимания вражеской разведки. Понятно!
На что Государь Император лишь загадочно усмехнулся и про себя подумал:
«Информация непременно дойдет до компетентных органов противника, об этом непременно позаботятся. Пускай японцы считают строящийся аэродром наживкой для их шпионов. А это значит, что Володя без лишних хлопот будет заниматься реализацией своих полезных для государства задумок».
Глава 8
Сижу в компании коменданта строящегося объекта под условным названием «Немезида» майора Старикова и старшего группы магического обеспечения Купранова в отведенном под штаб, ну или контору, недавно установленном сборном домике. Чаи гоняем с блинами и пирогами от моей домоправительницы Аграфены Васильевны Тян. Заодно разговоры ведем, как лучше всего обустроить наше хозяйство.
Комендант и главмаг возраста примерно одинакового, где-то под сорок, внешне же совершенно разные люди. Майор жгучий брюнет высок статен, носит усы, всегда внешне спокоен, умеет командовать личным составом без криков и прочих эмоциональных всплесков. Капитан — эдакий мелкий блондинистый «колобок», вечно суетящийся, неугомонный, что тот Фигаро, ну в смысле — Фигаро здесь, Фигаро там… Я их про себя Тарапунькой и Штепселем называю. Эта парочка замшелых комиков очень нравилась директрисе детского дома имени Ф. С. Чумбарова-Лучинского Наталье Сергеевне Коршуновой, поэтому частенько их выступления гоняли по внутришкольной радиосети. Нам же ученикам ближе по духу были Джим Керри и Джефф Дэниэлс из «Тупого и еще тупее», иже с ними Маколей Калкин из «Один дома». А всякие Тарапуньки с Райкиными и прочими Петросянами нам были неинтересны, тем не менее, в памяти остались.
— Владимир Прохорович, — довольно погладил себя по изрядно округлившемуся животику наш главмаг — между собой мы решили не церемониться и обращаться друг к другу по имени и отчеству, — есть предложение.
— Излагайте, Виталий Исаевич.
— Мы тут с Александром Георгиевичем немного покумекали и пришли к выводу, что в случае внезапного воздушного налета противника, ангары станут слабой защитой для самолетов от удара хотя бы пудовыми авиабомбами, а о более тяжелых боеприпасах и говорить не приходится. Представьте, что будет, если сюда наведается боевая группа дирижаблей класса «Кёдзинь» или хотя бы «Кюдзира»? Впрочем, вопрос риторический, здесь будет Ад. Так вот, мы предлагаем, как полагается, возвести ангары, на случай неожиданного нападения, пусть бомбят, а самолеты спрятать внутри гряды сопок, что примыкает к территории лагеря с северо-восточной стороны. Там же мы сможем организовать бомбоубежища для личного состава и надежные складские помещения.