Всплеск

Sapteus Richard

«Ночной кошмар»

Рассудок поврежден, сознание блуждает. Месторасположение реальности потеряно. Смотришь по сторонам, и никого нет. Начинаешь идти вперед, хотя это возможный путь назад. Сто шагов в пустоте, и понимаешь, что стоишь на месте. Единственная дорога в никуда, верного направления не существует. Закрываешь глаза, начинаешь прислушиваться.

– Существовал ли я, иль это было только сном.

Во мраке, а то и бесконечной пустоте, надежда – единственное, но и она ускользает. Начинаешь вспоминать последние моменты… Полупрозрачные картинки обретают цвета, проплывая мимо. Ты ждешь и наблюдаешь… Вот она! В неё сознание кидаешь.

Глубокий глоток воздуха, и открываются

глаза. Потолок, а значит, ты вернулся, а в голове всё та же мысль:

– Существовал ли я, иль это было только сном.

Придя в себя на диване, Соер чувствовал разбитость.

– Незачем спать сидя. Я против тебя похмелье, – он обратился к стенам.

В бутылке оставалось на два пальца. Допив содержимое из горла, он дошел до окна, открыл раму, и на него хлынул относительно свежий воздух. Подошел к звуковой системе, выключил радио. Творившаяся белиберда в голове граничила с хаусом. Его тело нехотя, почти скрипя двинулось в спальню. В нём не нашлось сил рукоплескать тишине, хотя порыв был. Он брел до одинокой спальни, восторгаясь и этим. По пути раздеваясь, скинув брюки, но не успев снять носки, рухнул на кровать, погрузившись в сон, более близкий к забвению, чем предыдущий.

Сон

– Присаживайся. – Девушка с кудрявыми длинными темными волосами, голубыми глазами и милыми ямочками от приветливой улыбки, одетая в коктейльное платье, похлопала ладонью по месту рядом с собой.

Парк напоминал другие парки.

Он сел напротив неё.

– Мне не хватает тебя, прости.

– Так вот она я, здесь, с тобой. – Взяв его за подбородок, потянула на себя, чтоб он взглянул на неё.

Она осталась так же молода и прекрасна. Нежный свет, исходящий от неё, грел душу. Впрочем, как и тогда. Её улыбка стала ласковой, может, всё в интонации?

– Что с тобой? Ты же знаешь, что болен. Зачем ты продолжаешь это делать? Мы ещё встретимся, потом, не время пока.

– Так нужно.

– Кому нужно? Ты дурака не включай! Мне нужно, чтоб ты остался собой, а не пытающимся загубить себя человеком! – резко, с громом в голосе прикрикнула она.

Схватил её в объятия.

– Останусь здесь.

Таинственная незнакомка в коктейльном платье с легкостью откинула его от себя, влепив пощечину с криком «Проснись!»

Глаза открылись, легкие схватили глоток кислорода. Соер вскочил с кровати, быстрыми шагами прошел гостиную, схватил сигареты и принялся курить у окна, размышляя.

– Доброе утро! Закрывайте окно и прекращайте курить, – из коридора донесся голос экономки Розы.

На календаре был понедельник, семь тридцать утра.

Соер обернулся, подошел к столу, затушил сигарету. Окно закрывать не стал, пошел в душ.

– Приветствую, Роза! – Он последний раз за день искренне улыбнулся.

– Не спеши, напеку сейчас тебе беляшей, поешь свеженьких. – Прошествовала Роза мимо него с освежителем в руках.

Роза – пожилая, невысокая, полненькая. Часть жизни провела, разъезжая с мужем военнослужащим по частям. Удачно, как вы поняли. То есть убиралась она и готовила у него из чисто личных, заботливых побуждений. Соер организовывал церемонию похорон её мужа, тогда ещё в самом начале он лично встречался и общался официально, боже вас упаси от других мыслей! Роза успела рассказать ему множество историй про подвиги мужа, не проникнуться уважением к усопшему вояке стало невозможно. Он поставил ему двухметровый памятник в изголовье могилы с солдатом с ППШ в руках, охраняющим сон героя.

Дети её, а их трое, разъехались по городам – вопреки расхожему мнению, не всех тянет в столицу. По историям Розы, воспитали они их в полагающихся традициях добропорядочных граждан страны. В этом Соер не сомневался, отлично разбираясь во вранье

и самообмане.

Зарплату он ей платил, и платил хорошо. Он не знал, сколько должна получать экономка, не планируя данной обзаводиться. Но Роза настояла на своём трудоустройстве. К её личному счастью, она не ведала, что зарплату, прикинутую и выплачиваемую ей, он составил исходя из гонорара элитной проститутки, с коими имел больше дел, чем следовало. А умелицы такого класса обладали и соответствующими высокими тарифами. Его можно понять: не может ведь вдова героя получать меньше, чем проститутка.

Сей факт никак не несет за собой вывода, что только услуги элитного класса были в его платежах, так же и более скромного пошива девушки, только, видимо, начинающие свой путь, бывали в его квартире. И опять же не стоит складывать превратного мнения о нём, по большей части он с ними пил, нюхал кокаин, болтал и слушал истории. В этом состояла главная суть пребывания барышень, нет на свете более честной барышни, как ни парадоксально, чем жрица любви, получающая оплату за умение четко и быстро приходить к внутреннему консенсусу с мужчиной и его желаниями, осуществляя таковые легко и в обнаженной манере, телесной тоже.

Одну из таких попоек застукала Роза, инстинкт нянюшки переключился на праведный гнев и защиту моральных ценностей. Зайдя в квартиру, она увидела пять проституток. По злополучному стечению обстоятельств все вместе с Соером нюхали коку, подняв свои головы ровно в тот момент, когда зубы Розы стиснулись. Она подошла к шкафу, достала кожаный ремень, обвязала один край вокруг руки и влетела с этим кнутом и криком обратно в комнату: «Мальчишку моего портить вздумали, шалавы!»

И давай их лупить, хлестать. Те в крик, пытались сбежать, не успевая подхватывать одежду, кнут в её руках стал эффективным оружием. Девушки вылетали из квартиры под собственный крик и щелчки от хлестких, увесистых ударов по голым частям тела.

Из гостиной показался сутенер, обнаружив себя и еще двух своих сладко спавших коллег.

Роза находилась от него в четырех с половиной метрах, перехватила ремень в левую руку и рванула к нему, тот застыл. Не добежав до него, вскинула ремень, свободный конец обвился на шее амбала, Роза дернула левую руку вниз, подпрыгнув и с размаху обрушив в его весок правый кулак. Сутенер рухнул без чувств, не успев даже вскрикнуть.

Влетев в комнату, она принялась хлестать остальных. На этот раз конец ремня обвился вокруг ноги не вовремя проснувшегося снабженца и подбросил его вверх и правее кровати, поймав нужную траекторию, Роза пробила мерзавца с ноги, заставя встретиться его вначале с прикроватной тумбой, а после с полом. Зрелище было феноменальным, по глазам и реакции третьего, в кавычках невинного, оказавшегося в первом ряду, думал так не один Соер. Снабженец, не став подниматься на ноги, прыжком полетел на другую сторону кровати. В полете его ягодицу застиг кнут. Завопя в воздухе нечеловеческим криком, он выставил руки вперед. В кавычках невинный машинально со страху прижался к стенке, не став ловить товарища. Через секунду они стояли в углу, держась друг за друга, думаю, в целях здравого инстинкта самосохранения, если это нечто рванет к ним, сильнейший толкнет слабейшего. Думаю, всё происходило настолько быстро и стремительно, что осознать кто, что они не смогли. Роза грозно завопила: «Вон!»

Спотыкаясь и не отпуская друг друга, они проскочили через неё, только на пороге вспомнив о мужской солидарности, подхватили лежащего сутенера, бегом покидая квартиру. Соер, до того завороженный, посчитал количество присутствующих, сравнив с запалом Розы, рванул в ванную и заперся.

Проходя мимо, чтобы запереть дверь, Роза предложила ему помолиться и смыть с себя грязь. Он так и поступил. Ну почти так.

Во избежание подобных насильственных конфузов было составлено конкретное расписание с часами приходов.