Всполохи на камне
Шрифт:
Люда хлопочет над Лёшей, а Пётр пытается оправдаться.
— Лия, ты же видела, я его не бил, он сам напоролся на локоть.
Мужчина сейчас так близко ко мне, что ощущаю свежий запах туалетной воды, тепло, исходящее от этого невозможного двухметрового драчуна. Синий взгляд умоляет простить и понять. Шаг, ещё шаг и я в его руках. Пётр одним движением откидывает букет в сторону и другим сразу подхватывает меня на руки.
Пётр со мной на руках оборачивается к Лёше и Люде.
— Помощь нужна?
Люда окидывает нас взглядом доброй мамочки.
—
— Люда, что ты говоришь?! — возмущенно пыхчу я в руках Петра.
— Правду и ничего кроме правды. Идите уже, пока Лёша опять не напоролся на какую-нибудь вашу конечность. — торопит Люда Петра, параллельно поправляя пельмени на носу будущего супруга.
И Пётр меня выносит из комнаты.
— Мы…куда? — шепчу прямо в ухо мужчине.
— Туда, где нет никого! — с придыханием отвечает Петровский и быстро шагает по лестнице вниз.
Между первым и вторым этажом сажает меня на подоконник и, не переставая прижимать к себе, окутывает своим пальто, как одеялом.
— Посиди тихонько, мне нужно позвонить. — просит.
А я совершенно ошалела от тепла, от запаха Петра. Послушно сижу, прижавшись к горячей груди, и слушаю, как бухает сердце мужчины, мужчины который приехал ко мне, нашёл.
Одна часть меня ощущает просто эйфорию от счастья. «Он здесь!» кричит эта часть. А потом озноб бежит по спине и слышу жёсткий голос разума: «Ему верить нельзя!».
И именно этот холодный разум нашептывает мне дальше, что Петр не моего поля ягода, что он не привык к отказам и поэтому за мной приехал.
Самооценка мгновенно падает в район моих пяток и тихо поскуливает оттуда о том, что я не подхожу Петровскому, что он слишком богатый и красивый, слишком избалованный вниманием женщин, что он не для такой, как я.
И в этот момент я остро ощущаю свой неряшливый вид — старая футболка, лосинки и волосы в растрёпанном хвосте.
А Петровский — он с иголочки одет, уверен в себе и неотразим, елки — палки, ни в одной луже. В следующую секунду сама себя одёргиваю — это я должна ещё посмотреть, подходит ли мне этот товарищ синеглазый! А то явился ко мне, но пока ничего внятного про причины приезда не сказал.
У меня требования к нему просты — любить, уважать, быть верным. Вероятность первого условия больше всего, ведь недаром же он на самолёте летел за мной? Хотя любовь и желание получить недоступное могло перепутаться в башке этого гиганта большого бизнеса.
Про уважение понятно мало, точнее вообще ничего конкретного. А уж третье условие и вовсе из раздела «фантастика» городской библиотеки. Девочки из отдела кадров просветили меня про его «послужной» список.
Но они ведь и соврать могли? От злости, что не с ними парное катание на рабочем столе оттачивал. Боже, что у меня в голове?! Я как с Людой долго пообщаюсь, так сразу всё мне смешки да шуточки.
— Да, машину сейчас. Адрес вы знаете. Жду. — слышу чёткие команды Петра и выплываю из своих размышлений.
Дорогие
История Лии и Петра близится к завершению. Очень хочется узнать — понравилось ли вам? А может что-то не понравилось?
Буду очень благодарна за обратную связь:)
Пытаюсь отстранится слегка, отлепить себя от горячего тела, чтобы мозг заработал на кислороде, а не на розовых мечтах девочки Лии.
— Ну уж нет, радость моя! — проговорил мужчина мне прямо в макушку. — Я тебя теперь тебя и на сантиметр от себя не отпущу, пока не смогу сказать всё, что должен. — Пётр плотнее закутал меня в своё пальто и заставил обнять ногами за талию.
Меня вновь подняли и понесли. И я решила не спорить, мне было так хорошо сейчас, что голос разума я заткнула розовыми цветочками, в данный момент летящими прямо из моего сердца. Мозг уже был полон розовых лепестков, посыпанных сахарной пудрой. Он уже не мог мыслить реалистично.
Мы вышли на улицу и соседки бабушки просто онемели от небывалой картины переноса меня мужчиной на руках прямо к шикарной чёрной машине. Теперь разговоров на год хватит.
На воздухе мой розово-цветочный туман слегка рассеялся и я вспомнила, что со мной нет ни телефона, ни одежды.
— У меня телефон в квартире остался, — говорю Петру, пока он меня грузит на заднее сиденье, — и я не одета. Петь, ты слышишь меня?.
— Слышу, Лия, — усаживая меня на заднее сиденье говорит мой похититель, — это всё решаемо. Позвонишь сегодня с моего телефона, а потом купим и вещи, и новый телефон.
Следом за мной рядом уселся Петровский и тут же перетащил меня к себе под бок, обнимая. Уткнулся носом в шею и выдохнул.
— Лия, подожди немножко, хорошо? Не хочу говорить самые важные слова в машине, понимаешь? — спрашивает проводя носом по моей щеке.
— Ну, если важные, то конечно лучше подождать. — нервно хихикаю я в ответ, сразу забыв обо всех требованиях к Петру в виде любви, уважения и верности. Всё потом. Сначала важные слова послушать надо.
Машина плавно выруливает со двора и я вновь расслабляюсь, мне сейчас так хорошо. И ещё есть подозрение, что после слов, которые мне скажет Пётр, я просто лопну от переизбытка счастья. Разорвусь на маленькие розовые цветочки и засыплю ими полмира.
И сверху сахарной пудрой.
56. Пётр
Она сидит на моих коленях и тихонько дышит мне в шею. А я млею, как мальчишка, греясь в ауре этой невозможно родной девочки.
Машина петляет по незнакомым мне переулкам, мы с Лией молчим, как я и попросил. Не хочу говорить наспех, шепотом и не видя глаз той, которая важнее всех.
Именно поэтому нам и нужно быть наедине, распоряжаться временем и словами так, как захотим, без вечно мешающих нам людей.
Наконец-то мы у гостиницы. Заношу Лию в холл на руках и спокойно поднимаюсь в номер. Спиной ощущаю удивлённые взгляды и тихие восклицания. Могу понять людей, мы с Лией смотримся, мягко говоря, необычно.