Вспомни меня 2
Шрифт:
– Можно мне еды? Немного.
Он стоит и молча на неё пялится. Потом, наконец, медленно и очень чётко произносит:
– Я не буду тебя кормить. И тебе не удастся меня разжалобить.
– Её будешь?
– Буду.
– Почему?
Потому что «запах», ухмыляюсь про себя.
– Серьёзно? Мне сейчас перед тобой отчитаться? Или можно позже?
– Не отчитывайся. Просто объясни. Неужели трудно?
– Не трудно. Не вижу необходимости.
– И всё-таки, мне хотелось бы знать, Альфа. Мы ведь дружили с тобой,
– Я смотрю, у тебя привычка не внимать с первого раза. Но мне не сложно, я повторю: нет у меня желания делиться личным с теми, кого оно не касается. Это ясно? И ещё раз: я не буду тебя кормить. Возвращайся сейчас, если хочешь выжить.
– Я никогда не видела тебя таким…
Он с самого начала моей болезни такой. Только иногда случаются редкие проблески – как раз в такие моменты мы и целуемся.
Глаза у Цыпы такие красные, что она похожа на Белого Кролика. А я думаю: как хорошо, что Цыпа нам попалась – не только мне огребать.
– Иди в деревню, – повторяет он чуть тише, но нисколько не ласковее.
– Можем мы хотя бы дружбу сохранить?
– Есть мнение, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может.
– Но мы ведь дружили!
– И дружба эта закончилась чем? Сейчас оставь меня в покое. Седьмая вон свободна… вы ведь, кажется, друзья? Или это тоже в прошлом?
Меня аж передёргивает.
– Альфа, я тебя не узнаю! Что с тобой случилось? – не унимается Цыпа.
– Осточертело всё.
– И даже я?
– Ты – в первую очередь.
Даже у Цыпы заканчивается запас стойкости. Она закрывает лицо руками и всхлипывает.
– Чего ты ожидала? После всего, что устроила? Ты интриганка, оказывается… а это, как выясняется, и есть то, что я больше всего не выношу в людях!
На меня он так ни разу не рычал. В сравнении с этим, просто немного повышал голос. Господи, думаю, как же хорошо, что я не интриганка…
Внезапно Цыпа отрывает от лица руки.
– Даже не верится, – с тяжестью в голосе, но и одновременно с обречённым спокойствием вдруг произносит она, – что человек, стоящий сейчас передо мной, когда-то так усердно засовывал свой язык мне в рот.
Альфа тотчас же бросает взгляд на палатку. С расстояния, увидеть меня через щель невозможно же… или возможно?
– А вот это уже было подло.
Если в голосе Цыпы была тяжесть, то это тогда что? Конец света?
– И низко, – добавляет он с нажимом на каждое слово. – Убирайся вон. И больше никогда не попадайся мне на глаза.
Цыпа смотрит на него в упор. Он тоже не сводит с неё глаз.
– Ты как будто другой человек… – с дрожью в голосе озвучивает она мои мысли.
– Я, как и многие, не тот, кем старался казаться.
Когда он входит в палатку, вернее, залезает в неё, я импульсивно и, наверное, слишком резко отодвигаюсь в сторону. Не то что бы боюсь, но, наверное, моя нервная система перестала выдерживать бесконечный натиск его отрицательный энергии.
Альфа замирает на пару мгновений, будто осознавая, что только что произошло. Его лицо бледнеет, а глаза становятся ещё злее. В какой-то момент мне действительно становится страшно и даже кажется, что он вот-вот меня ударит, а когда его рука вытягивается в моём направлении, я шарахаюсь от него, как от чумы. Схватив за ворот куртки, Альфа резко притягивает меня к себе и обнимает. Так стискивает, что мне аж дышать затруднительно. Только через несколько минут я обращаю внимание на тот факт, что мы немного качаемся, всё так же в обнимку посередине своего дома.
И мне, наконец, доходит: ему очень плохо.
– Не смей меня бояться! – шёпотом приказывает моему уху. – Никогда не смей…
Глава 7. Что такое страсть?
В тот день мы успеваем преодолеть большой участок пути – почти до самой землянки. С сумерками, однако, приходится разбить лагерь, не дойдя всего пару часов до неё. Хотя, надо быть честной, не в сумерках дело – у меня просто не осталось сил, и как бы я ни старалась это скрыть, он, конечно, увидел.
Мы не разговаривали ни во время пути, ни перед сном. Но он обнял меня, засыпая. Лёжа в его объятиях и пытаясь разглядеть звёзды сквозь тонкую ткань, я с трудом отгребала в стороны тяжёлые мысли о том, что сказала Цыпа, и что так сильно его разозлило. В том её жесте, когда она положила руку ему на макушку была не только смелость, но и обыденность. Словно делала она это уже не в первый раз, и подобный жест – не самое интимное, что в принципе между ними возможно, потому она так и удивилась, когда он откинул её ладонь.
Это так больно, оказывается – принимать, что человек, который значит для тебя так много, может состоять в отношениях с другими людьми. Какими бы ни были эти отношения – это место, куда у тебя нет приглашения.
Lykke Li – Happy Hurts
Я сразу узнаю берег, где за густыми деревьями спрятан старый деревянный дом с разбросанной то ли ветром, то ли цунами черепицей.
Поскольку Альфа и не думает останавливаться, приходится спросить:
– Мы разве не к землянке идём?
– Нет.
– А куда?
– Куда получше. Увидишь, когда придём.
– Может, хотя бы в огород заглянем?
Альфа останавливается, сбрасывает рюкзаки на песок.
– Я уверен, что в этом нет смысла. Нам ничего не оставили, не сомневайся.
Скорее всего, он прав: Цыпа прожила тут несколько дней, чем-то же она питалась? И когда все её запасы вышли, она направилась в лагерь. А на полпути ей и встретились мы.
– Но ты права, тебе нужно передохнуть. Тут есть место… подходящее.