Вспомни меня
Шрифт:
— Перестань, — сквозь зубы прошипел он. — Ты моя жена!
— Мило с твоей стороны именно сейчас напомнить мне о супружеских узах!
— Санчия...
— Особенно теперь, когда нас ничего не связывает!
— Жди меня! — Он орал в трубку так сильно, что у Санчии застучало в висках.
— Я ухожу, — тихо сказала она, почти теряя сознание от боли.
— Санчия! — командным голосом произнес Алекс. — Никуда не уходи! Я возвращаюсь...
— Не трудись! — Она бросила трубку, не дослушав фразу до конца.
Санчия знала, что должна
Нужно выйти на улицу! Прогуляться, подумать!
Порывы ветра сбивали с ног, стекла в доме дребезжали. Мышиного цвета тучи набухли, готовые пролиться дождем.
Санчия не чувствовала, как мелкие камешки впивались в голые ступни. В голове один за другим всплывали яркие образы, выпрыгивали откуда-то из подсознания.
Они говорили друг другу те же вещи, что и в первую их встречу. И те омары вчера в ресторане... Алекс намеренно отвел ее туда, знал, что именно так она и среагирует.
Есть вещи, которые не забываются. Когда она была маленькой, семья часто переезжала из-за профессии отца, затем они осели в Лондоне, потом одна за другой смерть родителей. Встреча с Люком. Она забыла Люка. Он был шафером на свадьбе, где она работала фотографом, а шесть месяцев спустя они планировали собственную. Красавец Люк, умница, трудолюбивый и влюбленный в нее до потери сознания. Или она так думала.
Ее рыдания потонули в реве ветра и океана, в памяти всплывали картинки из прошлого, как в замедленной съемке.
Люк разбился на маленьком самолете во Франции, за пять недель до свадьбы, с певичкой из ночного клуба, с которой тайно встречался.
Она не пошла на похороны, не смогла справиться с двойным ударом — со смертью любимого и с его предательством. А четыре недели спустя уехала в планирующуюся на их медовый месяц поездку, чтобы избежать немыслимых и грубых расспросов.
На Бермудских островах познакомилась с американской парой, пошла с ними на вечеринку, после которой оказалась в роскошном номере малознакомого мужчины.
Она не могла выносить одиночество, ей требовалось человеческое участие.
Вернувшись в Лондон, она обнаружила, что беременна...
Санчия перегнулась пополам, упала на мокрый песок, закрыв лицо руками, и громко завыла.
Ее ребенок! Как она могла забыть о своем ребенке?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Санчия обсуждала с редактором фотографии, лежавшие на ее столе в офисе маленькой провинциальной газеты, когда знакомый голос заставил ее поднять голову. Она успела схватиться за спинку стула, чтобы не упасть на пол.
— Ты!
— Да, я. А ты женщина, из-за которой мой брат залез в долги и кого он заботил столь мало, что она даже не соизволила появиться на похоронах!
— Твой брат? — Она смотрела на человека, которого не рассчитывала встретить еще раз в своей жизни, и дрожала.
— Единокровный, —
— Как ты смеешь? — возмутилась Санчия, ненавидя себя за стыдливо пылающие щеки.
— О, смею! — отрезал Алекс. Их взгляды скрестились. — Сколько он потратил на тебя... Санчия? — он слегка замялся, произнося ее имя, вспоминая, что на Бермудах она предпочла остаться инкогнито. — Или ты даже не удосужилась узнать, сколько?
— Не вижу, как это тебя касается.
— Тогда я тебе скажу, милая девочка это мои деньги он тратил на твои прихоти.
— Не может быть. — Она сжала горло дрожащей рукой. Перед ней стоял Алекс Сабре. Как часто Люк упоминал о нем! С завистью, с благоговением, с восхищением. Да и на Бермудские острова Люк зарезервировал поездку не случайно: он знал, что Алекс приезжает туда в это время, и хотел похвастаться своей молодой женой перед умным, образованным и чертовски богатым братом. Вся жизнь Люка мерилась мнением старшего брата: это Алексу понравится, а это — нет.
— Ты когда-нибудь задумывалась, откуда он брал деньги? Или ты сама предложила украсть фонды?
— Украсть? — Какая нелепость! Санчия испугалась. — Я не знаю, о чем ты говоришь. Люк любил и уважал тебя. Он бы никогда у тебя ничего не взял. — А меня обворовал.— Все деньги, которые он дал мне, мы положили на общий счет. Но он заработал их сам!
Люк настоял, чтобы они открыли счет на их имена, потому что профессия у него была какая-то «летательная» и он хотел положить значительную сумму комиссионных на свадьбу и покупку дома.
— Мне жаль тебя разочаровывать, — пустился в объяснения Алекс, — но Люк не мог удержаться ни на одной работе больше чем на неделю. Он умер, оставив огромные долги... главным образом карточные, и это после того, как он промотал все состояние, оставленное ему отцом. Он начал занимать деньги у меня, а когда больше не смог, то обратился к инвесторам. Растратил семейные фонды. Он был натурой слабой, импульсивной и незрелой.
К тому же заядлый врун и обманщик, мысленно добавила девушка, совсем непохожий на тебя. Ты бы скорее душу продал, чем прикоснулся к чужому.
— Возможно, если бы ты согласился помочь ему, он бы не попал в...— она хотела сказать «в беду», но передумала, — сложную ситуацию.
— Я долго помогал. — Его рот болезненно искривился, а глаза гневно сверкнули. — Оплачивал его долги, давал деньги. Потом пришло время ему осознать, что нужно стоять на земле на своих ногах, кроме того, я платил за брата, который даже не хотел со мной знаться. И все же он был моим братом, хотя во многом я не одобрял образ жизни, который он вел. Кстати, ты знаешь, что вокруг него вился целый рой женщин, алчущих богатства. В щедрости ему не откажешь.