Вспомни меня
Шрифт:
— Нет! — Девушка с усилием вырвалась из его объятий. — Сожалею, я не имела в виду ничего... я... только... — она бормотала что-то невнятное, ежась от холода. — Мне не следовало позволять тебе...
— А ты могла меня остановить? — Грудь Алекса тяжело вздымалась, голос дрожал от страсти. — Мог кто-нибудь из нас предотвратить это?
— Я... я не понимаю, — промямлила Санчия, утратив способность понимать и воспринимать мир реально. — Какие у нас были отношения?
У него ушла почти вечность на обдумывание ответа. Алекс опустил глаза, чтобы скрыть тревожный блеск.
—
А она ответила на его поцелуй, как давнему и надежному любовнику. Санчия от стыда зажмурилась.
— Не переживай, — услышала она. В его голосе ей померещился цинизм. — Мы в равной степени ответственны за это.
Нет, она потеряла контроль над собой, руководствуясь исключительно сиюминутными чувствами и желаниями, а он всего лишь обычная мужская особь, берет то, что предлагают.
— Пожалуйста, отвези меня домой, — прошептала Санчия.
— Извини за ужин, — отважилась она на робкую улыбку, когда Алекс остановил машину у ее дома. — Скоро ты начнешь жалеть, что согласился помочь мне.
— Позволь мне самому судить. — Он повернулся к девушке и положил руку на спинку ее сиденья. — Я пригласил тебя в ресторан по собственному желанию. Кстати, кое-что подтвердило мою догадку, ты не сможешь вынести двухнедельную работу в качестве присяжного заседателя. Я уже договорился о замене.
— Что ты сделал? — Санчия с ненавистью уставилась на своего собеседника. — По какому праву? Если он хочет помочь ей восстановить намять, пусть помогает, но не обязательно контролировать всю ее жизнь!
— Ты излишне эмоциональна, суд тебе навредит, — холодно пояснил Алекс. — Кроме того, ты не пройдешь медицинское освидетельствование.
— Я не инвалид! — запротестовала девушка. — Полагаю, я сама могу решить, что хорошо для меня, а что нет.
— Не зная броду, не суйся в воду, — разумно?
— А что я должна знать? — в душе она признавала его правоту, но идти на попятную не хотела. — Я должна сидеть в зале и...
— Ты не можешь.
Он поздно понял, что напугал ее. Глаза девушки превратились в моря, полные ужаса и смертельной тоски.
— Я уже была там? — прошептала она. — Была замешана в чем-то, да?
Он осторожно рассмеялся.
— Думаю, вряд ли. Дело в ассоциациях. Если хочешь, чтобы я помог тебе, делай то, что я говорю.
Алекс снова показался ей чересчур навязчивым, но он был экспертом в своей области и знал, что требовал.
— Я не единственная, кто просит у тебя помощи, — устало заметила она.
— Да, но ты та, которая в ней действительно нуждается, — подытожил Алекс. — А теперь после столь насыщенного дня ты пойдешь домой и ляжешь спать. На ближайшее время я отменю все встречи.
Он намерен вывозить ее куда-нибудь? Санчия чувствовала, что еще мгновение, и она взорвется, наговорит кучу глупостей по поводу того, что он зашел слишком далеко. Она не нуждается в его постоянной и навязчивой опеке, но в последний момент сдержалась. Алекс оставил ее у дверей квартиры, не претендуя даже на легкий поцелуй в щеку. Девушка стояла, наблюдая, как в темноте исчезает его машина, и размышляла,
Это надо же было додуматься вывезти Санчию в ресторан, нещадно корил себя Алекс. Предлагая ей свидание, он все еще не верил в ее амнезию, но после совместного ужина его сомнения развеялись.
Алекс вцепился в руль. Он хотел ее как никогда в жизни и прямо сейчас, даже в паху сводило от неуемного и страстного желания. И она отвечала ему взаимностью: глаза не умеют врать. В его случае лучше бы она не вспомнила, что с ней случилось.
Впрочем, откуда ему знать, что произойдет, если правда все же всплывет? Мозг штука сложная, и он не хочет рисковать, вызывая в ее памяти все перипетии их отношений. Вдруг опять сбежит?
Как он может признаться, что ничего не значил для нее, что, охваченный своими внутренними демонами, использовал ее в тот момент, когда она сама находилась в уязвимом положении? Алекс никогда себе не льстил и всегда считал себя всего лишь заменой кого-то еще. Когда после недель безрезультатных поисков Алекс решил отказаться от погони за призрачным счастьем, он натолкнулся на нее в офисе маленькой газеты. Она была уже на четвертом месяце беременности...
Санчия проснулась от дикой боли в голове, горло саднило, тело сводили судороги.
Она все еще была в голубой пижаме, когда Джилли заскочила к ней по дороге на работу занести флакон жидкости для снятия лака.
— Ты ужасно, выглядишь! — воскликнула подруга, следуя за Санчией в маленькую гостиную. — Вот каковы последствия ночи с высоким, черноволосым красавцем. Ты хоть что-нибудь выяснила по поводу него? И по поводу себя?
— Только то, что мы познакомились на вечеринке, я работала в газете, и то, что питаю отвращение к лебедям, — рассеянно пробормотала она, все еще удивляясь, почему фотография с птицами вызвала в ней панику. И то, что она настолько увлечена им, что не могла спать ночью, думая о поцелуе!
— К лебедям? — Джилли вручила флакон Санчни. — Тебя покусали птицы или что-то еще?
— Что-то еще, — скорчила гримасу Санчия.
— Ты говоришь загадками, — пожала плечами подруга.
Девушка поднесла руку к горлу, при каждом вздохе тысячи лезвий врезались в мягкие ткани неба.
— Сплошные загадки, для решения которых потребуются терпение и изощренность ума.
— Полагаю, у Алекса Сабре этого добра целая тонна.
Санчия поморщилась.
— Добавь еще волю и упрямство.
— Ух, ты! Слышу гневные нотки. В кои-то веки мужчина расшевелил тебя. А то прямо монашкой заделалась. По крайней мере, на срок нашего знакомства.
— Не смешно, Джилли. — Санчия двинулась к столу. — Да, я не знаю, что происходило в моей жизни, но это мне дорого стоило и в финансовом плане тоже.
— Он тебе больше ничего не рассказал? Ну, то, что тебя посадили в тюрьму за убийство девяностодвухлетнего миллионера-любовника, или что-то подобное?
Санчия не смогла сдержать улыбку, потом вдруг глубоко вздохнула, словно набиралась смелости.