Вспомни о Флебе
Шрифт:
Шаттл несся в сотне метров над разрушающимся мегакораблем. Хорза чувствовал, как силы оставляют его, как слабеют руки и пальцы. Он посмотрел через щиток шлема внутрь шаттла – тот был в считанных метрах. Миллиметр за миллиметром Хорза удалялся от своего спасения.
Внутри сверкнула вспышка, и мгновение спустя все засияло невыносимой, ослепительной белизной. Глаза Хорзы инстинктивно закрылись, но обжигающий желтоватый свет проникал сквозь веки. В наушниках его шлема внезапно раздался пронзительный нечеловеческий крик, похожий на рев машины, потом неожиданно стих. Свет медленно погас. Хорза открыл глаза.
Внутренности шаттла все еще были освещены, но теперь там что-то горело. Сквозь открытые задние двери внутрь проникал воздух, образуя вихри, вздымая клубы дыма – дыма, который шел от сожженных сидений, опаленных креплений и сетей и резко очерченного почерневшего лица Ленипобры, ничем не закрытого. Хорзе показалось, что на переборке перед ним выжжены какие-то тени.
Пальцы Хорзы один за другим соскальзывали все ближе и ближе к кромке.
«Боже мой, – подумал он, глядя на прогары и клубы дыма, – значит, у этого маньяка в самом деле была атомная бомба». И тут его догнала ударная волна.
Она подбросила его вверх и вперед, закинув через аппарель в чрево шаттла, тут же сотрясла и сам летательный аппарат и принялась мотать Хорзу в воздухе, словно ураган птичку. Хорзу швыряло из одного конца шаттла в другой, он отчаянно пытался ухватиться за что-нибудь, чтобы не вывалиться через открытые задние двери. Наконец рука его нашла какие-то ремни, и Хорза вцепился в них из последних сил.
Глядя в дверной проем, он увидел сквозь туман, как огромный огненный шар, вращаясь, медленно поднимается в небеса. В горячем, мглистом воздухе внутри аппарата, уносящегося с места катастрофы, слышался такой рокот, словно все раскаты грома, когда-либо слышанные Хорзой, слились воедино. Шаттл заложил вираж, и Хорзу отбросило к борту. В задней двери промелькнула огромная башня, и огненный шар исчез из вида, а шаттл продолжал свой поворот. Задние двери, казалось, пытались закрыться, потом их заело.
Хорза чувствовал тяжесть и духоту внутри скафандра: жар, порожденный вспышкой, отражался от поверхностей, до которых дошло излучение огненного шара. Правая нога болела ниже колена. Чувствовался запах гари.
Наконец шаттл выровнялся, курс его стабилизировался, и тогда Хорза поднялся и похромал к двери в перегородке, на беловатой поверхности которой были выжжены застывшие очертания сидений и безжизненного тела Ленипобры, распростертого теперь около задних дверей. Хорза открыл дверь и прошел через перегородку.
Мипп в кресле пилота склонился над пультом управления. Экраны мониторов ничего не выдавали, но через толстое поляризованное стекло переднего фонаря шаттла были видны облака, туман, несколько башен, на миг мелькнувших внизу, и открытое море, тоже покрытое облаками.
– Я думал… тебе конец… – хриплым голосом сказал Мипп, полуповернувшись к Хорзе.
Судя по виду Миппа, он был ранен – сидел сгорбившись, с полузакрытыми глазами. На его темном лбу сверкали капельки пота. Кабина была полна дыма, едкого и в то же время сладковатого.
Хорза снял шлем и рухнул в соседнее кресло. Он посмотрел на свою правую ногу. В материале скафандра, облегающем икру, появилась аккуратная дыра с черным ободком диаметром приблизительно в сантиметр, сбоку была вторая дыра – покрупнее, со рваными краями. Хорза согнул ногу и поморщился: ожог тканей, уже начавший заживать. Крови не было.
Хорза посмотрел на Миппа.
– Ты как, нормально? – Ответ он знал заранее.
Мини покачал головой.
– Нет, – сказал он тихим голосом. – Этот чокнутый попал в меня. В ногу и куда-то в спину.
Хорза посмотрел на скафандр Миппа сзади, вблизи того места, где начиналось сиденье: в нем виднелась дыра, а вверх от нее по поверхности скафандра шла глубокая темная борозда. Хорза посмотрел на пол кабины.
– Черт, – сказал он. – Тут полно дыр.
Пол был испещрен дырами, две были прямо под сиденьем. Один из лазерных выстрелов и проделал темную борозду на боку скафандра, другой, видимо, задел Миппа.
– Похоже, этот сукин сын попал мне прямо в задницу, – сказал Мини, пытаясь улыбнуться. – Так у него что, была бомба, да? Это она взорвалась? Вся электрика к черту… Только оптика еще работает. Этот шаттл пора выкинуть на помойку…
– Мипп, дай-ка я сяду за штурвал, – сказал Хорза.
Они летели в облаке, и сквозь стекло фонаря был виден только рассеянный медно-желтый свет. Мипп покачал головой.
– Не могу. У тебя ничего не получится… с такими повреждениями.
– Мы должны вернуться, Мипп. Возможно, они еще живы…
– Нет. Они все погибли, – сказал Мипп; он покачал головой и, вглядываясь в пространство за стеклом фонаря, еще крепче сжал штурвал. – Черт побери, эта штуковина загибается. – Он посмотрел на черные мониторы, снова медленно покачал головой. – Я это чувствую.
– Черт! – выругался Хорза, ощущая собственную беспомощность. – А что насчет радиации? – внезапно спросил он.
Всем было известно, что если надежный скафандр уберег вас от вспышки и ударной волны, то он защитит и от радиации. Одним из многих инструментов, которых не хватало в скафандре Хорзы, был счетчик радиации, что было плохо уже само по себе. Мипп посмотрел на маленький экран на консоли.
– Радиация… – сказал он, покачивая головой. – Ничего серьезного. Низконейтронная… – По его лицу пробежала гримаса боли. – Довольно чистенькая бомбочка. Наверно, этому ублюдку хотелось чего покруче. Отнес бы лучше ее назад в магазин… – Мипп издал сдавленный безнадежный смешок.
– Мы должны вернуться, Мипп, – сказал Хорза. Он попытался представить себе Йелсон, бегущую от волны обломков: запас времени у нее был больше, чем у Хорзы и Ламма. Он уговаривал себя, что она спаслась, что, когда взорвалась бомба, Йелсон была далеко и не пострадала, что мегакорабль в конце концов остановился, что лавина металлических обломков замедлила ход и встала на месте. Но как Йелсон или кто-нибудь другой поднимутся с корабля, если они выжили? Хорза включил коммуникатор шаттла, но тот молчал, как и коммуникатор его скафандра.