Вспомни, Облако!. Книга четвёртая. Рассказы об отважных пилотах всех времён и о тех, кого не отпустило небо
Шрифт:
– Эх, подождал бы, один полётик выдержал! – горевал начоперод, теребя гвардейские усы. – Как теперь разработанный план перешлем? С гонцом? Пройдет ли он более четырехсот верст по территории белых? Вероятность ничтожно мала. Да и в три-четыре дня не уложится, тогда все насмарку!
Шиуков почти не слушал причитаний начальника оперативного отдела, он думал. Обстановка хуже некуда. Воинские части Колчака и белоказаки атамана Дутова отрезали Туркестанскую армию от красных боевых частей Восточного фронта, в тылу которого были захвачены Оренбург, Уральск, другие города, создав так называемую «оренбургскую пробку».
Шиуков прошелся по стоянке самолетов, внимательно осмотрел остовы разрушенных «Ваузена», «Лебедя» и «Ньюпора». Взял у Горбунова отвертку, тыкал ею в лонжероны, ковырял стыковочные узлы. Час потратил на осмотр вышедших из строя самолетов.
Штабники, приехавшие на аэродром в шинельках и сапогах, основательно продрогли, но не решались поторопить начальника авиации. А он забыл про них. Спохватился, когда кончик его вислого носа побелел, и по совету Горбунова стал оттирать его шерстяной перчаткой.
– Товарищи, уезжайте, я задержусь здесь, – сказал Шиуков работникам штаба. – Надо посоветоваться с механиками. – Горбунову он велел собрать техсостав в мазанке: – Думать будем. Потом работать на твоей машине.
– Не понял, Алексей Владимирович, о чем вы?
– «Фармашку» оживить попробуем. Я ведь не только лётчик, но и конструктор немного.
Шиуков скромничал. Он был одним из первых авиационных конструкторов в Российском государстве, притом универсальным.
Полёт на планере А.В Шиукова,1908 год.
Пятнадцатилетний тифлисский гимназист Алеша Шиуков (Шиукашвилли) разработал в 1908 году оригинальный проект дирижабля, который понравился многим сведущим в воздухоплавании и технике людям. Потом Алеша загорелся идеей создать аппарат с машущими крыльями. Он его даже сработал. Но взлететь не смог, «орнитоптер-мускуллет», едва оторвавшись от земли, перевернулся и засыпал обломками своего юного создателя.
Неудача подзадорила Шиукова, и он построил балансирный планер с наглухо закрепленными крыльями. 5 мая 1908 года с Махатской горы в Тифлисе на этом аппарате Алексей Шиуков поднялся в небо, совершив первый в России взлет, положив этим начало практическому овладению планирующего полета.
В следующем году им был создан новый планер. В отличие от балансирного он был снабжен элеронами и рулем высоты. Это позволило для запуска аппарата применить буксировку, сделав взлет значительно проще. Позже на планер поставили руль поворота.
Освоив полеты на планерах собственной конструкции, Шиуков смело взялся за самолет. Для изготовления такого летательного аппарата, покупки мотора нужно было иметь примерно 5 тысяч рублей. О подобной сумме конструктор-самоучка мог только мечтать. И он обратился за помощью к промышленникам Тифлиса. Они игнорировали его просьбу, а один из них изрек:
– Если бы я решил пожертвовать деньги, то разве только на то, чтобы все ваши аэропланы облить керосином и сжечь!
Не помог Шиукову и председатель Кавказского воздухоплавательного кружка Гофман, сказав:
– Бросьте эту затею, молодой человек. Предоставим право постройки самолетов господам французам или американцам. Это их привилегия.
Выйти из затруднительного положения помог И. В. Джугашвилли (Сталин). В марте 1912 года он вернулся из ссылки и устроил на квартире Шиуковых совещание с Тифлисскими революционерами. Алексей воспользовался случаем и рассказал ему о своей мечте, своих мытарствах. Иосиф Виссарионович посоветовал:
– Не к богачам надо идти за помощью. Помочь могут только рабочие.
Рабочие действительно помогли. Они безвозмездно выточили по чертежам металлические детали самолета, из подсобных материалов собрали крылья и рамный фюзеляж, качественно восстановили старый бросовый мотор «Гном».
Весной 1912 года самолет, получивший название «Канар», по конструкции «бесхвостный моноплан», Алексей Шиуков поднял в воздух, не имея диплома пилота-авиатора.
В то время Тифлисская публика уже видела полеты Уточкина, Васильева, Агафонова, Слюсаренко, Кебурия. Но все они, за исключением Кебурия, гастролировали на заграничных машинах, а на самолете собственной конструкции летал только Шиуков…
– Да, я немного и конструктор, – повторил Шиуков, обращаясь к Горбунову. – Попробую использовать свой опыт.
– Народу многовато, Алексей Владимирович, с нами восемнадцать, в мазанке не поместимся.
– Что ж, поговорим на свежем воздухе.
Когда механики, мотористы, плотники собрались у той же жаровни и подпитанный масляной ветошью огонь запылал ярко, начальник авиации обратился к ним с речью:
– От того, полетит ваш самолет или нет, зависит успех очень важной боевой операции. Он должен полететь. Но он не может оторваться от земли без вашей помощи. Так поможем ему, товарищи!
Возник шум, смешки, прорвался задорный голос: «Сделаем мертвому припарки!»
– Тише! – остановил говор Шиуков. – Выход есть. Я посмотрел все аварийные машины. Они калеки, но кое-какие детали у каждого аппарата стоящие… У «Ньюпора» вдрызг разбит хвост, но передняя часть фюзеляжа целенькая. У «Ваузена» в добротном состоянии нижнее крыло, правда, и оно требует обтяжки заново. «Лебедь» даст нам сносные колеса и крепкие троса для расчаливания коробки крыльев. Мотор же и «фармановский» гож…
– Но он стоит сзади, и винт на нем толкающий, – выразил сомнение пожилой механик с вислыми запорожскими усами на красноватом, выдубленном морозом лице.
– А мы кабину «Ньюпора» отпилим и перевернем. Я посмотрел: подмоторная рама требует несложной переделки. Беру на себя общее руководство. Надеюсь на вашу смекалку. Попробуем, товарищи?.. Вижу, возражений нет. Тогда приступайте к демонтажу, а я набросаю примерный чертеж и постараюсь как-то облегчить нашу работу.
И загомонили механики, толпой направляясь к самолетам.