Вспомни ту ночь
Шрифт:
Он медленно повесил трубку.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Дани с нетерпением ждала Ника. Ей хотелось уехать из больницы как можно скорее.
— Потерпи, Даниэла. Он скоро придет, — успокаивала ее Рут.
— Может, он забыл.
— Забыл о своей жене и дочери меньше чем за сутки? Это Ник-то? — Рут широко улыбнулась. — Не думаю.
— Мы сами могли бы отвезти тебя домой, — предложила Кэнделл.
— Ни в коем
Как раз в эту минуту в дверях появился Ник.
— Я пропустил что-то важное? — настороженно осведомился он.
На нем были легкие джинсы и майка. Джинсы были настолько стираны-перестираны, что местами приобрели совершенно белесый цвет. — Сегодня вторник. Почему ты не в костюме? — удивилась Дани.
— Так как в офис я сегодня не иду, костюм мне не нужен. Кстати, мне так и не сказали, что тут произошло. Кто кого и каких лишил воспоминаний?
— Ты берешь выходной посреди недели? Это что-то новенькое.
— Да. — Он наклонил голову и требовательно смотрел на нее. Ах, какие же у него синие глаза!
Повисла неловкая тишина.
— Нам пора, — объявил Остин, протягивая Нику руку. — Твоя дочь — настоящая красавица. Поздравляю.
— Хорошо, что ты уже здесь, — добавила Рут, дружески обняв зятя. — Ты успел как раз вовремя.
— Похоже, это начинает входить у меня в привычку.
— Хорошая привычка. — Она нежно улыбнулась, уходя.
— Итак? Ты намерена отвечать? — спросил Ник, когда все ушли.
— Это просто наша семейная присказка, — испытывая некоторую неловкость, объяснила она. — Всякий раз, когда нам предстоит какое-то общее дело, а кого-то нет, мама всегда говорит, что мы лишаем его воспоминаний.
— А какого воспоминания ты собиралась лишить меня?
Поездка домой оказалась мучительной. Ник за всю дорогу не проронил ни слова. А когда они подъехали к ее дому. Дани пришло в голову, что это, собственно, не ее дом, а Питера.
Должно быть. Ник подумал о том же. Он с явным неудовольствием окинул взглядом громадное, уродливое звание.
— По мне, чем быстрее ты съедешь отсюда, тем лучше.
— Я тоже так думаю. Если тебя это порадует, то где-нибудь через год я, пожалуй, смогу подыскать себе дом поменьше.
— Я не то имел в виду.
— Согласна, дом слишком большой, — упрямо гнула она свое. — Но до развода я вполне могу в нем пожить.
Выражение его лица стало жестче.
— Так не пойдет. У меня есть дом, в котором предостаточно места для нас троих.
— Я не собираюсь переезжать к тебе.
—
— Что-нибудь придумаю. — Дани упрямо поджала губы.
— Они уверены, что мы поженились, чтобы жить вместе. Или ты забыла столь незначительную деталь?
По выражению его лица она догадалась, что он думает о тех чертовых простынях, подаренных им на свадьбу ее родными.
— Я ничего не забыла! — Она болезненно поморщилась — ну почему она опять сорвалась на крик? — и тут же поспешно оглянулась на Абигайль. Малышка мирно посапывала в своей дорожной кроватке на заднем сиденье, не ведая о кипевших вокруг нее страстях. Понизив голос, Дани сказала: — Ник, наш договор не предусматривает совместное проживание, только один год брака в обмен на мое согласие остаться в компании. Но я не соглашалась спать с тобой.
— Я намерен пересмотреть условия договора.
— Ты не имеешь права!
— Неужели? Что ж, попробуй мне помешать.
— Запросто. Достаточно одного простого слова «нет».
Она изумилась, увидев, как он расплылся в улыбке.
— Ну да, конечно. Припоминаю, как ты в последний раз говорила это одно простое слово «нет». Результат оказался потрясающий.
— Как только язык у тебя повернулся такое сказать! Все произошло случайно. Ты же не станешь спорить с тем, что одной ноги недостаточно для того, чтобы вступать в брак?
— Разве?
Дани поняла, чего он хочет, еще до того, как Ник потянулся к ней.
— Пожалуйста, не надо, — чуть не простонала она. — Никогда больше этот не делай.
— Почему? Разве тебе так неприятно? — Его губы были близко, очень близко.
Нет, неприятно ей не было. В том то и дела, что нет. Ей все в нем нравилось: и его прикосновения, и запах его кожи и вкус его поцелуев. Но ведь ей нравится и сливочная помадка поверх яблочного пирога. Однако это не значит, что она ей полезна, особенно в больших количествах.
— Почему я. Ник? Почему не какая-нибудь другая?
— Потому что только ты способна меня согреть, дорогая. Я всю жизнь мечтал о том, чтобы согреться.
Смысла сказанного, им она не поняла. Зато ей было понятно неистовство его поцелуев, дерзкая откровенность его влечения. В этом — и только в этом, к сожалению, — они полностью совпадали. То, что она испытывает к нему, — не любовь. Не может быть любовью. Это зов плоти. Страсть. Сексуальное влечение. Да, именно так. Но только не любовь. Она сейчас, не в силах довериться ни своей любви, ни мужчине, предлагающему ей свою любовь. Любовь несет с собой боль, холод и разочарование.