Вспомним Сольвейг
Шрифт:
Может быть, кровь не подается к главному зрительному нерву. – Подумала принцесса.
Затем он поинтересовалась у своего напарника, имеется ли какая-либо возможность слегка подсветить бы это место. Как бы отвечая на ее просьбу, место вдруг осветилось розоватым светом. С большим трудом Маарии удалось догадаться о том, что в данный момент она вместе со свои напарником стоит на сетчатке глаза своего Ивана. По пути на это место она несколько раз пыталась мысленно его вызвать, но парень все это время хранил полное, но странное молчание. Не теряя впустую время, она несколько раз прошлась по площадке покрытой сетчаткой, с ней кажется было все в порядке. Только в одном месте подогнулся ее уголок, тогда принцесса своими сапожками его расправила. Для того, чтобы сетчатка больше
Где-то вдали послышался громкий крик стон, тело Ивана сильно содрогнулось. Принцесса не удержалась на ногах, ее ноги заскользили на полу, она упала и пару метров по нему проскользила. Носом едва не уткнулась в толстый и какой-то усохший корень, который уходил в пол. Маария поднялась на ноги и, осторожно касаясь этого корня, несколько раз коснулась его ладонью. Помимо того, что этот корень был почему-то очень иссушен, он перед уходом в пол был как-то очень сильно перекручен. Видимо, для такой перекрутки потребовалась большая мощь и сила, так как Маария попробовала, не прилагая особой силы, расправить отдельные пряди волокна этого корня, они поддались. Но, как только Маария отняла свои руки от ствола корня, он снова свернулся в прежнюю скрутку. Иван на это ответил новым протяжным стоном, видимо, он в такие моменты испытывал сильную головную боль.
Ситуация в той или иной мере была понятна принцессе Маарии, но она пока не знала, как решить саму проблему с организацией кровообращения зрительского нерва. Нерв выходил из пола и крутой дугой поднимался вверх, где он должен был крепиться к склере человеческого глаза.
– Мадам, вам нужна помощь? Вы только назовите проблему, мы вместе постараемся ее решить! – Послышался доброжелательный голос существа, которой помог принцессе добраться до этого места.
Маария постаралась коротко рассказать о возникшей проблеме, связанной с кровообращение зрительского нерва. Выслушав ее, напарник снова протянул ей свою руку, вскоре они вместе двинулись в путь, который более напоминал подъем в горах, но карабкаться по скалам им так и не пришлось. Подъемы были пологими или очень крутыми, они поочередно сменяли друг друга, но у Маарии хватило сил, чтобы все эти подъемы пройти без остановки на отдых. Вскоре они стояли на куполе очень скользкой сферы.
– Мадам, постарайтесь двигаться только с моей помощью, чтобы случайно не скатиться с этой сферы! – Мысленно подтвердил догадку принцессы ее напарник.
– Только покажите мне место, где верхняя часть зрительского места крепиться к этому глазному телу. – Успела попросить Маария.
Вскоре они оба стояли у точки сферы, где несколько шлангов подходили к сфере и уходили в нее. Маария стояла и наблюдала за тем, как в самом теле человеческого глаза работали различные кровеносные сосуды. Можно было сказать, что глаз Ивана жил и функционировал, но только частично, но главное – не работал зрительский нерв, поэтому парень ничего не видел. Те световые проблески, о которых он рассказывал, появлялись тогда, когда кровь пыталась просочиться в этот нервный ствол. Вот Маария увидела, как кровь вдруг появилась в одной из прядей этого нерва, сам нерв начал наполняться кровью, но также внезапно, как началась, эта попытка прекратилась. Кровь так и не прошла по всему зрительскому нервы. В этот момент принцесса сильно пожалела о том, что в этот момент у нее в руках не было хирургического ланцета, которым бы она сумела проложить русло крови в стволе глазного нерва.
Расстроенная принцесса Маария в расстройстве чувств пнула ногой прядь нерва, когда в нем появилась новая порция крови, с громадным удивлением заметив, как после этого пинка, кровь поползла далее по этой пряди, заполняя ее кровью. Руки и ноги девушки замелькали в воздухе, один за другим она наносила удары ногами по стволу нерва, добиваясь того, чтобы кровь, как можно быстрей, заполнила ствол всего нерва. Разумеется, девчонка так и не смогла удержаться на каплевидной сфере человеческим глаза, кубарем полетела вниз. Маария не разбилась и не поранилась, она попросту слетела сверху и свалилась вниз, обеими руками обняв ствол зрительского нерва, ощущая, как он заполняется кровью.
С удивлением Маария заметила, что сейчас она стоит у койки Ивана, наблюдая за обоими его глазами, из глазниц которых временами била мощная струя крови. Подошедшая санитарка, не обращая на нее ни малейшего внимания, нагнулась к парню, и большим тампоном ваты вытерла кровь с его лица. С каждым разом крови выбрасывалось все меньше и меньше, соответственно и работы у санитарки становилось все меньше. Вскоре она выпрямилась, собрала все тампоны, и покинула его тюремную камеру. К кровати Ивана подошел простой городской стражник, надзиратель этой тюрьмы, так как тени маркиза Де Майна использовались только в качестве тюремной охраны, они никогда не подавали пищу в камеры арестантам, он постоял у койки и попросту произнес:
– Слава богу, что я вовремя заглянул в камеру этого парня! Во время заметил, что у него из глаз пошла кровь, а то вскоре этот парень мог бы совсем остаться без крови, тогда бы он попросту умер!
Стражник истово перекрестился, а затем покинул камеру, заперев ее на ключ.
– Ты все еще здесь, Маша? – Поинтересовался Иван. – Спасибо тебе за зрение, жена!
– Ну, да, ладно тебе, Ванюшь! Ничего особенно такого я тебе так и не сделала! До сих пор не могу понять, почему же кровь не шла в главный зрительный нерв, а как она туда пошла, то все тут же стало в норме у тебя по зрению. Ты снова увидел наш мир! Ты немного полежи в своей койке, поспи, дай зрению вернуться и заработать в нормальном ритме. Ну, а навещу тебя поздним вечером, перед самым началом событий. Посмотрю, как ты держишься?!
Но к этому времени Иван крепко спал!
Проснулся он, когда на улицах Шамиры пошел дождь и начало темнеть! Первым же делом Иван разыскал свою одежду бродячего музыканта, свои гусли. Он быстро натянул на свое тело длинную, чуть ли не до пят, рубашку косоворотку, деревенские портки и чуни. Рубашку подпоясал поясом, связанным из лыка, на котором болтался опять-таки откованный деревенским кузнецом нож. Он не был таким уж острым, тяжеловатым по весу и не очень-то хорошо несбалансированным по руке бойца ножом, но даже в руках простого деревенского забулдыги этот нож превращался в страшное оружие! Две недели перед тем, как с Димой, сыном Каарисии, отправиться в Шамиру, Иван не расставался с этим ножом, тренировался с ним каждую свободную минутку, привыкая к нему.
Но, к слову сказать, не этот нож во время путешествия в Шамиру был главным оружием Ивана, так как, постоянно болтаясь на поясном ремне, он всегда был на виду у людей. Поэтому Иван рассчитывал, что в тех случаях, когда местная власть обратила бы внимание на него, как на бродячего гусляра, то она, естественно, первым делом должна была бы обратить внимание на этот нож, чтобы его отобрать. Но почему-то власть в Шамире свое внимание при первом же аресте Ивана обратила внимание на его гусли, этот музыкальный инструмент посчитали его основным оружием, а на деревенский нож власть совсем не обратила внимания! Сейчас эти гусли, по приказу Лиходея, хранились в помещении надзирателей, когда совсем стемнеет, то он должен был до них любой ценой добраться! Иван подошел к окну, забранному толстой решеткой извне, начал в него смотреть, дожидаясь своей минуты действия!
На этот раз за окном не светила местная луна, которая позавчера в такой восторг привела Ивана. Все небо над Шамирой было забрано дождевыми облаками, которые проливались на землю мелким, частым дождем. Но Иван стоял, широко распростертыми в стороны руками, он опирался во деревянную раму окна, при этом не отрывая своего взгляда от дождевых туч. Его мысли в этот момент были далеко вне камеры, парень думал о том, что к городу подбирается еще одна большая и черная туча, состоящая из металлических глайдеров, с пятью тысячами павлианских десантников на борту. Именно он посоветовал павлианскому императору, чтобы первая волна этих глайдеров подошла бы к вражескому городу на большой высоте, чтобы свой живой груз из парашютистов она сбросила бы прямо на замок маркиза де Майна.