Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
– Не могу ответить на этот вопрос, пока нет результатов кассовых отчетов, но хотелось бы выразить предположение, что это осуждение не сможет нанести вред успеху фильма. Скорее, вызовет к нему больший интерес… Следующий… дама в желтом платье, пожалуйста…
– Тина Смит, «Вэрайети». Мисс Боралеви, как вы считаете, существует ли вероятность того, что вы и ваша мать сниметесь в одном фильме? Если представится подходящий проект.
– Не могу ответить на ваш вопрос, поскольку пока такой случай не представился. Но думаю, что ответ будет отрицательным. Как я уже говорила, моя мать больше не заинтересована в съемках… Следующий вопрос…
– Лорен Эснес, «Фэрчайлд пабликейшнз».
– Я помню, когда впервые почувствовала, что хочу стать актрисой. Мне тогда было восемь лет, и я только что посмотрела «Римские каникулы» с Одри Хэпбёрн в главной роли. После этого я захотела стать Одри Хэпбёрн. Я делала все возможное, чтобы быть на нее похожей, даже зачесывала наверх волосы и морила себя голодом, что, конечно, было смешно. Но с тех пор желание стать актрисой не оставляло меня. Моя мать пыталась отговорить меня, как это делают многие родители, имеющие отношение к шоу-бизнесу, но, после того как я прошла военную подготовку в Израиле, мое решение стало бесповоротным. Я намеревалась отправиться в Нью-Йорк или Голливуд, и мой отец, видя, что отговорить меня не удастся, вручил мне пять тысяч долларов и билет в одну сторону до Нью-Йорка… Следующий вопрос…
– Изабель Ретцки, «Пари матч». Мне бы хотелось задать двойной вопрос, мисс Боралеви. Вы снялись в шести фильмах Жерома Сен-Тесье. Первое: собираетесь ли вы снова сниматься в его фильмах, или вы считаете, что в будущем вам стоит поработать с другим режиссером? И второе: не секрет, что на протяжении нескольких лет вас связывают с мистером Сен-Тесье определенные отношения. Следует ли расценивать его отсутствие на этой пресс-конференции как разрыв этих отношений?
«Сука! – подумала Дэлия. – Гиена!»
Ей никогда не удавалось схватиться с репортерами, которые делали карьеру, копаясь в чужом грязном белье. Она считала это самым отвратительным и недозволенным способом зарабатывать на жизнь.
Сыпавшимся на нее вопросам, казалось, не будет конца. Когда же с начала пресс-конференции прошло более получаса, она положила конец этому безумию и отправилась прямиком в номер, который заказал для них Жером, но в котором ни один из них не жил, – во время фестиваля отель слишком напоминал балаган и никоим образом не мог предоставить им той степени уединения, в котором они нуждались. Жером использовал номер в качестве офиса, где мог обсуждать сделки, касающиеся финансирования и проката, со всеми заинтересованными лицами.
Дэлия беспокойно рыскала по номеру, слишком часто подходя к окну и бросая взгляды на флаги, развевающиеся вдоль набережной Круазетт. Берег был на удивление пустынным, но тротуары заполнены людьми, а дорожные заторы стали еще безнадежнее. Гнев ее нарастал. Они планировали провести прошлую ночь вместе на вилле, которую сняли в Антибе, но перед самым ужином он уговорил ее отпустить его на важную встречу с людьми, которые, возможно, станут финансировать его новый фильм. Ей пришлось ужинать в одиночестве, после чего она продолжала его ждать, но в конце концов сказалась разница во времени и она отправилась в постель одна. В семь утра, когда ее поднял пронзительный звонок будильника, Жерома по-прежнему не было, его половина кровати была не тронута, подушка не смята. И ни записки, ни звонка.
И теперь она все еще ждала его. Ждала и ждала. В конце концов, чувствуя, что ее гнев скоро достигнет высшей точки, а кровяное давление повышается, она скинула сапоги и опустилась на ковер,
Она закрыла глаза и принялась глубоко дышать, нахмурив от усердия брови, пока не почувствовала, что в голове понемногу проясняется. Сначала упражнения, которые сделают ее тело гибким. Затем медитация, которая расслабит ее мозг и за которой последует заключительная часть терапии – касание определенных точек на теле. Так учил Тоши Ишаги, ее врач-японец, специалист по стрессам. После окончания упражнения заблокированная отрицательная энергия будет выпущена наружу, очистив организм от чуждых эмоций и избавив ее от стресса.
Она наклонилась в сторону, положила одну руку за голову, а ладонь второй руки прижала ко лбу. Медленно, крайне медленно она почувствовала, как возвращается к норме пульс и снимается напряжение. На какое-то время она почти забыла о Жероме и о том, как он бросил ее в трудной ситуации.
Они познакомились в Нью-Йорке восемь лет назад. Это произошло в небольшом захудалом кинотеатре на Седьмой стрит, где демонстрировались две классические черно-белые ленты. Это было ее первое посещение кинотеатра повторного фильма, и туда ее привело рекламное объявление, которое она увидела в «Вилледж войс». Тогда у них проходил фестиваль фильмов с участием Тамары, и они показывали по два ее фильма в день. В то воскресенье шли «Вертихвостка» и «Анна Каренина». Посмотрев обе картины, Дэлия была совершенно очарована ими и вышла из зала с влажными от "слез глазами, не в силах поверить, что изысканное создание, которое она видела на экране, и в самом деле была Тамара, ее строгая мать.
Минут за десять до окончания «Анны Карениной», Дэлия прослезилась и, когда в зале зажегся свет, заторопилась к выходу, не желая, чтобы кто-либо заметил ее слезы. Тогда-то она и наткнулась на высокого молодого человека со взъерошенными волосами и в очках в круглой проволочной оправе. Получилось так, что они столкнулись на выходе из зала. Он, как и подобает джентльмену, отступил в сторону, уступая ей дорогу. Спотыкаясь, Дэлия вышла на яркое зимнее солнце: высокая, обманчиво небрежная фигура, увенчанная водопадом блестящих прямых черных волос. Тогда на ней была пуховая военная куртка, вся в огромных карманах и воинских нашивках; на щеках были заметны подтеки черной туши для ресниц. Она безуспешно пыталась вытереть слезы кончиками пальцев.
Ее вид пробудил в нем рыцарские чувства и, приблизившись к ней, он торжественно протянул ей чистый носовой платок. Дэлия без слов выхватила его у него из рук, отвернулась и шумно высморкалась.
– Вы всегда плачете в конце слезливых фильмов? – спросил он с сильным французским акцентом.
Она медленно повернулась и моргнула.
– Я плачу только на свадьбах и похоронах, – фыркнула она. Затем легкая улыбка тронула ее губы. – И на фильмах с плохим концом.
– А это был худший из всех возможных плохих концов. – Он дотронулся до ее щеки. – У вас здесь тоже тушь.
– Ой! – Дэлия быстро смочила носовой платок слюной и принялась водить им под глазом, размазывая грязь. – Ну вот. – Она подняла на него свое запачканное лицо. – Теперь у меня приличный вид? – И посмотрела на него своими по-прежнему влажными от слез глазами.
– Лучше не бывает. – Он усмехнулся, найдя, что черное пятно выглядит очень привлекательно. – Вы ходили сюда все эти пять дней?
Она покачала головой.
– Я только сегодня узнала об этом. А вы видели все фильмы?
Он кивнул.