Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
Шествуя по оживленному терминалу, Халид чувствовал, как сопровождающий VIP время от времени поглядывает на него, но не испытывал при этом никакого беспокойства. Это не более чем простое любопытство, думал он, вероятно, его удостаиваются все пассажиры первого класса.
И все же было что-то, что беспокоило сопровождающего VIP, что не укладывалось в привычные рамки, и это чувство не давало ему покоя. «Этот человек странным образом кажется мне знакомым, – невольно думал Эли Левин. – Я мог бы поклясться, что уже где-то видел его лицо. Но где?
Темные глаза Эли вновь обратились в его сторону. У бизнесмена было смугловатое лицо; возможно, по происхождению он итальянец, араб или еврей – трудно сказать точно. Особенно когда речь шла об американце, если верить его паспорту. Но он, без всякого сомнения, был бизнесменом, и к тому же преуспевающим: уверенная походка, билет первого класса и прекрасно сшитый, совершенно новый костюм.
Теперь, когда он об этом подумал, Эли вдруг понял, что все вещи этого человека были совершенно новыми: блестящие ботинки, рубашка и даже его серый чемоданчик «Самсонайт» из литого пластика, который прошел через рентгеновский монитор, не вызвав никаких вопросов. Похоже, все надетое на нем куплено только что.
«Так что же меня в нем беспокоит? – спрашивал себя Эли. – То, что все слишком новое?»
Эли рассмеялся про себя. Вот уж точно, работа начинает сказываться на нем. Принятые в аэропорту тщательные меры предосторожности и его собственная антитеррористическая подготовка привели к тому, что ему повсюду стали мерещиться призраки. Поэтому он беспрестанно оглядывался и с подозрением смотрел на окружающих, Не зря мать всегда говорила ему, что у него богатое воображение.
«Но тогда почему, почему у меня такие липкие руки? Почему я чувствую, что на затылке шевелятся волосы?»
«Потому что у тебя слишком живое воображение», – ответил он самому себе.
У Эли Левина не будет времени пожалеть о том, что он не прислушался к тревожным звоночкам, звучавшим у него в голове. Навстречу шла группа туристов, перекрывая им путь. Эли с бизнесменом пришлось протискиваться мимо них, касаясь стены плечами.
«И еще одно, – вдруг мелькнуло в голове у Эли. – Когда бизнесмен проходил через чувствительный металлодетектор, возможно, самый чувствительный в мире, сигнала не последовало. Следовательно, при нем не было ни монет, ни часов из нержавеющей стали, ни ключей».
И тут прямо перед ним выросло еще одно препятствие. Женщина, чье лицо было ему незнакомо, с дежурной улыбкой стояла у двери, на которой висела табличка: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Им придется протискиваться мимо нее, чтобы обойти эту орду туристов.
В тот самый момент, когда они подошли к ней, любезная улыбка на лице женщины стала еще шире, и она нажала на дверную ручку. Дверь широко распахнулась прямо перед Эли.
Он оказался в ловушке, зажатый между полуоткрытой дверью с одной стороны и бизнесменом с другой.
С быстротой молнии бизнесмен со всей силой грубо толкнул его локтем и ловко впихнул в темную комнатку. Искры посыпались из глаз Эли.
Спустя мгновение над головой у него замерцали лампы дневного света.
«Халид!» – внезапно озарило Эли. В эту долю секунды он вспомнил, где уже видел это лицо: он видел его бессчетное количество раз, но ни разу чисто выбритым. На всех нечетких фотографиях террорист был запечатлен бородатым, в армейской форме и национальном арабском головном уборе.
Но было слишком поздно. И это мгновенное узнавание, и это шепотом, со страхом произнесенное имя были последним, что довелось испытать Эли в жизни. Одна рука Халида взметнулась, умелым движением зажав ему рот и лишив возможности издать еще какой-либо звук, затем другая рука, словно тисками, обхватила его шею. Глаза Эли расширились от ужаса, он хотел закричать. Но тут его кости хрустнули, и он вяло, как тряпичная кукла, безжизненно соскользнул на пол. Смерть наступила мгновенно.
Три минуты спустя, переодетый в безукоризненно-чистую форму Эли, Халид небрежно вышел из комнаты, поправил галстук – и, вовремя спохватившись, отколол табличку с именем Эли. Сунув ее в карман, он уверенным шагом направился в сторону зала прилета.
Взглянув вверх на мониторы, он удовлетворенно улыбнулся. «Израильтянам можно верить, – подумал он. – Рейс 1002 из Нью-Йорка прибыл точно по расписанию».
Дэлия была первым пассажиром, покидавшим самолет, и с удовлетворением увидела, что, как и обещала секретарша Пэтси, у дверцы ее ждет сопровождающий VIP. Она одарила его теплой, благодарной улыбкой.
Он вежливо улыбнулся в ответ, но она успела заметить его странно холодный, оценивающий взгляд.
– Если вы дадите мне ваш паспорт и багажные квитанции, мисс Боралеви, – сказал он, – мы сможем избежать обычных формальностей.
Дэлия кивнула и, порывшись в сумочке, вручила ему билет и израильский паспорт в тонкой кожаной обложке с золотыми уголками – рождественский подарок Жерома – еще одно напоминание о нем, которое ей придется запрятать подальше.
Сопровождающий был воплощением деловитости: ей пришлось прибавить шаг, чтобы не отстать от него, когда он торопливо вел ее мимо выстроившихся в очередь пассажиров, прибывших рейсом из Афин. Махнув паспортом Дэлии перед лицом сидящего за стойкой офицера, он кратчайшим путем повел ее по шумному проходу к выходу.
Огромный проход был забит прибывшими и отправляющимися пассажирами. Дэлия посмотрела по сторонам. При виде написанных на иврите вывесок у нее комок застрял в горле.
Дома! Наконец-то дома!
Раздвижные двери были совсем близко, когда она вдруг отпрянула от своего провожатого.
– Подождите! – остановила она его.
Он засовывал ее паспорт и билет вместе с проштампованными багажными квитанциями во внутренний карман пиджака.
– А как же мой багаж? И мне нужен мой паспорт! На его лице застыла улыбка.