«Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя
Шрифт:
Из способов психологического давления, к которым прибегал Сталин, автор назвал среди первых: привычку стоять или прохаживаться по кабинету, когда все остальные сидят, и «медленную, с большими паузами речь», которая «обычно воспринимается как внушающая большое доверие».
Самое примечательное в подобных суждениях: они отражают глубоко укоренившуюся политическую установку автора. В угоду ей он запамятовал, что в современной психологии, основанной на экспериментах, утверждается: наибольшее доверие вызывает достаточно быстрая, энергичная, эмоциональная речь.
Такого рода ораторами были, например, А.А. Керенский, Л.Д. Троцкий, А. Гитлер (из современных
Тут же, противореча себе, В.П. Шейнов пишет, что Сталин «был плохим оратором». И даже утверждает: «Он не был близок с Лениным» (это он-то, кого — и только его! — Ленин попросил в случае обострения болезни, угрозе безумия, достать для него яд. — Р.Б.). И делает вывод: «по всем критериям Сталин проигрывал своим соперникам (Бухарину, Троцкому, Зиновьеву, Каменеву)».
Понятно, что Шейнов не историк, мало интересовался реальными событиями и фактами, а доверился более или менее общепринятым со времен Хрущева, а особенно в период Горбачева–Ельцина штампам официальной антисталинской пропаганды, преувеличившей количество политически репрессированных в 10 и более раз (об этом у нас еще пойдет речь).
Итак, взявшись за тему скрытого управления человеком, связанную с политикой, специалист-психолог стал жертвой внедренной извне установки. Этот квалифицированный автор считает ее выработанной и выстраданной самостоятельно. У него не возникло сомнений в ее безупречности.
Почему же тот, кто учит других противостоять «психологии манипулирования», сам попал под ее влияние? Потому что в тех вопросах, в которых он не компетентен, он полностью доверился мнению, наиболее широко распространенному в кругах интеллектуалов, которое разделяют, по-видимому, те люди, которых он признает за авторитетных.
Таковы издержки «коллективного мышления» и эффект среды, политической пропаганды, управляющей общественным мнением. Даже странно, что Шейнов не сослался на версию, также распространенную в среде интеллектуалов: Сталин — параноик. Несмотря на бредовость такого заключения (со Сталиным беседовали многие незаурядные мыслители, знаменитые политики, писатели, и никто из них не усомнился в его уме, выдержке, воле, обширных знаниях), она достаточно широко распространена.
Немалая часть российских служащих охотно поверила клевете, пущенной в оборот еще геббельсовской пропагандой. Мол, в сталинском СССР было более 10 миллионов заключенных, в основном политических и вдобавок невинно осужденных; СССР — тюрьма народов, где сажают в тюрьмы и расстреливают за колосок, поднятый с колхозного поля; в Великой Отечественной войне было убито более 20 миллионов советских солдат и офицеров…
И повторяли этот пропагандистский бред (повторяют до сих пор!), казалось бы, весьма солидные люди, выступающие по радио и телевидению. Если им верить, то невольно возненавидишь Сталина до глубины души. Выработаешь твердую установку: Сталин — величайший злодей, оправдать которого может только то, что он был психически ненормален.
Признаюсь, я проводил эксперименты с некоторыми своими знакомыми буржуазно-демократических взглядов, восхваляя при них Сталина. Одно только это имя вызывало у них бурю негодования. Они и слушать ничего не хотели. Попытки ознакомить их с некоторыми фактами и суждениями, свидетельствующими о незаурядности Сталина как государственного деятеля, никакого впечатления не производили, а лишь подливали масла в огонь.
Мне было интересно и поучительно все это наблюдать еще и потому, что при жизни Сталина, по молодости лет, я сомневался в его гениальности. Это мнение вызывало искреннее недоумение или глубокое возмущение собеседников. В редких случаях со мной не только не соглашались, но и называли его, да и вообще большевиков злодеями. Один старый интеллигент, побывавший в лагерях, на мой вопрос о том, как он относится к Сталину и Берии (дело было в хрущевский период), пожал плечами: «Вы, молодой человек, забываете, что до них были Ленин и Дзержинский». К Сталину, как оказалось, он относился с уважением.
Почему я так подробно говорю о том, что связано в нашем обществе с именем Сталина? Потому что это имя (именно — имя, символ) стало ключевым для понимания истории России-СССР в XX веке и даже, пожалуй, в XXI. С ним связаны высочайший взлет нашей державы и в конце века — глубочайшее и позорное падение. В периоды мощного подъема страны и Великой Победы это имя миллионы граждан (не все, конечно) произносили с восторгом, воодушевлением, уважением. В период распада державы СМРАП упорно внушали населению отвращение и ненависть к этому имени. И чем больше, яростней проклинали его, давным-давно покинувшего этот мир, тем хуже становилось положение страны.
При Сталине смертность в СССР снижалась, шел постоянный прирост населения — более высокий, чем на Западе. При Хрущеве началось невиданное для второй половины XX века повышение смертности, а при Ельцине — так называемая депопуляция, то есть вымирание русских в России.
Одни лишь совершенно бесстрастные цифровые демографические показатели доказывают, что советский народ имел веские основания восхвалять Сталина. Проклинать его в конце XX века имело смысл только для того, чтобы утвердилась антисоветская власть под руководством Ельцина. Именем Сталина запугивали граждан страны, возбуждали у них отвращение и ненависть не только к нему, но, в сущности, к Советскому Союзу, социалистической системе, коммунистической идее как таковой. Для победоносной буржуазной революции это было совершенно необходимо. Потому-то и прошла она почти без жертв, при поддержке значительной части населения.
Эффективность политических психотехнологий в наше время очень велика. Почти все изданные за последнее десятилетие работы, посвященные коллективной и социальной психологии, содержат вовсе не обязательное упоминание о советском периоде в негативном аспекте. Сплошь и рядом авторы не замечают, что повторяют внедренные в их сознание пропагандистские штампы. Специалисты-психотехнологи нередко без тени сомнений демонстрируют свою готовность поддерживать существующую власть (даже не уточняя, какая она) в конфликтах с народом.
В содержательной книге профессионалов И. Смирнова, Е. Безносюка, А. Журавлева «Психотехнологии» сказано между прочим: «Ясно, например, что использование внушения для снижения вероятности общественных беспорядков является более гуманным средством, чем применение каких бы то ни было специальных средств и тем более силовых приемов».
То есть общественные беспорядки надо подавлять, но лучше это делать загодя, внедряя в сознание масс установку на покорность власть имущим и хозяевам. Но ведь общественные беспорядки обычно вызваны бедственным положением народа, злоупотреблениями властей, торговцев, предпринимателей…