Вставало солнце над Русью
Шрифт:
– Верещага! Ты мне обещал, что наступит моё двадцатилетие и дядя Олег передаст мне державу. Ты меня обманул?! – возмущённо восклицал Игорь. – Он не собирается мне ничего передавать! Я боюсь, что меня отравят, а его сын сядет вместо меня на престол!
– Княжич! Прости меня, я всего лишь твой наставник, откуда я могу знать, что думает твой дядя! Только ты, княжич, знай, что я тебя никогда не предам и всегда буду рядом! Я никому не позволю тебя отравить или убить!
– Спасибо, Верещага! Я хочу набрать свою дружину, но чтобы мои воины были все русичами. Ты поможешь мне?
– Княжич! Только прикажи!
Игорь решил, что опорой князя должна быть дружина из русичей. Верещага набрал сотню славянских отчаянных и смелых воинов, но Олегу эта дружина была не по душе, и он выказал неудовольствие дружинниками-славянами, на что Игорь сказал:
– Моего отца пригласили править из варяго-россов, он рус. Я тоже рус!
Олег посмотрел на Игоря, недобро прищурившись, и подумал: «Мой сын Рогволод – высокий, широкоплечий и мужественный – более подходит править державой, чем этот мягкотелый потомок князя Рюрика. Он любое поручение выполнит и не пощадит ни врага, ни друга».
Олег всё чаще пребывал в тяжких думах о судьбе созданной им огромной державы, простиравшейся от Финского залива до днепровских порогов. Всё чаще он утверждался в мысли, что укрепление Руси и её влияние в мире будут зависеть от объединения племён вокруг Киева и взаимоотношений с самой могущественной державой мира – Византией. И он принял решение готовиться к походу на Византию!
«Победа над Византией необходима, – думал Олег, – чтобы поставить Русь в число великих держав, тогда с ней будут считаться и остальные государства. Кроме того, надо заставить ромеев торговать с русскими купцами на равных условиях, тогда в ответ на огромную дань, направляемую в самую богатую страну мира, пойдут на Русь нужные ей товары, пополнится казна, Русь станет богатеть. Русь должна сокрушить могущественную Византийскую державу! Победа объединит все племена воедино, и Русь сможет защитить себя от любого врага».
Древляне на своём вече приняли решение чуть ли не вдвое уменьшить дань Киеву. Многочисленное племя кривичей вдруг повысило пошлины на провозимые через их земли товары. Новгород с момента объединения под одной княжеской рукой ревниво следил за усилением влияния Киева и при каждом удобном случае старался подчеркнуть своё независимое положение. Олег знал, что, случись какая-нибудь заваруха, Новгород не замедлит отложиться, а кривичи и древляне тем более, потому что были в постоянной вражде с полянами. Эту опасность Олег видел с первого момента создания Руси. И он решил, что борьба с внешним врагом может сплотить все племена державы.
Предстояло собрать дань с древлян. Рогволод был уверен, что отец поручит это дело ему. Он всегда выполнял самые важные поручения отца. Бояре смотрели на него с завистью и недовольством: сколько богатств уходило мимо их карманов! Рогволоду нравилось собирать дань с племён: там его принимали как великого князя, с уважением и подобострастием. Он там вволю пировал, наслаждался ласковыми вдовушками, да и дружина его не была обойдена их вниманием. Нагулявшись и собрав дань, Рогволод возвращался в Киев с торжеством и почётом. С древлян дань брал всегда сам Олег.
– Отец! Мне собираться к древлянам? – спросил Рогволод Олега, он приболел и в этот раз был не в состоянии ехать за данью.
Олег долго молчал. Он думал над тем, кого послать к лесному воинственному народу. Древляне издавна были недругами полян и делали частые набеги на них. Не так давно они были приведены к покорности Киеву и ещё больше возненавидели полян и киевскую власть за то, что приходилось им платить дань, и поэтому к древлянам в полюдье ходил Олег сам со своей дружиной, готовой по первому его слову рубить головы и жечь селения.
– Надо бы тебя, сын, направить к ним с твоей сотней дружинников, но неизвестно, как встретят они варяжских воинов, а я не хочу лишнего кровопролития. Единственный выход – славянская дружина. Как бы ни хотелось мне отправить тебя, Рогволод, но, видно, придётся смириться и направить к древлянам Игоря. Если он успешно справится со сбором дани, будет прибыль казне; не справится, но вдруг останется жив – лишний раз киевляне убедятся в беспомощности наследника престола. А уж там как боги рассудят…, прикажи позвать Игоря.
Рогволод вышел из опочивальни, где лежал занемогший Олег. Вскоре зашёл Игорь, а следом за ним Рогволод.
– Звал, дядя Олег?
– Подойди ко мне, – проговорил Олег.
Игорь, не ожидая ничего для себя хорошего, отлепился от стены и нехотя подошёл.
– Поручаю тебе важное дело. Со своей сотней завтра отправишься в Искоростень, соберёшь дань с древлян. Будь строг и справедлив, исполняя великокняжескую власть. Суди мудро. Доверяйся уму, а не сердцу, устанавливай правду и искореняй кривду. Но неуклонно блюди государственные интересы, не позволяй обмануть себя лихим людям.
Игорь склонил голову в знак покорности, а сердце радостно забилось. Наконец-то ему доверили настоящее дело! Дядя что-то ещё говорил, но Игорь его уже не слышал: ему хотелось скорее бежать и поднимать дружину в поход. Когда он понял, что Олег уже замолчал, кивнул головой.
– Исполню, великий князь.
Уходя, он ощутил на своей спине ненавистный взгляд Рогволода. В своих покоях он радостно потёр руки и закричал:
– Верещага!
Из-за шторки выглянул наставник, удивлённо посмотрел на довольного воспитанника.
– Что случилось, княжич? Аль тебе дядька престол отдал?
– Да я уж не чаю его получить! Нет! Мы едем к древлянам за данью!
– Эх, княжич! Не за данью он тебя туда посылает, а на смерть. Ты разве ещё не понял, что он сына своего метит на твой престол?
– Будем надеяться, что Перун не даст нам погибнуть!
– Ну, поехали! Дружина у тебя добрая, авось и обойдётся!
Игорь радовался, что ему на целых две недели вручена великокняжеская власть в пределах строптивого и гордого племени древлян. Он не сомневался, что у него получится выполнить дядино поручение. Утром, чуть свет, сотня Игоря отправилась в путь. Дружина выехала из крепостных ворот, степенно проехала по улицам Киева и вскоре въехала в бескрайний лесной массив. Дорога петляла среди дубов и столетних кедров, уходящих верхушками в небо и освещаемых солнечными лучами. Заросли берёз с молодой мелкой зеленью на ветках радовали глаз и наполняли воздух непередаваемым запахом, а среди них островками теснились тёмно-зелёные ели. Стоял месяц березень*. В высоком небе плыли белые облака, кружили стайками птицы, лес был наполнен их гомоном. Игорь поражался спокойной величественной мощи леса. На душе у него было легко и радостно, потому что удалось вырваться из-под неусыпной опеки. Наконец-то он, хоть и временно, стал полным хозяином. Мерная езда на лошади да тишина леса настраивали его на неторопливые думы. Рядом с ним ехал его наставник Верещага. Тому было жалко княжича, оставшегося в младенчестве сиротой. Олег уже давно княжил не именем наследника престола, а своим. Он мечтал посадить на престол своего сына, но не хотел действовать грубо. Верещага ничем не мог помочь своему воспитаннику. Иногда он смотрел на князя Олега с его сыном Рогволодом – здоровым, грубым и безжалостным – и думал, жалея Игоря: «Да, попал ты, княжич! Скорее всего, не видать тебе отцовского престола!»