Вставай!!! Страна огромная!
Шрифт:
Движение по, уже хорошо известному маршруту, который пролегал по дну оврага, большой проблемы не составляло. Правда, приходилось, время от времени, соблюдать осторожность, преодолевая наиболее трудные участки. Стараясь не сверзнуться в ручей, чтобы преждевременно не промочить ноги. Потому что, долгое путешествие, с мокрыми ногами и сырой обувью, удовольствие ниже среднего. Вот и приходилось осторожничать и цепляясь за ветки кустарника, густо облепившего склоны оврага, перешагивать через ручей, с одного берега на другой. Дальше, когда ширина ручья превысила 1,5 метра, пришлось выбирать тот берег, который был наиболее удобен для движения.
Когда, таким образом, я уже отмахал почти две трети пути, впереди, по ходу моего движения,
Конечно, я был далек от мысли, что противник мог бы разместить орудия, непосредственно в самом овраге. Во-первых, склон был довольно таки крутой, и, чтобы скатить по нему пушки, нужно было изрядно попотеть, а во-вторых, наличие ручья, вовсе, сводило на нет такую возможность. Но вот сам берег реки, довольно ровный, являлся идеальным местом для такого расположения. И скорее всего именно там командир немецкой батареи поставит свои пушки. Если конечно он не дурак, а вот дураков-то, нацисты, к большому сожалению, на таких ответственных должностях не держали. Нет, конечно же, и в Вермахте процветал протекционизм, пускай не таким махровым цветом как в Рейхсвере, или, позднее в родной советской армии. Стоит только вспомнить известный анекдот про сына полковника, которому никогда не стать генералом. В Рейхсвере же, главным условием успешного карьерного роста являлась принадлежность к аристократической касте, а еще лучше иметь прямое отношение к какой-нибудь военной династии, желательно с прусскими корнями. Нацисты такими вещами особо не заморачивались и ценили в людях, в первую очередь, личные качества человека. И будь ты хоть супер-пупер аристократ, но если из тебя офицер, как из дерьма пуля, то на ответственной командной должности тебе долго не продержаться.
Вот и командир батареи, преградившей мне дальнейший путь к реке, видимо свое дело знает довольно туго. И, соответственно, шансов у меня пробраться мимо огневых позиций незамеченным минимальны. Поскольку прилегающую к оврагу местность я, в предыдущие разы, изучил досконально. Но все-таки нужно осмотреть все визуально, вдруг какая умная мысля и, придет в голову.
Пока я мысленно прикидывал весь, применимый к данной ситуации, расклад, овраг незаметно кончился. Что стало явно заметно по уменьшающимся по высоте склонам. Если первоначально, даже в прыжке, нечего было и мечтать окинуть взглядом окрестности, то теперь приходилось уже пригибаться, дабы не торчать во весь свой, немаленький рост, на всеобщем обозрении.
В конечном итоге, мне уже пришлось ложиться на брюхо и ползти по-пластунски. Благо, что навыки, приобретенные когда-либо, со временем полностью не утрачиваются, а только как бы консервируются до лучших времен. Примером чему можно привести езду на велосипеде. Мало кто не падал и не разбивался при первоначальном приобретении этого, на первый взгляд, несложного навыка. Зато в дальнейшем, сколько бы времени не прошло, достаточно только оседлать железного коня, как все умения тут же восстанавливаются.
В отличие от неиспользуемых знаний. Которые, если не пополняются, то со временем утрачиваются полностью. О чем предупреждал еще непревзойденный гений сыска – Шерлок Холмс. Что если "забивать свой чердак всяким хламом, то, в самый ответственный момент в нем, наверняка, не найдется места для чего-то, действительно нужного".
Выбрав в качестве ориентира куст какого-то неизвестного, но донельзя колючего кустарника, я дополз до него, с таким расчетом, чтобы он дополнительно прикрывал меня от внимательных глаз немецких наблюдателей. Если таковые будут имеется в наличии.
Получив такой неожиданный бонус в виде естественного средства маскировки, достал оптику и стал обозревать окрестности.
Все было в точности так, как я и предполагал. Во всяком случае, почти. Ниже по течению, примерно в полукилометре, расположилась небольшая, на десяток хибарок, рыбацкая деревушка. В которой уже, деловито, хозяйничали оккупанты. Что подтверждалось не только запредельной суетой и мельтешением солдатских тушек между домами, но и, долетающим даже досюда, душераздирающим поросячьим визгом и заполошным кудахтаньем кур. Они были явно слышны в те, редкие минуты тишины, которые требовались номерам расчетов для перезарядки орудий.
– Все логично. Добыча пропитания – первейшая заповедь солдата. Причем не зависимо от национальной принадлежности. Ведь, как известно, его боеготовность прямо пропорциональна степени наполненности желудка и, соответственно общей сытости организма. А на общевойсковой паёк особо не разгуляешься. Это ведь не лётная норма. Вот и приходится изыскивать возможности для того, чтобы раздобыть приварок для солдатского котла. И командиры, причем по обе стороны фронта, относились к этому с пониманием. И даже, негласно, поощряли подчиненных на подобные действия. Имея, естественно, с этого свой гешефт.
Между деревушкой и оврагом, в котором я находился, среди довольно густых зарослей различного кустарника, в том числе и того самого, колючего, который, в данный момент, нещадно лохматил мою лохматую "камуфлу" на дополнительные лоскутки, раскинулась, довольно большая, но узкая проплешина. Примерно метров сто на пятьдесят. И, именно на ней, выстроенные в ровную линию, располагались орудия вражеской батареи. Интервалы между ними составляли метров 20-25, поэтому до самого крайнего, ближайшего ко мне, было всего-навсего около 70 метров. И судя по реакции моих многострадальных ушей, калибр орудий был внушительный. Где-то в районе 150-мм, а если учитывать, что в Вермахте, для ствольной артиллерии, был принят сантиметровый размер, то это примерно 15 сантиметров.
– И если меня не подводит память, то на вооружении Германии было только одно орудие такого типоразмера. А именно "schwereFeldHaubitze" – 15 cm sFH 18, что расшифровывается как "тяжелая полевая гаубица. А цифра 18 обозначала, соответственно, год принятия на вооружение. Но она фиктивна, для того чтобы обмануть наивных англичан. Ведь Версальским договором в Германии была запрещена разработка артиллерийских систем, и цифру 18 вводили, дабы ввести в заблуждение иностранные комиссии. На самом деле разработка гаубицы проводилась с 1926 по 1930 год, а в войска она начала поступать с 1934 года. Поэтому на сегодняшний день ее можно было считать одной из самых современных орудий Вермахта.
Так и есть! Визуально, с другими орудиями данного калибра, а именно с 15 cm sIG 33, тяжелым пехотным орудием полкового звена, или, тем более, с 15 cm Kanone 18 (K 18), которая уже относилась к артиллерии РГК, спутать довольно тяжело. Именно 15 cm sFH 18, стоявшая на вооружении тяжелого артиллерийского дивизиона артполка, дивизионного уровня подчиненности. Характерная, для данной модификации, конструкция шасси, включавшая в себя, наряду с двумя основными, металлическими колесами, снабженными цельнолитыми резиновыми шинами, два дополнительных, смонтированных в виде передка, на который укладывались станины, для уменьшения удельного тягового сопротивления при транспортировки в походном положении. Сами передки, стоявшие несколько в стороне от огневых позиций не оставляли сомнения, что это именно sFH 18. Это уже гораздо позднее, под самый конец войны, когда Германии катастрофически не хватало уже не только дефицитного каучука, но и элементарного металла, конструкция гаубицы претерпела некоторые, специфические изменения. В первую очередь лишились резиновых шин вспомогательные колеса, на передках, затем основные, а уж потом и вовсе убрали все излишества, коренным образом не влияющие на баллистические характеристики орудия.