Встреча с демонами
Шрифт:
— Ты ничего не говорил о том, чтобы покинуть этот мир, — прошипела я, решая, где хочу встать на колени.
— Всё будет хорошо, Магдалена, я тебя защищу, — сказал он с сексуальной полуулыбкой. — Ничего плохого не случится, когда ты будешь со мной.
Я поставила колени на гладкие камни, положила руки на алтарь и смотрела, как Лукьян делает то же самое. Я молча наблюдала, как он прошептал несколько слов на незнакомом языке, и свечи вспыхнули огнём, слишком высоким и слишком горячим для тесного пространства, в котором мы находились. Лукьян начал тихо петь, и остальные вторили ему.
У меня сердце так быстро забилось, что стало больно, и я задрожала, когда сила пронеслась по комнате, задевая меня. Невероятная сила, и мне стало трудно дышать, как будто развилась клаустрофобия. Я почувствовала, как слёзы неудержимо потекли по щекам. Пламя замерцало на стенах, когда единственный светильник погас, и осколки стекла посыпались на пол рядом с нами.
— Это нормально? — прошептала я, но Лукьян, закрыв глаза, пел вместе с остальными. Всё выглядело сюрреалистично, сводящие с ума звуки в комнате, заполненной людьми, повторяющими одно и то же снова и снова. Свечи мерцали, освещая защитные руны на стенах. Мне хотелось заткнуть уши, защитить себя или убежать. Может, всё одновременно. Порыв ветра откинул капюшон, и я обернулась к двери, чтобы посмотреть, кто вошёл, но обнаружила, что она всё ещё закрыта. Я вновь посмотрела на Лукьяна и увидела, что его капюшон тоже откинут, и он больше не пел вместе с остальными, а смотрел на меня, положив левую руку ладонью вверх на алтарь, а правой потянулся к церемониальному атаме. Я в ужасе наблюдала, как он прошептал ещё несколько слов и разрезал ладонь.
Я взвизгнула и начала отодвигаться, но глаза Лукьяна… затянули меня в соблазнительные глубины, и, не прерывая начатого им пения, он велел мне оставаться неподвижной. Я сделала ровный вдох и протянула руку за клинком, чтобы сделать то же, что и Лукьян. Он произнёс слова; я послушно повторила их, затем рассекла ладонь и зашипела от боли. Лукьян взял у меня клинок и положил на алтарь, затем взял чашу и выпил из неё красную жидкость, прежде чем вручить мне.
«Не думай, что это кровь… Не думай!» Вино, да! Я сделала большой глоток, прежде чем поставить чашу обратно на алтарь, и стала ждать, когда Лукьян поведёт меня. Он немного расслабился, прежде чем протянул окровавленную ладонь к моей. Я мешкала. Да, я хотела сотворить заклинание, но не хотел никакой связи, которая пришла бы от использования магии крови… не с этим мужчиной. После секундного колебания я положила свою руку ладонью вниз на его. Кровь смешалась, свечи вспыхнули, песнопения стали неистовыми, а потом я, вроде как, потеряла сознание.
— Дыши, Лена. Пусти его в себя. — Голос Лукьяна прорезался в сознании, возвращая в настоящее. По крайней мере, я так думала. Мы находились в комнате с алтарём…
Я обернулась и увидела девочку, чуть больше годика. У неё были длинные волосы цвета карамели, собранные в высокий хвост; а выбившиеся пряди обрамляли её ангельское личико.
— Джоши! — воскликнула я, и погналась за братом, которому было не больше пяти-шести лет. Я хихикала, когда он строил мне рожи, заставляя идти дальше, пока отступал. Я упала, большие крокодильи слезы потекли из моих голубых глаз, и он упал на землю рядом со мной.
— Не плачь, малышка Ленни, я держу тебя. Ты молодец! Отлично справилась. Ты шла впереди Кендры, всегда первой пробовала всё. Я так горжусь тобой, — сказал он ободряюще, хотя я сидела на полу рядом с ним, рыдая.
Слезы наполнили мои глаза, при воспоминании того, как брат был нежен со мной малышкой. Он сам был всего лишь ребёнком, но всегда был рядом, пока мама сосредоточилась на Кендре, которая, казалось, всегда занимала больше её внимания.
— Это слишком давние воспоминания, Лена. Отведи меня, куда нужно, — сказал Лукьян. Я обернулась и увидела, что он наблюдает за мной, пока я смаргиваю слёзы, не желая их проливать.
— Я не хочу уходить, — призналась я.
— Это не по-настоящему, а просто воспоминание, — прошептал он, положив руку мне на лицо. — Сосредоточься на мне
— У неё поучилось? — спросил дедушка, и на его морщинистом лице отразилась гордость, когда он увидел, как я изо всех сил пытаюсь встать.
— Дедушка, — прерывисто прошептала я.
— Конечно, она же моя сестра. К моменту, как научу её всему, что знаю, Ленни будет сильна как скала! — заявил Джошуа с дерзкой усмешкой.
— Я знаю, что так и будет, если ты станешь ей братом и будешь обращаться как с равной. Она должна стать силой, с которой нужно считаться, когда дорастёт до свиданий.
— Блин, никогда! Она никогда не будет ходить на свидания. Какая гадость!
Дедушка засмеялся и покачал головой.
— Ты сейчас так говоришь, но когда-нибудь кто-нибудь украдёт её сердце. Когда они его разобьют, ты будешь рядом, чтобы разбить им нос? — Он рассмеялся, а Джошуа энергично покачал темноволосой головой.
— Никто никогда не разобьёт ей сердце, она будет самой красивой девушкой на свете! Она даже красивее, чем мама.
Воспоминание исчезло, и я судорожно выдохнула, немного утешая боль, которая сжимала сердце при виде брата в воспоминании, о котором даже не подозревала.
Одно воспоминание сменилось другим, которое я не могла понять, откуда взялось. Я услышала, как в лесу раздались женские крики, и почувствовала ветер. Мы находились в густом лесу. Крик становился ближе и громче, пока тот, кто кричал, двигался к нам.
— Где мы, Лена? — спросил Лукьян, и я покачала головой.
— Я не узнаю этого места, — прошептала я, пытаясь зацепиться хоть за что-то, что могла бы узнать. Над верхушками деревьев, высоко в небе, я заметила дым. Его вонь опалила нос, напоминая о пожаре, который мы только что пережили. Я развернулась. — Ты чувствуешь запах? — спросила я, задаваясь вопросом, был ли он так же настроен на воспоминания, как и я.
— Лена, подойди ко мне, сейчас же, — резко приказал он, и я сделала это без колебаний, как будто он был моим якорем.
Какая-то женщина продиралась сквозь кусты, её светлые волосы были растрёпаны, а старомодное платье с корсетом разорвано; и в этом платье она походила на сбежавшую участницу ярмарки эпохи Возрождения. Она споткнулась и упала на землю; мужской смех догнал её, когда я дёрнулась, чтобы помочь ей подняться.
— Ты не можешь входить в контакт, — прорычал Лукьян, пожирая женщину глазами, будто знал её. — Проклятье, — хрипло добавил он, прижимая мою голову к своей груди.
Испуганный крик вырвался у женщины, когда она вскочила и снова побежала через кусты. Я оторвалась от Лукьяна, желая увидеть, чего она так боится. Её крики усилились, когда я приблизилась, и дым стал гуще. Я пошла через кусты, и, Лукьян следовал за мной по пятам.
Вырвавшись из леса, я резко затормозила. Тела валялись на земле, повсюду лужи крови. Что-то разрывало этих людей на куски. Долбаные куски! Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить крик ужаса, когда осмотрела ужасающее зрелище. Садистский смех раздавался из кустов, становясь всё ближе с каждой секундой.