Встреча с демонами

Хатчинс Амелия

Хелен улыбнулась, а у меня все внутренности сжались.

— Здесь демоны, — прошептала я больше себе. — Я буду одна, — сказала я, глядя на них. — Я буду Вознесённой одинокой ведьмой. Здесь мне никто не поможет, — я наблюдала, как моя мать беспомощно смотрела на мою бабушку, которая молча качала головой. — Мам, — сказала я, желая знать, что я не одна.

— Иди в коттедж, Лена, и жди решения, — тихо, но твёрдо сказала бабушка. В её глазах светилось сожаление.

— Ах ты, чёртова овца! — рявкнула я, и деревья вокруг нас затрещали. Поднялся ветер, когда мои эмоции завертелись. — Ты бросаешь меня, как бросила Бенджамина, мама! Я не плохая! Я — твоя дочь. — Слёзы потекли по щекам, когда я отрицательно покачала головой. — Я не просила об этом, я смирилась с тем, что меня обошли предки. За что меня теперь наказывают? Я не тёмная, и всё ещё твоя дочь! — Пара

деревьев вырвалась с корнем, лампы замерцали и погасли, а несколько окон в передней части аббатства взорвались в ответ на мою боль и ярость. Мир почувствовал мои эмоции, и все это знали. Я использовала больше магии, чем могла, даже целым ковеном, выполняющим ритуал вместе, и это пугало меня до чёртиков.

— Лена, детка, — прошептала мама, когда рыдание вырвалось из её лёгких.

— К чёрту тебя, к чёрту всех вас, — Мои шепчущие слова были едва слышны от боли отвержения. — Мне не следовало возвращаться домой. — Я повернулась, чтобы уйти, но обнаружила, что Лукьян молча наблюдает за мной. К чёрту и его тоже; мне никто не нужен. Я справлюсь одна и должна быть в порядке. Если уж на то пошло, я могла быть либо озером, которое пересыхает во время засухи, либо грёбаным океаном, который уничтожает всё, что пытается навредить. Я направилась к машине, ненавидя себя за то, что сделала что-то не так. Как бы я ни старалась, портила всё, к чему прикасалась.

Я скользнула на водительское сиденье и резко включила передачу, выезжая из аббатства, даже не оглянувшись. Я не имела ни малейшего представления, как буду отгонять демонов, и смогу ли вообще. Я должна справиться, потому что не собиралась сдаваться. Я зашла слишком далеко.

Как только я вернулась домой, обыскала подвал дома в поисках соли и насыпала толстые слои вокруг коттеджа. Я прошептала защитное заклинание и села на верхнюю ступеньку крыльца, всё ещё одетая в облегающее чёрное платье, с размазанным макияжем.

«Магдалена», — прошептал у меня в голове голос Кендры. — «Оставайся в безопасности, мы разберёмся».

Я не ответила. Вместо этого закрыла эмоции и смотрела, как гладкий тёмный спортивный автомобиль, принадлежавший Лукьяну, въехал на подъездную дорожку. Дверца открылась, Лукьян выскользнул из машины и посмотрел на меня, его лицо было непроницаемой маской. Я встала, используя немного оставшейся соли, чтобы покрыть ступеньку, на которой сидела, и вошла в дом, не обращая на него внимания. Он постучал в дверь, и я прислонилась к ней, приложив свой небольшой вес, чтобы преградить ему вход, как будто это могло его остановить. Я слушала, как он ругается, а когда он назвал меня лгуньей, распахнула дверь и попыталась дать ему пощёчину, но он оказался проворнее. Его рука поймала моё запястье.

— Я не врала тебе, козёл. Для меня это не игра. Это моя жизнь! Меня только что выгнали из ковена, и теперь я застряла здесь без защиты, а демоны охотятся на ведьм. Думаешь, я этого хочу? — воскликнула я, когда он посмотрел на меня. — Если бы я знала, что силы проснутся, осталась бы в аббатстве. Не похоже, что твой член мог бы привести мои силы в действие, придурок! Это просто случилось. Теперь я одна. — Мой голос упал до шёпота, когда я выдернула руку из его стальной хватки, не заботясь о том, что это больно. — Давай, Лукьян, уничтожь то, что от меня осталось. Я жду, — холодно прошипела я.

— Лена, ты не одна, — сказал он, и я рассмеялась.

— Да, одна, — возразила я, закрывая дверь и прислушиваясь к его удаляющимся шагам. Я скользнула вниз по двери, прижимая колени к груди, и слёзы потекли, а боль в животе усилилась. В конце концов, я свернулась в клубок и заснула, не подозревая, что мой тщательно сконструированный мир распадается и что ничто уже никогда не будет прежним.

*~*~*

— Лукьян~

Я ударил кулаком по штукатурке; весь дом задрожал от удара. Я убрал руку и смотрел, как кожа заживала на обнажённых костях. Сегодняшний бардак я никогда не забуду. И не хотел бы забыть. Лена была такой чертовски идеальной. Я не мог насытиться ею; даже сейчас член был твёрдым. Связь, которую я чувствовал с ней, бросала вызов законам, и это потрясло мой идеально контролируемый мир. До тех пор, пока она не заметила ошеломлённую аудиторию, через несколько секунд после меня. Обычно я бы почувствовал их, но я был потерян в удовольствии, которое она давала и получала. Она была чертовски дикой и неукротимой в своей похоти. Я видел результаты заклинания

Вознесения много раз, но никогда не встречал ничего подобного. Я стал свидетелем этой ночи.

Моя грёбаная пара потребовала большего, когда я в первый раз попытался отодвинуться от неё. Она бросила мне вызов, схватила член и начала загонять его в своё горло, наплевав на огромный размер. Она взяла больше половины в рот и горло, и никому ещё не удавалось совершить этот подвиг. И что она сделала потом? Она, мать её, сглотнула! Положила мою руку себе на горло, и это было самое сексуальное, что я испытал за всю свою долгую жизнь. Я знал, что ей это не нравится, но она сделала это ради меня! Она хотела угодить мне и терпела боль, только чтобы быть со мной. Я знал, что она будет другой, но никогда за миллион лет не ожидал, что невинная маленькая ведьма будет моей идеальной парой. До тех пор, пока Элейн, блядь, всё не испортила. Взгляд Лены был обвиняющим, и она отстранилась от меня, осуждая. Я показал ей свою потребность смешивать боль с удовольствием, и она наслаждалась. Она доставила мне такое же удовольствие, как и я ей. С Леной ничто не было приглушено; я взорвался и почувствовал всё. Я был шокирован, когда её тело опустошило меня, настолько шокирован величиной освобождения, что сразу же возбудился, чтобы трахать её снова и снова, пока она не стала именно такой, какой я сказал: ничего, кроме извивающегося, кончающего, дрожащего беспорядка.

А потом я снова трахнул её, потому что был эгоистичным придурком с потребностью найти освобождение, которое могло дать мне только её тело. Я слушал стоны её удовольствия, когда оно превратилось в боль. Она никогда не жаловалась, просто принимала всё, как хорошая девочка и даже заводила меня снова, когда я был истощён.

Чёртова Элейн была одной из немногих, кто знала секрет стекла и злоупотребила моим доверием, позволив всем наблюдать за моим временем с Леной, за что и будет наказана. Глупая сучка не могла смириться с тем, что я никогда не возьму её обратно в постель после того, как она заманила моих мужчин в свою маленькую сцену. Она знала, что Лена разозлится на меня, поэтому безрассудно решила отомстить. Я видел её ехидную ухмылку, когда Лена увидела их всех, но не была глупой; я ни разу не издал, ни звука за всё время, что был с Элейн, но стонал и кричал с каждым освобождением, которое Лена давала мне. Я издал какой-то звук. Черт возьми, я кончил, и Элейн знала, что не сможет заставить меня сделать так, хотя и пыталась. Она приревновала, и, наблюдая за мной с Леной, я знал, что она была поражена. Я увидел это в её глазах, прежде чем она успела это скрыть.

— Ты забываешь, что поставлено на карту, — прорычал Спайдер, присоединяясь ко мне на балконе, его тело напряглось от желания трахаться или драться. — У них есть силы.

— Знаю, — ответил я, поворачиваясь к нему. — Мне надоело играть. Чёрт, эта девчонка. Сегодня она была совсем другой, дикой. Она потрясла мой мир, чувак. — У меня не было секретов от Спайдера, и я не собирался начинать. Он был со мной с самого начала.

— Ты её поцеловал, — парировал он. — Это против твоих же правил, Лукьян, и я знаю, что ты придерживаешься их. Я наблюдал за тобой с ней и понимаю твоё влечение, не пойми меня неправильно; хорошее тело трудно найти. Это не меняет того, для чего мы здесь.

— Нет, не меняет, — пробормотала я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на тёмный дом, который был окружён демонами, которые стремились добраться до маленькой ведьмы внутри. Они не могли перешагнуть соль, которую я рассыпал вокруг кольца Лены, или руны, которые были вырезаны на каждой стене коттеджа.

— Её отверг собственный ковен, потому что они предполагают, что она тёмная ведьма. Она уязвима и может помочь в поисках Катарины. Сегодня я всё испортил. Я обвинил её в дерьме, в котором, как знал, она не участвовала. Её силы пришли сами, и я был застигнут врасплох, поэтому плохо отреагировал. Говорил обидные слова. В свете того, что мы только что сделали, я для неё тот ещё мудак. Какое-то время она будет держаться на расстоянии. Тем не менее, я планирую вскоре вернуть её и переманить на нашу сторону. Тебя сегодня не было в аббатстве, но Лена могущественна, — сказала я, повернувшись к нему. — Я видел, как она управляет ветром, что может сделать только несколько ведьм, принадлежащих к могущественным родам, и даже тогда это всего лишь лёгкое трепетание. Лена вырвала чертовы деревья с корнем в гневе на то, что её отвергли; ударила молния, и на неё было чертовски приятно смотреть. Если я смогу сделать её своей, Катарина не узнает, что её ударило, и мы сможем, наконец, положить этому конец.