Встреча в парке 2
Шрифт:
– Я потом вам всё расскажу. – Обратился ко всем, пытаясь в интонацию вложить как можно больше сожаления. – Позже.
– То есть, – не желавший прекращать Борис, похоже сформулировал для себя план расспроса, – ты хочешь сказать, что его побег сюда имел единственной целью – спасение своего последнего ученика?
– Так же, как и твой приезд сюда, «имел единственною целью», – попытался слегка передразнить собеседника, – этого «последнего ученика» увидеть своими глазами.
По моментально исчезнувшей с его лица улыбке стало ясно, что я угодил в самое яблочко.
– Ты не до конца знал Джозефа. – Примирительным тоном. – Да и невозможно полностью познать такого великого человека.
Я плеснул себе в рюмку водки на один глоток. Встал.
– Я ещё раз хочу выпить на помин души дедушки Джо. Светлая память.
– Где он?
Я вопросительно уставился на Бориса.
– Где мальчик? Познакомь меня с ним. Прошу.
– Ты не встретил его перед домом?
Борис отрицательно покачал головой
– Значит, он на заднем дворе со своим зверинцем. Пошли.
Мы встали из-за стола.
– Я на минутку. – Всем сразу и никому в отдельности
Только мы вышли, как гости наперебой начали делиться своими догадками о тех фактах, которые проскакивали в нашей с Борисом беседе.
Игорь, действительно, возился со зверюшками на полоске травы перед огородом. Я придержал за руку своего гостя, чтобы минутку понаблюдать за этим действом со стороны. Только сейчас я рассмотрел, что «второй хорёк» не совсем хорёк. Он был поменьше, с тёмной шёрсткой и более хищной мордочкой.
– Сынок, – обратился я к нему, чтобы привлечь его внимание, – у тебя ещё один питомец? Это кто?
– Соболь. Мы его с мамой два дня назад нашли.
– Игорёк! – Вновь обратился к нему. – Я хочу тебя познакомить со старым товарищем дедушки Джо. Его зовут Борис …
– Да, я знаю, – не поворачиваясь в нашу сторону, прервал меня мальчик, – Вы к нам надолго?
– Я вас оставлю. – Делая шаг назад. – Но минут через пять-десять жду обоих за столом.
Последняя фраза получилась какая-то наигранная. Едва ли они воспринял её всерьёз. Но мне надо было как-то уйти, оставив их наедине. Только я вернулся за стол, все буквально уставились на меня. Даже Тарасов, до этого полулежащий на диване, уселся на место, где раньше сидела Валюша, и тоже ждал от меня исповеди.
– Что? – Почувствовал себя неловко от всеобщего внимания. – Я что-то должен пояснить? Видимо … – Поправил свою чуть агрессивную манеру задавать вопросы.
– «Американский трибунал»? – Начал Кармазин. – «Советская зона оккупации»?
– Я не мог об этом рассказывать, пока Джозеф был жив. Это же не мои тайны!
– А сейчас? – Влез в разговор Володя.
– Хорошо, хорошо. – Взял паузу, чтобы определиться, с чего начать. – Я могу пересказать лишь то, что мне рассказал старик. С его слов, он был главврачом военного госпиталя. В конце войны их захватили союзники. Ему предложили уехать в США. Чтобы избежать волокиты с судебным разбирательством и отсидкой – всё-таки он был офицером – ему предложили по-быстрому состряпать военный трибунал с вынесение смертного приговора. Фиктивного смертного приговора. – Быстро поправился, увидев, как бабушка в страхе закрыла рот ладонью. – Сделали ему новые документы. Да, Джозеф – это не его настоящее имя. Настоящее мне не известно. – Глубокий выдох, показывая, что мой рассказ подошёл к концу. – Но, почему-то Джозеф передумал и сбежал в ту зону Германии, которую контролировали наши. Потом перебрался в Чехословакию, где и жил до шестьдесят восьмого.
– А семья, дети? – Непроизвольно сказала вслух свои мысли Елена Алексеевна.
– Видимо, он считал, что для них будет лучше, если он останется расстрелянным …
– А для него?
– Я не знаю. Старик не любил эту тему. Но, – замялся, решая, говорить или нет, – скорее всего, он как-то следил за судьбой своих близких. Ведь, его желание провести последние дни своей жизни в том французском пансионате, было вызвано тем, что им владела его внучка. Джозеф хотел быть рядом с ней, хотя так и не решился признаться, кем он ей приходится.
– А сам ты не пробовал по своим каналам узнать больше? – В голосе Кармазина проскочила начальственная нотка, осуждавшего подчинённого за отсутствие инициативы.
– Что бы это изменило?
Все закивали в знак согласия. Похоже экскурс в биографию Джозефа на сегодня закончился. На некоторое время все замолчали. К столу вернулась Валюша. Улыбаясь во весь рот, отчиталась:
– Накормила и спать уложила! А вы чего такие хмурые? Кто-то умер? – Попыталась пошутить.
– Мы, пожалуй, пойдём. – Встал из-за стола Виктор Анатольевич. – Засиделись …
– Да, Валенька, – вторила ему Елена Алексеевна, – пора нам.
Прощаясь, Кармазин взял меня под локоть:
– Ты уж помоги Вите со своей аналитикой, когда попросит. – Похлопал меня по плечу. – Считай, что это я тебя прошу.
Проводил Кармазиных до машины. На обратном пути решил посмотреть, чем заняты Борис с Игорем. Обойдя дом, задержался за углом подслушать их разговор. Увы, меня ждало разочарование: их беседа проходила на немецком. Мне ничего другого не осталось, как появиться перед ними с наигранной весёлостью:
– Пойдёмте за стол! Хватит тут прятаться!
Борис посмотрел на меня, словно не ожидал увидеть. На его лице застыла улыбка умиления. А Игорь сделал какой-то жест, словно отмахнулся от чего-то, после которого зверюшки неторопливо, обходя огород, отправились в сарай.
– Если б я знал … – Прошептал за моей спиной Борис.
– Знал что? – Резко повернувшись к нему.
Борис не ожидал такой моей реакции. Возможно, он нечаянно произнёс это вслух. Подойдя ко мне вплотную, посмотрел снизу-вверх мне в глаза.
– Владимир! – Он был серьёзен и вместе с тем сильно взволнован. – Это чудо! Ты даже не представляешь себе, какое он чудо! Если бы я знал раньше … – Не смог договорить.
Мы вернулись в гостиную.
Бабушка ушла к себе. Володя снова прилёг на диван. За столом оставались лишь Валюша с Викторией, которые что-то горячо обсуждали. Судя по терминологии, долетавшей до моих ушей, это были ни дети, ни фасоны одежды, ни рецепты для кухни и даже ни сюжеты из жизни знаменитостей. Это был разговор двух бизнес-леди.