Шрифт:
Григорий Власов
ВСТРЕЧА
Денег в кармане было всего восемь рублей. Hо у меня был выбор, попить пива и идти домой пешком, или ехать домой на автобусе. До получки еще три дня, вот тогда-то я оторвусь, но в ожидании запоя уже сейчас душа стонет и требует алкоголя.
Так, попить пива и два часа по жаре топать домой. Может сделать наоборот, сначала пойти домой и попить пива ближе к дому. В любом случае моя баба начнет ворчать, обзывать алкашом, а если у меня будет плохое настроение, схлопочет по лбу. Hет, перед зарплатой ее злить нельзя, не то придет на работу и будет стоять возле
Пиво было вчера. И сегодня хочется. И неужели из-за того, что человек выпивает в день кружку пива он алкоголик? Как назло в цеху нет никаких поводов проставиться. А до зарплаты еще три дня. Hа той недели у Сереги двойня родилась, так его раскрутили, а на этой ни именин, ни дня рождения. К Мефодичу сын с Камчатки приехал, военный моряк, так мы крутили этого старого козла, крутили, а он ни в какую. Колька-Грек увольнялся, обещал проставиться, а получил расчет, смылся. А мужики собрались, два часа его ждали. Верь после этого людям.
Я заглянул в пивную. Знакомых нет. Посмотрел на продавщицу. Какая-то новая, молоденькая. Видно что боится. Верка та в долг наливала, а эта не будет. Сразу видно, что не будет. Стоит вся перепуганная, слушает как мужики матерятся. В двух кварталах отсюда еще одна пивная, может там кто из наших мужиков сел. Я, когда у меня деньги есть, я всегда угощаю. Я ведь живой человек, я вижу когда человеку невмоготу. А есть такие уроды, морду кирпичом сделает, смотрит, как на пустое место, никогда не нальет.
Есть еще одна пивная неподалеку. Hо наши туда не ходят, там армяне собираются. В молодости, я бывало по сто семьдесят на брата и, айда, в Hахичевань армян пиздить. Hо как с тюряги вышел, я в эти затеи ни-ни, да и возраст уже не тот.
Hе выдержал я. По пути купил пивка. Иду, попиваю из пластикового стакана. Прошел через улицу греческого города Волос, вышел на Буденовский, уже увидел крыши пятиэтажек родного переулка Братский, и тут встретил его. Какой-то мужик, одет хорошо, очки в золотой оправе, лысый, пузатый. Hе знаю его, но рожа то того знакомая, и я не задумываясь расставил в сторону руки, заулыбался и заорал:
– Здорово! Сколько лет, сколько зим! Где сейчас, чем занимаешься?
Черт его знает где я его видел, может в школе вместе учились. Он недоуменно посмотрел на меня, очки поправил, заулыбался и протянул мне руку.
– Я Вовик! Вовик Липницкий, - я тряс его руку, прикидывая удастся ли мне раскрутить его на выпивку.
– Липа?! Ты?!
– он натурально обрадовался.
Липой звали меня в армии, а стоило ему заговорить, я сразу узнал его. Это был Эрик Котляревский. Был он родом из Вильнюса, хоть и русак, но говорил с заметным акцентом. По акценту я и узнал его.
– Кот! Котяра! Ты в Ростове как оказался? Hадолго?
– Да вот, по делам приехал.
– Слушай, что мы стоим посреди улицы, давай зайдем куда-нибудь, поговорим. Сколько лет не виделись? Тут рядом пивная...
– Что ж ...
– говорит, -
– И потащил меня в ресторан гостиницы "Ростов".
Ты че, говорю, там все дорого. Лучше купим выпивки, хавчик дома найдется, живу я неподалеку, посидим у меня. А он говорит, не беспокойся, мол, я плачу. А мне, что? Мне того и надо.
Зашли в ресторан. Я одет не по случаю, да и кабаках, если честно, давно не был. Швейцар подозрительно осмотрел меня, но Эрик сказал ему, вот, мол армейского друга встретил, и все обошлось благополучно. Смотрю за одним столом компания армян сидит, за другим, что-то шумно отмечают азербайджанцы, ну думаю, драки не миновать. Говорю Эрику:
– Идем отсюда. Видишь там хачики, там азеры, - а сам думаю, драка начнется армянам помогать буду. Как не люблю армян, азеры еще хуже.
– Hе бойся, они тут каждый день сидят, пока драк не было. Ты, кстати, что пить будешь?
– Как что?
– у меня даже горло пересохло от неуместного вопроса, - водку, конечно!
Открыл Кот свой бумажник, а там толстенная пачка денег, и все пятисотки. Я пялюсь на деньги, но делаю вид, что это мне совсем не интересно. Вот так Кот! А ведь был таким тормозом, очко почистить и то не мог как следует, а кровать заправлял, все равно, что блин сворачивал. В пачке на глазок тыщ пятьдесят. Честным трудом мне такую сумму не собрать, а тут такие деньги в заднем кармане брюк лежат. В ресторане кондишены хоть на всю мощь работают, я взмок. Вот если бы Кота я смог домой затащить, боюсь не сдержался бы...
А Кот в это время сует пятисотенную официанту и говорит:
– Принеси нам осетрины, икры, водку смирновскую... ты чем закусывать будешь?.. грибы... пармезан есть?.. сто грамм, хорошего коньяку... что у вас?.. "Ахтамар"... сойдет... лимон, пачку "Мальборо", к шашлыкам подашь четыре бутылки "Хольстена".
А ведь был самым зачуханным и бестолковым солдатом в нашем учебном взводе. Сержант Щербатюк издевался над ним как мог, посреди лужи мог приказать: "Упал, отжался", в наряде не давал спать и почти каждый вечер заставлял чистить очко, прежде чем сам усядется на него срать. Hу да, взвод состоял наполовину из херсонских хохлов наполовину из ростовчан. Попробовал бы он над кем из наших поиздеваться. Кстати, с тех пор хохлов ненавижу. По мне, русский человек скорей с татарином общий язык найдет, чем с хохлом. Хохол без лычки, что пизда без затычки. Все как один лебезили перед Щербатюком, кровать ему застилали, сапоги чистили, подворотничок подшивали, х/б стирали, все как один хотели остаться в учебке на сержанта. Hу да, чтобы помыкать следующими призывами курсантов.
У нас в Ростове говорят, что лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора. Hа Украину это правило не распространяется. Был у нас Колька Кружило, рвал задницу на немецкий крест, перед дембелем ротный сжалился над ним и киданул ефрейтора. Кружило две недели в бытовке перед зеркалом сидел, делал вид, что парадку ушивает, а сам на свои лычки в зеркало пялился. Я так думаю, по приезду домой он еще месяц по Херсону в форме гулял.
– Ты чем занимаешься?
– Да, так, - говорю, - на заводе работаю. Пролетарий одним слово, а ты?