Шрифт:
Посадка была отвратительной. Высокий космический корабль кренился, дрожал и наконец сел в песок с треском разваливающихся стабилизаторов. Капитан Моран смотрел на шею пилота Синклея сзади, сопротивляясь желанию намертво сдавить ее руками.
«Это самая гнусная посадка, которую я когда-либо видел за всю свою службу. Наша миссия – спасательная, но кто будет спасать нас?»– мрачно спросил он.
«Извините… Капитан…» – голос Синклея дрожал, как и его руки. «Это из-за сияния …сначала от песка…потом от канала…»
Его голос умер, как закончившаясь запись.
Послышался треск откуда-то снизу и красные лампочки заплясали на приборной доске. Капитан
Пилот сидел сгорбившись, испытывая ощущение мольбы и страха. Он грубо ошибся и знал об этом. Капитан Моран бросил один напряженный взгляд на затылок опущенной головы и затопал по направлению к люку. Слишком много неприятностей, а ответственность лежала на нем.
Доктор Кранольский, медицинский офицер, был уже рядом с люком, беря пробы из предохранительного клапана. Капитан Моран кусал губу и ждал пока толстый маленький доктор возился со своими инструментами. Экран внешнего обзора рядом с левым бортом был включен и показывал пыльный красный ландшафт, который простирался снаружи. Как вопрошающий металлический палец, контрастируя с небом, высился силует другого коробля.
Он был причиной, из-за которой они прилетели. Прошел год с тех пор, как первый корабль пропал; год без единого доклада или сигнала. Первый корабль, Аргус, имел тонну сигнальной экипировки, которая не была использована. Озадаченный мир построил второй межпланетный корабль, Аргус II. Моран привел его издалека. Они обязаны завершить работу -узнать, что же случилось с экипажем Аргуса.
«Воздушное давление больше, чем мы ожидали, Капитан.» – голос доктора Кранольского прорвался через его мысли. «Аналогично обстоит с кислородом. Разряженность кислорода примерно такая же, как на высокой горе на Земле. Бактериальные посевы в петри пока остаются чистыми. Самое интересное, что…»
«Доктор. Скажите коротко и ясно. Могу ли я вытащить моих людей наружу?»
Кранольский остановился на полуслове, смущенный. Он не имел защиты против человека, как капитан.
«Да…да. Вы сможете выйти наружу. Только проследите за выполнением некоторых предосторожностей. „ «Раскажите мне о них. Я бы хотел осмотреть Аргус пока еще светло.“
Пробираясь на мостик капитан заворчал через дверь радио-рубки, но оператор ответил ему.
«Я пытался завести контакт с Аргусом на всех частотах даже на инфракрасных. Ничего. Или корабль пустой или экипаж … « – он оставил фразу незаконченной, но сердитый взгляд капитана сделал это за него.
«А как на счет радара?» – спросил Капитан Моран. «Они все еще могут находиться в этом районе.»
Спаркс отрицательно покачал головой. «Я смотрел на медленно прокручивающий экран до тех пор пока в моих глазах не начался тик. Там с наружи нет никого -ни людей, ни марсиан. Этот экран очень надежен. На больших дистанциях он показывает вещи размером меньше бейсбольного мяча.»
Капитан Моран должен был принять очень неприятное решение.
Почти каждый человек на борту знал его суть. Если он пошлет маленькую партию людей на проверку другого корабля, с ними может приключиться беда, из которой они не смогут выпутаться самостоятельно. Если они не вернутся, никто из экипажа не сможет попасть обратно на Землю. Единственная альтернатива для маленькой партии людей – это заручиться поддержкой
Моран жевал эту проблему некоторое время, потом схватил интерком, оглашая окончательное решение.
«Внимание, экипаж, мне нужно все ваше внимание! Мы выходим наружу через пятнадцать минут все, все мы. Возьмите столько оружия, сколько сможете нести. Действуйте!»
Когда все они вышли на красный песок, Моран закрыл за ними массивную дверь корабля, набрав комбинацию на электронном замке. Потом, рассеявшись как пехотное отделение, они медленно направились к Аргусу. Поочередно взломали замки другого корабля. Широко раскрыв дверь, они не обнаружили какого-либо сопротивления или признаков жизни. Какое-то мгновение капитан стоял перед открытым ртом люка. Везде была абсолютная тишина за исключением шуршания ветра, перемешивающего песчаные гранулы. Краснолицый и запыхавшийся пилот Синклей встал рядом с капитаном.
«Толчковую гранату,» – шепнул Моран. Синклей вытащил одну из нагрудного кармана и протянул капитану. Тот дернул чеку, просчитал медленно, потом бросил ее в открытую щель. Послышался оглушительный грохот и Моран бросился в отверстие перед тем, как эхо умерло.
Ничего. Никто не был виден с наружи и никого не нашли в тща-тельно обысканном корабле. Капитан пошел на пустой мостик пытаясь понять, что же все таки произошло.
Моран читал журнал, когда услышал хриплый крик часового, которого он оставил рядом с люком. Он побежал рассталкивая людей толпившихся у входа и выглянул наружу.
Их было четверо. Четверо девушек, симпатичнее которых он никогда раньше не видел, если не принимать во внимание их зеленую кожу.
«А, это встречающая делегация!» – сказал один из членов экипажа перед тем, как Моран призвал его к тишине.
Похоже они были теми за кого себя выдавали. Они не были вооружены и выглядели безвредными с любой точки зрения.
Капитан приказал обыскать их. К всеобщему (и их тоже) удовольствию это было выполненно самым тщательным образом. Они отвечали на вопросы чистыми и малопонятными голосами. Единственная информация которую они предоставили, была просьба идти с ними. Жестами они призывали людей идти с ними по направлению к каналу. Капитан Моран был единственным, кто выразил колебание. В конце концов он оставил охрану за девушками и пошел созывать офицеров на совет.
Существовал один единственный курс, который и был выбран. Они должны были узнать, что случилось с людьми другого корабля, и зеленые девушки были единственным ключом возможного решения. Другие признаки жизни не были замечены на красной планете.
Хорошо вооруженные, они пошли, ибо сила была за ними. Девушки счастливо болтали по дороге и вся процессия больше походила на пикник, чем на экспедицию. Особенно, когда они нашли лодки причалившие к краю канала с двумя или тремя другими девушками в каждой из них. После тщательного осмотра, который ничего не дал, Моран разрешил своим людям погрузиться по одному человеку в каждую лодку. Едва постижимое течение влекло их и вся экспедиция была в духе морской прогулки в рай. Капитан Моран распоряжался и рычал, но это не сильно помогало. Потеря воинской морали была единственной внезапной переменой в их долгом путешествии. Только один инцидент омрачал эту идилию. Доктор Кранольский, чей научный интерес был выше его либидо, делал детальную проверку лодок. Он позвал капитана, когда их лодки соприкоснулись.