Встречи на перекрестках
Шрифт:
Нагорный Карабах: есть ли шанс на урегулирование?
Прежде всего хотел бы отметить, что нагорно-карабахский конфликт, подобно многим другим, проявившимся после окончания конфронтационного на глобальном уровне периода, возник как внутригосударственный. Это не помешало ему сразу же приобрести и межгосударственное, армяно-азербайджанское измерение.
Мир давно уже стоит перед дилеммой: либо сохранение многонациональных государств, либо их раздробление по национальному признаку. В период существования колониальных империй национальный вопрос был тесно связан с колониальным. В целом ряде многонациональных
Во второй половине XX века изменился контекст решения национального вопроса. Если учесть, что две тысячи различных наций и народов проживают более чем в 150 государствах, то можно прийти к универсальному выводу, что магистральным путем является обеспечение прав национальных меньшинств в многонациональных государствах. Но как, с какой степенью самостоятельности, в какой форме – все это зависит от конкретики.
Диапазон решения вопроса национальных меньшинств велик – от культурной автономии до федеративного или конфедеративного устройства общего государства.
Нужно сказать, что попытка обозначить содержание и форму самоопределения, или, иначе, точку отсчета в этом диапазоне, ссылками на историю абсолютно непродуктивна. Об этом я говорил на закрытом заседании Президиума Верховного Совета СССР 1 марта 1990 года. И действительно, если бы, например, существовал такой критерий, как принадлежность Нагорного Карабаха к Армении или к Азербайджану, скажем, в XIX или в любом другом веке и из этого делался вывод о современной его принадлежности к одному из этих государств, то все было бы проще. В жизни, однако, все сложнее. Обе стороны могут, и не без основания, использовать «исторические аргументы». Как быть в таких условиях?
Выступая на заседании Президиума Верховного Совета СССР, я предложил вести дело к созданию автономной Нагорно-Карабахской республики, повысив ее статус – она была в то время автономной областью в составе Азербайджанской ССР.
Вообще мирный процесс политического урегулирования нагорно-карабахской проблемы можно было бы разбить на три части: попытки решить вопрос до начала широкомасштабных военных действий; сложная деятельность по прекращению огня; дипломатические усилия с целью добиться стабильного всестороннего урегулирования уже с учетом последствий войны. Я в той или иной степени имел отношение к процессу урегулирования этого конфликта еще задолго до перехода на работу в МИД, так что довелось кое-что видеть и кое о чем судить не понаслышке.
Еще до моего выступления на заседании Президиума Верховного Совета СССР, весной 1989 года, в Москве встретился с двумя реальными руководителями карабахского движения – я не говорю о тех, кто выдавал себя за таковых, находясь вдали от Степанакерта, и подчас играл подстрекательскую роль, но никогда и ни при каких обстоятельствах не рисковал собой, обходя стороной пламя поджигаемого им пожара. На встречу с одним из руководителей ЦК КПСС прибыли Роберт Кочарян и Максим Мирзоян. После бесед на Старой площади они через Нами Микоян, с которой у меня и моей покойной жены была тесная дружба, попросились в частном порядке на беседу со мной, тогдашним Председателем Совета Союза Верховного
Встретились у меня на квартире. Сразу спросил: готовы ли к откровенному разговору? Ответили согласием. В обстоятельном и откровенном диалоге я высказал мнение, что наилучшим выходом был бы особый автономный республиканский статус Нагорного Карабаха в границах Азербайджана. Добавил, что, по нашей информации, азербайджанское руководство, особенно после антиармянского взрыва в Сумгаите, который потряс общественность СССР, к этому готово. Подчеркнул, что новый статус даст карабахцам большие преимущества, но, что, может быть, еще важнее, с учетом развивающихся процессов на территории СССР этот республиканский статус сулит им еще больше прав в границах Азербайджана в будущем.
При разговоре присутствовали мой друг со студенческой скамьи обозреватель «Известий» Костя Гейвандов, Н. Микоян и ее сын, уже известный музыкант Стас Намин. Гостеприимной хозяйкой была моя дочь Нана, унаследовавшая эту прекрасную черту у своей матери.
Беседа была настолько непринужденной, что я сказал, не рискуя обидеть своих гостей: армяне исторически славились как ученые, негоцианты, деятели культуры и искусства, полководцы, но не политики. Может быть, поэтому были такие потери, как Западная Армения, отошедшая к Оттоманской империи. Сегодня нужно быть очень зрелыми политиками.
Максим Мирзоян склонялся к тому, что, возможно, на сегодняшний день статус автономной республики – наилучшее решение. Роберт Кочарян отпарировал: наш народ в Нагорном Карабахе этого не примет.
Между тем обстановка накалялась. Областной совет Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) принял постановление о выходе из состава Азербайджана и присоединении к Армении. Ереван выразил готовность принять НКАО в свой состав, ссылаясь на действовавшую Конституцию СССР. Со ссылкой на ту же Конституцию Баку выступил категорически против. В результате страсти в регионе накалились до предела.
С самого начала было ясно, что у компромиссного решения проблемы нет альтернативы. 12 января 1989 года был принят Указ Верховного Совета СССР о введении в НКАО особого управления и создании в этих целях Комитета особого управления (КОУ) во главе с многоопытным Аркадием Ивановичем Вольским, который уже в течение года находился в Степанакерте как представитель Верховного Совета СССР. На основе этого указа были распущены обком партии и областной совет НКАО. Полнота власти передавалась Комитету особого управления. Но в полулегальной обстановке продолжали действовать местные органы, контролируемые карабахскими армянами. Начинались вооруженные стычки.
А.И. Вольский призывал Центр к более масштабному вмешательству. Об этом он говорил 29 июля 1989 года на политбюро ЦК КПСС в своем докладе, который содержал конкретные рекомендации и предложения. Параллельно работала комиссия по Нагорному Карабаху, созданная Верховным Советом СССР. Но ситуация оставалась критической.
Армянское население НКАО уже выступало против административно-хозяйственного управления областью со стороны Баку. Один из высказываемых при этом мотивов заключался в том, что жилищное и промышленное строительство осуществлялось лишь в азербайджанской части Нагорного Карабаха. По мнению местных армян, это создавало предпосылки для изменения демографической ситуации в области. Выражалось открытое недовольство и тем, что ликвидация областного исполнительного комитета лишила местное население самоуправления.