Встречный бой

Марчук Николай Петрович

Утро началось с привычной порции риса, водных процедур и зарядки. Старик мысленно позвал меня к себе в большой дом, где в центре стоял небольшой алтарь, на котором круглые сутки тлели угли и курился дымок.

«Ты выполнил свою часть уговора, мои дочери понесут от тебя детей. Сегодня ты уйдешь и вернешься к своему народу, – прошелестел в моей голове старческий голос. – Можешь взять с собой все, что пожелаешь».

Старик распахнул шкуру, которой был завешен проход вглубь его жилья. Видели, как в художественных фильмах изображают сказочные сокровищницы? Горы золотых монет, россыпи рубинов, алмазов, изумрудов, всякие там статуэтки,

бокалы, подносы и прочая кухонная утварь из чистого золота, богато украшенная драгоценными камнями. Вот здесь все было точно так и даже еще больше.

Причем я отчетливо понимал, что внутреннее пространство этой сокровищницы Аладдина намного превышает внешние границы каменной постройки в центре деревни. А ведь это только один зал, был еще один, и еще один. Короче, Старик чего-то там умеет мудрить с многомерным пространством, делая так, чтобы небольшой каменный сарай вмещал внутри себя три футбольных поля.

Зал с сокровищами я прошел совершенно безучастно, лениво скользнув взглядом по всем этим богатствам Али-Бабы и сорока его любовников… тьфу ты, разбойников! Прошествовал с гордым и надменным видом во второй зал. Это была оружейная! Вот тут я застрял надолго! Длинные стеллажи со всяким режущим, колющим, дробящим, рубящим и прочим холодным оружием. Разной длины, крепости, формы и состояния клинки. Сабли, мечи, пики, ятаганы, кинжалы, перначи, алебарды, топоры и так далее и тому подобное. Чего здесь только не было! Отдельно лежали амуниция и снаряжение. И ведь самое-то непонятное: откуда здесь все это? Для кого вся эта оружейная палата?

Ладно, долго думать нельзя, время уходит. Первым делом я выбрал себе новый рюкзак, пару мягких сапог, штаны, куртку, отрез плотной ткани для навеса-палатки, две кожаные фляги и небольшой стальной котелок вполне современного вида. Кожаные перчатки с серебряными заклепками на костяшках. Из оружия взял небольшой топор на длинной ручке, широкий тесак наподобие ножа Боуи, клинок поменьше и два десятка длинных тонких серебряных спиц.

Огниво, рис, воду и мясные «сухари» возьму на кухне. Вроде все? А нет, надо еще кое-что в сокровищнице взять.

Вернулся в сокровищницу и, ничуть не стесняясь, высыпал в полотняный мешочек килограмма три ограненных алмазов. Потом, также не стесняясь, полез по золотым россыпям к дальней стене, на которой висели кольчуги, плетенные из серебра, украшенные серебряными чешуйками. Выбрал себе самую неприметную и скромную кольчугу, сдернул ее со стены и закинул на плечо. Ну вот и все!

Проходя мимо Старика, почувствовал, как он обдал меня холодной волной удивления. Ух ты, это первые эмоции, на которые сподобился Старик в моем присутствии. Видать, не ожидал он от меня такой выходки с кольчугой. Ай да его дочка, ай да молодец, помог ее совет! То ли еще будет, старый дедуган!

Выйдя из хижины Старика, я направился к постройке, которая служила кухней и столовой. Здесь наполнил фляги водой, закинул в рюкзак мешочек с рисом, мешочек с кашеобразной серой массой (которая была чем-то вроде местных консервов) и несколько крупных, размером с мой кулак, кусков соли.

Вернулся в свою хижину, уложил самодельный рюкзак, скомпоновал оружие так, чтобы оно было под рукой, под куртку нацепил кольчугу. Когда вышел из хижины, остолбенел от увиденного: перед моим жильем стояли все жители деревни – почти сотня девушек и женщин разного возраста. Стояли молча, как-то странно глядя на меня: то ли ожидая чего-то, то ли прощаясь. У некоторых из них заметно округлились фигуры, животики явственно выпирали вперед.

Знаете, каково это – осознавать, что все эти барышни беременны от тебя и уже совсем скоро некоторые из них родят? Знаете? Нет? Вот и я не знаю. Честно говоря, мне было совершенно по фигу, что я являюсь биологическим отцом их детей. Вот нисколечко не цеплял вид обрюхаченных мной дамочек. Ну стоят себе, ждут чего-то. А, стоп, вспомнил! Мне же серебристоволосая ночью говорила, что надо сделать.

– Держи. – Я оторвал от своей кольчуги серебряную чешуйку и протянул первой девушке. – Когда ребенок повзрослеет, передашь ему, и я приму его как отец.

Она ошарашенно глянула на меня, дрожащими пальцами схватила полированный кусочек металла и тут же бухнулась на колени, что-то благодарно щебеча себе под нос, а потом вообще учудила не понять чего – принялась целовать мои сапоги.

– С ума сошла?! – рявкнул я на нее. – А ну брысь!

Девушка испуганно шарахнулась, сапоги целовать перестала, немного отползла в сторону, но с земли так и не поднялась. При этом глаза ее были закрыты, а губы что-то шептали. Молилась, что ли?!

– Держи. Когда ребенок повзрослеет, передашь ему, и я приму его как отец, – оторвал я от своей кольчуги еще одну серебряную чешуйку и протянул следующей девушке.

Епта! Да они что, совсем малохольные?! Или у них предродовая эйфория вперемешку с поздним токсикозом?! Вторая беременная, получив от меня серебряную «монетку», тоже бросилась на землю и принялась целовать мою обувь. Пришлось и на нее гаркнуть.

– Так, бабоньки, если еще раз хоть одна из вас будет валяться на земле и облизывать мои шузы, то хрен вам, а не серебряные цацки! – громко крикнул я, держа в поднятой над головой руке серебряную чешуйку с кольчуги. – Уяснили?! То-то же!

Дальнейшее одаривание женских масс малозначимым серебром прошло без подобных эксцессов. Барышни на землю не плюхались, сапоги не целовали, а молча принимали чешуйку, кивком головы благодарили, осторожно опускались на колени и начинали тихо бормотать себе под нос какие-то молитвы, а может, и проклятия в мой адрес: я же их мовы не понимаю, фиг его знает, чего они там щебечут.

Когда я дошел до конца строя, то на кольчуге оставались всего две чешуйки, а передо мной стояла светловолосая дочь Старика. Я глянул в ее большие серые глаза и понял, что уйти мне будет неимоверно тяжело.

– Держи, тебе сразу две отдам, – сказал я, протягивая последние серебряные пластинки. – Когда ребенок повзрослеет, передашь ему, и я приму его как отец, – почему-то вмиг осипшим голосом произнес я ритуальную фразу…

Проснулся рывком, дернулся всем телом, как будто меня током пронзило! Что за черт?! Приснится же такое!!! Впрочем, этот сон когда-то был явью…

Не дай бог сбудется сновидение, и действительно когда-нибудь на порог моего дома завалится толпа наследничков… Это будет полный звиздец!!!

– Что случилось? – сонно пробормотала лежавшая рядом Вера.

– Спи, все нормально, – прошептал я. – Нога затекла, судороги.

– Утром отведу тебя к врачу, – сквозь сон буркнула жена.

– Договорились. Давай я аккуратно вылезу из нашего теплого гнездышка и пойду на пробежку.

– Вот еще, – крепко схватила меня за руку жена, – никуда не отпущу! Ты и так в отличной форме!