Встречный марш
Шрифт:
После позднего ужина мы вышли на крытую веранду, под яркие южные звезды, и разом закурили, сбрасывая напряжение прошедшего дня.
— Вы что-то хотите мне сказать, Вячеслав Николаевич? — задумчиво сказал император, выпустив струю дыма после первой, самой сладкой затяжки. — Я слушаю вас…
— Терзают меня смутные сомнения, ваше величество, — ответил я, — что австрийцев в этом деле или разыграли втемную, или они участвуют в нем в качестве актеров второго плана…
— А почему вы так думаете? — немного раздраженно спросил царь.
— В первую очередь заказчик, пожелавший остаться
— Допустим… — сказал император, аккуратно потушив окурок папиросы в стоящей на перилах веранды глиняной пепельнице. — И что же из всего этого следует?
— А следует то, что заказчик, скорее всего, не австриец, — ответил я. — Или же австрийцы во всем этом лишь на подхвате. Лично у меня пока лишь две версии. Или это англичане, или банкирский дом Ротшильдов… Второе более вероятно. Вы обратили внимание, что всю эту группу кто-то вел по всему маршруту, от Канзас-Сити до Софии? Я проверял — во всех тех пунктах, где головорезы Бишопа делали пересадки, у Ротшильдов имеются свои отделения банков.
Получается довольно любопытная картина. Англичане — заказчики, Ротшильды — субподрядчики со своими персональными интересами, австрийцы — болваны, разыгрываемые втемную. Франц-Иосиф, хотя, говоря между нами, еще тот мерзавец, но не совсем идиот, и должен прекрасно понимать, что нарываться на ответный удар, который немедленно последует со стороны Российской империи, и который для него смерти подобен.
Мы, например, тоже понимаем толк в индивидуальном терроре, но того же турецкого султана предпочли взять живьем, а не банально пристрелить.
— Та-а-ак, значит, Ротшильды? — задумчиво произнес Александр Александрович. — Что ж, это вполне может быть. И что же вы посоветуете сделать с этой подлой Австрией? Ведь она так или иначе, но замешана в цареубийстве…
— Ну, войска на исходные позиции для проведения Венской операции вывести нетрудно. Займет все это от одной недели до десяти дней. Но так как кровь людская — не водица, то желательно обойтись без войны. Пусть граф Игнатьев и Тамбовцев Александр Васильевич переговорят с канцлером Бисмарком. Он ведь еще не успел уехать в Берлин? Если три наши державы выступят единым фронтом и предъявят Австрии что-то вроде ультиматума о четырехсторонней комиссии, которая проведет следствие по факту убийства русского императора, то, как мне кажется, Францу-Иосифу будет просто неудобно и опасно отказываться от участия в этой комиссии.
Ну, а далее все будет зависеть от того, что расскажет этот самый Бишоп. И не дай бог выяснится, что Австрия хоть чем-то посодействовала убийцам! Я ей не завидую. Да и после опубликования материалов о работе международной комиссии Вене просто трудно будет надеяться на сочувствие. Цареубийство — это такое преступление, которое может вызвать одобрение лишь у полных отморозков.
— Хорошо, — кивнул Александр Александрович, — я подумаю над вашими словами…
4 августа (23 июля) 1877 года, полдень.
Болгария, София
Капитан Александр Васильевич Тамбовцев
Можно называть это как угодно — посиделки политиков, трехсторонняя конференция, сговор великих держав. Но факт остается фактом: в заштатном номере софийской гостиницы три политика сегодня запросто решали судьбу Европы.
Участвовали в сем действе канцлер Германской империи Отто фон Бисмарк, глава МИД Российской империи граф Игнатьев и я, представлявший новое, но уже достаточно влиятельное государство — Югороссию.
Речь шла об убийстве российского императора Александра II и о показаниях убийц, пойманных на месте преступления. Согласно им, в подготовке покушения отметилась и Австрия.
Я ознакомил с показаниями американцев Бисмарка — Игнатьев о них уже знал. Железный канцлер перечитал материалы следственного дела, специально переведенные для него на немецкий язык. Потом Бисмарк осторожно положил их на стол и угрюмо посмотрел на меня и графа.
— Итак, господа, что вы предлагаете? — спросил он. — Я нисколько не сомневаюсь в том, что Австро-Венгрия не испытывает нежных чувств к России, но она не настолько глупа, чтобы нанять каких-то заокеанских бандитов и отправить их на Балканы с заданием убить царя. Нет, тут что-то не то. Впрочем, пока еще следствие не закончилось и все обстоятельства этого страшного преступления не выяснены, об участии Австро-Венгрии в убийстве российского императора, который, кстати, был моим другом, говорить преждевременно.
— Но, господин канцлер, — сказал граф Игнатьев, — вы согласитесь с нами, что австрийский след во всем произошедшем ясно просматривается. И в случае, если участие Австрии в цареубийстве будет доказано, то я не завидую Францу-Иосифу.
— Я понимаю, — хмуро сказал Бисмарк. — Новый император Александр Третий захочет отомстить тем, кто причастен к гибели его отца. И мировое общественное мнение будет на его стороне. Господа, скажите ради бога, что же вы хотите сделать с Австрией? Нельзя же вот так, запросто, стереть с лица земли державу, которой не одна сотня лет…
Мы переглянулись с Игнатьевым. Честно говоря, готовясь к встрече с Бисмарком, мы оговорили некоторые нюансы предстоящей беседы, и теперь готовились использовать наши заготовки.
— Господин канцлер, — сказал я, — мы не настолько кровожадны, чтобы пройтись по Австрии, словно полчища гуннов. Пока в этом нет никакой необходимости. Пусть живет. Но мы должны с вами подумать вот над чем: сможет ли Двуединая монархия сама сохранить себя от распада?
Вам известно, что этот распад едва не произошел в 1848 году, когда взбунтовались венгры, и тогдашний русский император Николай Первый на свою голову спас Австрию. Сейчас ее положение не менее опасное.