Встречный удар
Шрифт:
Товарищ Астров, ваш танк Т-60 хорошо зарекомендовал себя, но скорее всего его время ушло. Немцы будут переделывать свои Lt-35/38 в самоходные орудия, зенитные установки и бронетранспортеры. Вы должны поступить так же. В первую очередь наши рейдовые механизированные части нуждаются в бронетранспортерах и самоходных зенитках. Дошло до того, что товарищам пришлось использовать трофейную технику. Пехоте нужны самоходные орудия поддержки с пушками ЗИС-3 и УСВ. Вы получите в свое распоряжение, как конструкцию и опыт эксплуатации боевой машины пехоты из XXI века, так и аналогичные данные на различные модели немецких полугусеничных транспортеров и тягачей. Первый доклад с предварительным проектом гусеничного бронетранспортера, тоже через две недели.
Товарищи Чупахин и Трашутин, мы с товарищем Бережным искренне надеемся, что наши танкисты вас не будут
Товарищ Шашмурин, вам особое задание. Я узнал, что вы смогли разработать способ отливки картеров танковых трансмиссий из чугуна, что считалось невозможным в принципе. Кроме того, вы нашли способ отказаться от дефицитных легированных сталей, используя закалку обычных углеродистых сталей низкого качества токами высокой частоты. Наконец, действуя вопреки всем конъюнктурным установкам и часто идя на риск, вы спроектировали скоростную коробку передач под габариты МТО танка КВ-1, способную обеспечить надежную работу машин весом до 100 тонн. Только благодаря этой коробке передач тяжелый КВ обрел как бы второе дыхание, более того, он стал передвигаться на поле боя со скоростью Т-34. Так постарайтесь в те же самые 2-3 недели довести ваши заделы до готовности к использованию в массовом производстве танков.
Еще раз осмотрев присутствующих, Сталин кивнул сам себе, - Всем все понятно?
– и после нестройных ответов добавил, - ответственный за передачу опыта от потомков к предкам - генерал-майор Романов. Через две недели встречаемся здесь же. Все товарищи, можете расходиться, - его взгляд остановился на мне, - Товарищ Бережной, задержитесь на пару минут.
Когда все вышли, Сталин искоса посмотрел на Берию, - товарищ Бережной, есть мнение, после "Молнии" развернуть вашу бригаду до корпуса, усиленного отдельного тяжелого механизированного корпуса. Ваши батальоны будут развернуты в бригады. Одна танковая бригада, пять батальонов по 30 модернизированных танков Т-34 и КВ-1. Четыре механизированных бригады, один танковый батальон из Т-34 и четыре механизированных батальона на бронетранспортерах товарища Астрова. Продумайте штаты, в том числе, самоходной и зенитной артиллерии, транспорта для перевозки топлива и боеприпасов, и прочего. В будущих наступательных операциях Красной Армии нужен мощный кулак, способный наносить удары огромной силы. В этом мы рассчитываем на вас, готовьтесь! Перед началом "Молнии" мы еще раз встретимся, тогда вы нам и доложите о результатах. Все, товарищ Бережной, можете идти...
И вот утром следующего дня, вся та же команда конструкторов, встречает на станции Кубинка-1 эшелон с нашим танковым батальоном. Немного неуместным чувствует себя Астров, подшефные ему БМП-3 и немецкие полугусеничники прибудут только к вечеру. Но даже его лицо загорается любопытством, когда танкисты начинают сворачивать чехлы, и убирать тюки соломы. Да, такого здесь живьем еще не видели...
Лязг открываемых люков. Протяжный вой запускаемых масляных печек. Первым запустил двигатель один из "Панцирей". Скорее всего, механик-водитель поддерживал двигатель всю дорогу теплым, на случай возникновения возможных неприятных неожиданностей. Расчет убрал крепление и откинул борт платформы. Взвыв на высоких оборотах, двигатель выбросил в нашу сторону густую струю солярового перегара. Лязгнули гусеницы и, несколько тяжеловесно развернувшись, "Панцирь" сполз с платформы.
– Что это, товарищ генерал майор?
– проорал мне в ухо начальник полигона Кубинка. Танки Т-72 на платформах уже запустили печки, еще два "Панциря" двигатели, так что шум был такой, что приходилось не говорить, а кричать.
– Это, товарищ генерал майор танковых войск, - так же официально, и так же громко ответил я, - самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс "Панцирь-С". Предназначен для сопровождения в бою танковых
– А это не слишком рисковано?
– перекрикивая пронзительный вой танкового пускача, спросил меня генерал Романов.
– Никак нет, Иван Константинович, - также громко ответил ему я, - вы же изучили всю историю нашей бригады. Сорвать планы противника, перерезать коммуникации, ухудшая снабжение его войск. А потом, выйти на выгодный для обороны рубеж, и начать зарываться в землю.
Тут очень сильно помогает наше преимущество в огневой мощи, когда у вас, к примеру, на отделение по два пулемета. Если такая пехота зарылась в землю, то все попытки атаковать ее позиции дорого обойдутся противнику. Тут весь секрет в том, что у нас пехота, артиллерия, ПВО, ПТО, танки, как бы составляют одно целое. Если в первой фазе операции главным действующим лицом являются танки, поддерживаемые пехотой и всеми средствами усиления, то во второй фазе операции главным действующим лицом становится пехота, а танки должны играть роль мобильного резерва. Поэтому так важно поддерживать в рейдовом соединении однородную мобильность, - я стал загибать пальцы, - Танки, пехота, ПВО, артиллерия, ПТО... По отдельности они одни мало что значат. Но вместе, сжатые в кулак, способны разбить любого противника. Мы, конечно, имеем техническое превосходство в семьдесят один год, но вы поверьте, при относительно небольшой доработке наши Т-34 и КВ могут иметь перед немцами большое техническое преимущество. Вот этот отрыв и надо сохранять, стараясь все время его увеличить, попутно избавляясь от слабых месть в конструкции. Вон Николай Федорович, - я кивнул на конструктора Шашмурина, - работает над закалкой деталей токами высокой частоты. Архинужно и архиважно, как выразился бы товарищ Ленин. Но, в любом случае, на повышенный износ двигателей и трансмиссий надо было обратить внимание еще два года назад. А у нас же, как всегда, спохватываются лишь когда начинается война, и жареный петух клюет в задницу.
Конструкторы окружили нас, даже в таком страшном грохоте стараясь прислушаться к разговору, - Но, вы-то прошли на наших танках свои, то ли пятьсот, то ли семьсот километров, - вступил в беседу Александр Александрович Морозов, - для тяжелых КВ - это подвиг.
– А мы, Александр Александрович, - откликнулся я, - готовились к этому подвигу заранее. В штате бригады есть такое подразделение, как рембат, и такая должность, как зампотех. Их обязанность - поддерживать технику в состоянии боеготовности. Одновременно с танками из резервов Ставки был получен их полный ремкомплект. На нашей эскадре все шестерни в КПП и фрикционах из ремкомплектов были подвергнуты закалке токами высокой частоты по методу товарища Шашмурина.
Первый комплект был буквально "убит" за шесть дней боевой учебы перед рейдом. Танкисты водили, стреляли, ремонтировали свои танки. Потом, за двое суток до начала рейда на всех Т-34 и КВ были заменены КПП и фрикционы на те, что прошли закалку. Если бы не это, мы бы, наверное, уже у Запорожья бросили бы половину нашей техники. Удивительно, но после такой предварительной подготовки, мы имели больше проблем с трофейной техникой, чем с нашей. Поэтому, товарищи, тщательнее, надо, тщательней готовится. Кстати, запчасти, "убитые" в ходе учебы рембатовцы не выкинули, а загрузили в особый тягач. С целью, так сказать, разбора полетов.
– А, ладно, - я махнул рукой, - о чисто технических подробностях мы поговорим, когда прибудет вся бригада, и вся техника будет в парке, а рембат приступит к ТО. И вообще, товарищи, - кивком головы, я показал на подходящего к нам офицера, - позвольте представить вам гвардии подполковника Николая Владимировича Деревянко. Он, собственно, и есть победитель Гудериана, и наш кадровый танкист. Так что все вопросы лучше задавать именно ему.
Подполковник, невысокий, широкоплечий, одетый в зимний танковый комбез, который делал его похожим на медведя, подошел вразвалку, и чуть наискось приложил ладонь к козырьку танкового шлема, - Товарищ генерал-майор, танковый батальон прибыл на станцию Кубинка-1 и приступил к разгрузке согласно плана. Докладывал майор Деревянко.