Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
Шрифт:
– Но ведь и она ему нравится, иначе между ними ничего бы не было. Ты думаешь: у них уже все было?
– Похоже, да. А чего ты хочешь? Они взрослые мужики, – кто откажется, если эти девки сами дают? Анька хоть из себя смазливая, а Светка, которая с Никитой – вообще уродина. Жирная, щеки толстые, нос картошкой. А одевается – деревня деревней. Да чего я тебе рассказываю, ты же сама ее видела.
– Может, она человек хороший? Любят же не только за внешность. Может, ему с ней хорошо?
– Ой, не надо! Дает она ему хорошо,
– Наташа, ну почему ты такая циничная? Откуда ты можешь знать, что между ними? Это же ужас – так думать. У меня внутри все болит от твоих слов.
– А мне, думаешь, легко? Я, когда ее вижу, так бы и придушила! Но что я могу сделать? Только терпеть.
– Как мне хочется куда-нибудь уехать. – Настя грустно смотрела на серое небо. – Далеко-далеко, и чтоб никогда не возвращаться. Чтобы все забыть. Ведь мне всего шестнадцать, а я себе кажусь такой старой! И ничего хорошего впереди.
– Ты знаешь, я тоже от всего устала, – согласилась Наталья. – Учиться трудно, а радости так мало! Нам все твердят, что шестнадцать лет – самый прекрасный возраст. А что хорошего?
– Дождик пошел. – Настя отошла от окна. – Давай, куда-нибудь в субботу сходим? На какой-нибудь концерт или в театр, а то мы скоро совсем закиснем.
– А давай, в лицее предложим? Чтобы всем классом пойти. Помнишь, как мы в нашей школе ходили? Так было весело.
– Давай.
Екатерина Андреевна охотно поддержала инициативу подружек и предложила ребятам самим выбрать субботнее развлечение. Билеты на концерт известной московской певицы показались одноклассникам чересчур дорогими, поэтому решили пойти в филармонию на концерт местного барда Ларисы Локтевой. Тем более, что и цена билетов оказалась вполне приемлемой: всего полтинник.
Но концерт лицеистов разочаровал, хотя отдельные песни им понравились. Репертуар был в основном в стиле «ностальжи», рассчитанный на более взрослую аудиторию. Правда, певица собой была очень хороша – статная голубоглазая блондинка с высокой прической, в роскошном, вышитом золотом платье. И на гитаре она играла превосходно, и голос был приятный: серебристый, с легкой хрипотцой. Но все портили перемежавшиеся с песнями выступления местных поэтов, на слова которых исполнительница и сочиняла свои песни. Ладно бы стихи были хорошими, так ведь нет, отдельные вирши отдавали откровенным графоманством. Да и сами поэты выглядели не по-концертному: на сцену выходили в куртках и сапогах. Часть из них читала свои стихи по бумажке, часть путалась в словах.
– Неужели нельзя было вызубрить свои же стихи, – досадливо шипела Наташка во время выступления поэтессы, напрочь забывшей последнюю строчку, – нам за такое чтение точно пару влепили бы. А тут сцена, да еще люди деньги платили. Не концерт, а художественная самодеятельность.
Во время выступлений зрители переговаривались, некоторые вставали и уходили. После перерыва зал наполовину опустел. Подружки тоже сначала хотели незаметно улизнуть, но потом передумали: все-таки перед певицей неудобно, да и деньги уплачены. И досидели до конца.
– Как вам концерт? – спросила Екатерина Андреевна, когда они всей гурьбой неспешно возвращались из филармонии.
– Мура, – выпалил Денис. – Нудь и скукота. Знал бы, не пошел.
– Чего же ты сидел до конца? Тебя ведь никто не удерживал, – насмешливо спросила Наталья.
– А я знаю. – Павлик лукаво покосился в сторону Дениса. – Из-за одного человека. Я даже знаю какого.
– Какого? – одновременно воскликнули близняшки Волковы. Но тут в разговор вмешалась Екатерина Андреевна.
– Знаешь, и помалкивай, – строго заметила она Павлику. – Во-первых, может, ты ошибаешься. Во-вторых, даже если не ошибаешься, о таких вещах совсем не обязательно сообщать всему свету.
– А в-третьих, еще раз вякнешь, я тебя разложу по осям координат, – пообещал Денис. – Есть такая поговорка: многие знания – многие скорби. Будешь скорбеть потом всю жизнь.
– Да я пошутил! – Павлик, опасливо отошел от Степанова подальше. – Шуток не понимаешь, что ли?
– Так ведь в каждой шутке есть доля шутки, – хихикнула въедливая Наташка. – Интересно знать, кого наш вундеркинд имел в виду. А то я теперь спать не буду: вдруг меня? Павлик, ты мне потом шепни на ушко по секрету, ладно?
– Ну, все, оставили эту тему, – прервала ее Екатерина Андреевна. – Вернемся к концерту. Неужели никому песни не понравились?
– Мне понравились, – отозвалась Танечка Беликова. – Особенно песня про Пушкина. Кажется, называется «Дуэль». Там есть слова «лишь на мгновенье умер Пушкин, и лишь мгновенье жил Дантес» – здорово, правда? У меня даже мурашки пробежали по коже.
– Да, замечательная песня, – согласилась учительница. – Слова к ней написал хороший местный поэт Игорь Кудрявцев. Если хотите, я могу пригласить его в гости. Устроим чаепитие, а он нам свои стихи почитает.
– А, правда, давайте? – оживилась Наташка. – Мы с девочками испечем всякие плюшки-ватрушки. Может, кое-кто из наших тоже почитает свои стихи. Я знаю, что и среди нас есть поэты. Точнее, поэтесса.
– Кто? – хором воскликнули все.
– Пусть сама скажет.
– Она меня имеет в виду, – призналась Танечка. – Только никакая я не поэтесса. Так, сочиняю для себя. Я Наташе показала свои стихи и просила никому не говорить, а она меня выдала.
– А почему только Наташе? – удивились ребята. – И почему ты это скрываешь? Вдруг у тебя талант?
– Точно талант, – подтвердила Наташка. – Стихи такие прикольные, – мне особенно стих про Барбоса понравился. Он так и называется «Две Наташи и Барбос».
– Вот почему он тебе понравился, там еще и про Наташ, – засмеялись все. – Таня, прочти.